С этого кретина я взял слово, что уж сегодня-то он приедет вовремя.
Скотина!
Стою на остановке еще десять минут. Олли все нет. Я сажусь на последний автобус и еду через весь город к нему домой.
Автобусная остановка, на которой я выхожу, расположена на главной дороге; дом Олли удален от нее на полмили. Большую часть пути я преодолеваю бегом – мчусь по дождю, прямо по лужам. А промокнув до нитки, когда дальше уже просто некуда, останавливаюсь, перевожу дух и иду обычным шагом.
К дому Олли я приближаюсь в начале первого. Мой фургон здесь, преспокойно стоит во дворе. Я прикасаюсь рукой к капоту – холодный, как камень.
Этот гад вообще никуда не ездил сегодня вечером!
Вхожу в подъезд, взбегаю наверх по нескольким лестничным пролетам, приближаюсь к квартире Олли и подношу руку к звонку, но надавливать на кнопку резко передумываю. Решаю войти без предупреждения. Мы не раз тренировались проникать в хаты друг друга. Я выхожу на улицу, поднимаюсь к кухонному окну Олли по пожарной лестнице, открываю защелку, влезаю вовнутрь и, перепрыгивая через гору грязной посуды и коробок из-под какой-то ресторанной хавки на столе, приземляюсь одной ногой на пол, другой – в кошачью миску.
Мой путь лежит через прихожую прямиком к спальне. Я уверен, что чертов лежебока именно там. Так и есть! Мирно посапывает себе, обнимая свою Белинду.
Сначала мне приходит в голову мысль разбудить их диким воплем, но в последнее мгновение я отказываюсь от этой затеи, так как решаю вдруг, что раз уж я здесь, значит, должен воспользоваться случаем и взглянуть на сиськи этой пташки. Я осторожно подкрадываюсь к кровати и насколько могу стягиваю с Белинды вниз одеяло. Однако в комнате темно, и я почти ничего не вижу, поэтому включаю лампу на тумбочке.
Тут Белинда просыпается, и весь дом – а вместе с ним и я – сотрясается от ее крика.
– На помощь! На помощь! На помощь! – визжит она, натягивая одеяло до подбородка. – Олли! О! О! Господи! Пожалуйста, не убивайте нас!
И все в таком же духе.
Ее рот закрывается только когда Олли наконец-то переворачивается, раскрывает глаза и говорит «привет».
– А который сейчас час, Бекс?
– Который час? Десять минут первого, скотина! Я, черт подери, ждал тебя на той остановке целых полчаса! Насквозь промок, замерз как собака!
– Вы что, знакомы? – спрашивает Белинда.
– Да, это мой друг Бекс. Бекс, это Белинда. Белинда, это Бекс.
– Полчаса, я тебе говорю! И до сих пор торчал бы там, если бы не решил сюда приехать! Придурок!
– Он стянул с меня одеяло и пялился на мою грудь! – заявляет Белинда.
– Целых полчаса! – повторяю я.
– Олли?
– А от остановки мне пришлось тащиться до твоего треклятого дома пешком! На улице дождь. Ты только взгляни на меня.
– Олли! – продолжает встревать в разговор Белинда. – Олли?
– Что?
– Он глазел на мою грудь, – разъяренно повторяет она. Олли смотрит на меня, потом опять на нее.
– И? Что, по-твоему, я должен сделать?
– Что ты должен сделать? Какой-то извращенец пялится на меня, когда я сплю... В твоей кровати... Рядом с тобой... А у тебя не возникает и малейшего желания с ним разобраться?
Пока Олли напрягает мозги, чтобы придумать, каким образом со мной разобраться, я закуриваю и протягиваю сигареты и ему. Он берет одну, тоже засовывает ее в рот и смотрит на меня:
– Ну и? Что скажешь?
– Мне понравилось, – говорю я чисто из вежливости и нежелания оскорблять чувств бедной девчонки, хотя на самом деле я видывал сиськи и покрасивее. – Вставай и быстрее одевайся, Олли. Нам давно пора приниматься за дела.
– Олли! – зовет Белинда, но Олли даже не смотрит на нее. Я вижу по его скотским глазам, что он загорелся идеей отговорить меня грабить сегодня тот дом.
– Послушай, Бекс, может, отложим дела на завтра, а? У меня сейчас совсем не тот настрой.
– Завтра они возвращаются из отпуска, кретин, мы должны сделать все сегодня, – говорю я, стягивая с себя мокрые одежды. – У тебя найдется для меня футболка и джинсы?
– Угу. Вон там, в нижнем ящике.
– Олли? – опять зовет Белинда. – А куда вы собираетесь?
– Никуда.
– Как бы не так! – говорю я. – Быстрее вставай, что-нибудь на себя напяливай и пойдем!
– Олли? – Эта пташка начинает серьезно действовать мне на нервы. – Олли? Олли? Олли?
Если Олли ничего ей не отвечает, она просто еще раз повторяет его имя.
– Бекс, дружище! На улице черт знает что творится.
– Об этом благодаря тебе, болван, я прекрасно знаю. По твоей милости я надышался свежим воздухом досыта, – говорю я, надевая одну из его футболок с какой-то идиотской надписью. – Фу! Ты стирал эту хреновину?
– Когда? – спрашивает он.
– Когда-когда! Когда-нибудь в последнее время, – ворчу я, натягивая на себя джинсы – настолько же грязные, как и те, что валяются на дне моей корзины с нестиранным бельем.
– Стирал, – отвечает Олли, тем самым в который раз убеждая меня, что он не только грязнуля, но еще и неисправимый врун.
– Пошевеливайся, Олли. Поднимай свою жирную задницу и одевайся, – говорю я.
– Бекс, послушай, я ведь с девушкой. Заниматься делами мне жуть как неохота.
– А что у вас за дела? – спрашивает Белинда. Я швыряю Олли джинсы и свитер.
– Олли? – опять заводится девчонка. – Олли?
– ЧТО? – наконец отвечает Олли.
– А куда вы собираетесь?
– На дело, – говорю я.
– Вы что, занимаетесь грабежом?
– Послушай, это называется совсем по-другому. Бекс, трепло ты эдакое, что с тобой сегодня?
– А что я такого сказал? – спрашиваю я.
– Олли? Я хочу обо всем знать. Чем именно вы занимаетесь?
– Ничем, – бормочет Олли, явно не зная, что говорить. – Ничем я не занимаюсь. Не слушай ты этого балабола, он просто...
– Олли? – на сей раз его зову я. – Ты собираешься одеваться, твою мать?
– Нет.
– А можно и мне пойти с вами? – спрашивает Белинда.
– Что? – произношу я.
– Можно и мне пойти с вами надело?
– Белинда? – восклицает Олли.
Но в глазах Белинды уже пляшут чертята.
– Можно?
– А почему бы и нет? – говорю я. – Олли пусть продолжает валяться в кровати, а мы справимся с работой и вдвоем. Собирайся.
– Белинда? – повторяет Олли.
– Ну же, Олли! Пожалуйста! Вставай! – отвечает Белинда с энтузиазмом, что явно не нравится Олли.
Кретин хотел во что бы то ни стало увильнуть сегодня от работы, думал использовать свою подружку в качестве главного предлога, а она вдруг загорелась идеей обязательно сходить на дело, и Олли оказался в положении припертого к стенке.
– Ну ладно, уломали, – говорит он, и Белинда издает ликующий возглас.
– Э... Не возражаешь, если...
Она смотрит на меня, потом многозначительно кивает на дверь.
– Что?
– Мне нужно одеться.
– А, вон ты о чем. Не беспокойся, я все, что у тебя есть, видел сотню раз.
Олли уже встал и надевает джинсы, а нашего разговора как будто не слышит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Скотина!
Стою на остановке еще десять минут. Олли все нет. Я сажусь на последний автобус и еду через весь город к нему домой.
Автобусная остановка, на которой я выхожу, расположена на главной дороге; дом Олли удален от нее на полмили. Большую часть пути я преодолеваю бегом – мчусь по дождю, прямо по лужам. А промокнув до нитки, когда дальше уже просто некуда, останавливаюсь, перевожу дух и иду обычным шагом.
К дому Олли я приближаюсь в начале первого. Мой фургон здесь, преспокойно стоит во дворе. Я прикасаюсь рукой к капоту – холодный, как камень.
Этот гад вообще никуда не ездил сегодня вечером!
Вхожу в подъезд, взбегаю наверх по нескольким лестничным пролетам, приближаюсь к квартире Олли и подношу руку к звонку, но надавливать на кнопку резко передумываю. Решаю войти без предупреждения. Мы не раз тренировались проникать в хаты друг друга. Я выхожу на улицу, поднимаюсь к кухонному окну Олли по пожарной лестнице, открываю защелку, влезаю вовнутрь и, перепрыгивая через гору грязной посуды и коробок из-под какой-то ресторанной хавки на столе, приземляюсь одной ногой на пол, другой – в кошачью миску.
Мой путь лежит через прихожую прямиком к спальне. Я уверен, что чертов лежебока именно там. Так и есть! Мирно посапывает себе, обнимая свою Белинду.
Сначала мне приходит в голову мысль разбудить их диким воплем, но в последнее мгновение я отказываюсь от этой затеи, так как решаю вдруг, что раз уж я здесь, значит, должен воспользоваться случаем и взглянуть на сиськи этой пташки. Я осторожно подкрадываюсь к кровати и насколько могу стягиваю с Белинды вниз одеяло. Однако в комнате темно, и я почти ничего не вижу, поэтому включаю лампу на тумбочке.
Тут Белинда просыпается, и весь дом – а вместе с ним и я – сотрясается от ее крика.
– На помощь! На помощь! На помощь! – визжит она, натягивая одеяло до подбородка. – Олли! О! О! Господи! Пожалуйста, не убивайте нас!
И все в таком же духе.
Ее рот закрывается только когда Олли наконец-то переворачивается, раскрывает глаза и говорит «привет».
– А который сейчас час, Бекс?
– Который час? Десять минут первого, скотина! Я, черт подери, ждал тебя на той остановке целых полчаса! Насквозь промок, замерз как собака!
– Вы что, знакомы? – спрашивает Белинда.
– Да, это мой друг Бекс. Бекс, это Белинда. Белинда, это Бекс.
– Полчаса, я тебе говорю! И до сих пор торчал бы там, если бы не решил сюда приехать! Придурок!
– Он стянул с меня одеяло и пялился на мою грудь! – заявляет Белинда.
– Целых полчаса! – повторяю я.
– Олли?
– А от остановки мне пришлось тащиться до твоего треклятого дома пешком! На улице дождь. Ты только взгляни на меня.
– Олли! – продолжает встревать в разговор Белинда. – Олли?
– Что?
– Он глазел на мою грудь, – разъяренно повторяет она. Олли смотрит на меня, потом опять на нее.
– И? Что, по-твоему, я должен сделать?
– Что ты должен сделать? Какой-то извращенец пялится на меня, когда я сплю... В твоей кровати... Рядом с тобой... А у тебя не возникает и малейшего желания с ним разобраться?
Пока Олли напрягает мозги, чтобы придумать, каким образом со мной разобраться, я закуриваю и протягиваю сигареты и ему. Он берет одну, тоже засовывает ее в рот и смотрит на меня:
– Ну и? Что скажешь?
– Мне понравилось, – говорю я чисто из вежливости и нежелания оскорблять чувств бедной девчонки, хотя на самом деле я видывал сиськи и покрасивее. – Вставай и быстрее одевайся, Олли. Нам давно пора приниматься за дела.
– Олли! – зовет Белинда, но Олли даже не смотрит на нее. Я вижу по его скотским глазам, что он загорелся идеей отговорить меня грабить сегодня тот дом.
– Послушай, Бекс, может, отложим дела на завтра, а? У меня сейчас совсем не тот настрой.
– Завтра они возвращаются из отпуска, кретин, мы должны сделать все сегодня, – говорю я, стягивая с себя мокрые одежды. – У тебя найдется для меня футболка и джинсы?
– Угу. Вон там, в нижнем ящике.
– Олли? – опять зовет Белинда. – А куда вы собираетесь?
– Никуда.
– Как бы не так! – говорю я. – Быстрее вставай, что-нибудь на себя напяливай и пойдем!
– Олли? – Эта пташка начинает серьезно действовать мне на нервы. – Олли? Олли? Олли?
Если Олли ничего ей не отвечает, она просто еще раз повторяет его имя.
– Бекс, дружище! На улице черт знает что творится.
– Об этом благодаря тебе, болван, я прекрасно знаю. По твоей милости я надышался свежим воздухом досыта, – говорю я, надевая одну из его футболок с какой-то идиотской надписью. – Фу! Ты стирал эту хреновину?
– Когда? – спрашивает он.
– Когда-когда! Когда-нибудь в последнее время, – ворчу я, натягивая на себя джинсы – настолько же грязные, как и те, что валяются на дне моей корзины с нестиранным бельем.
– Стирал, – отвечает Олли, тем самым в который раз убеждая меня, что он не только грязнуля, но еще и неисправимый врун.
– Пошевеливайся, Олли. Поднимай свою жирную задницу и одевайся, – говорю я.
– Бекс, послушай, я ведь с девушкой. Заниматься делами мне жуть как неохота.
– А что у вас за дела? – спрашивает Белинда. Я швыряю Олли джинсы и свитер.
– Олли? – опять заводится девчонка. – Олли?
– ЧТО? – наконец отвечает Олли.
– А куда вы собираетесь?
– На дело, – говорю я.
– Вы что, занимаетесь грабежом?
– Послушай, это называется совсем по-другому. Бекс, трепло ты эдакое, что с тобой сегодня?
– А что я такого сказал? – спрашиваю я.
– Олли? Я хочу обо всем знать. Чем именно вы занимаетесь?
– Ничем, – бормочет Олли, явно не зная, что говорить. – Ничем я не занимаюсь. Не слушай ты этого балабола, он просто...
– Олли? – на сей раз его зову я. – Ты собираешься одеваться, твою мать?
– Нет.
– А можно и мне пойти с вами? – спрашивает Белинда.
– Что? – произношу я.
– Можно и мне пойти с вами надело?
– Белинда? – восклицает Олли.
Но в глазах Белинды уже пляшут чертята.
– Можно?
– А почему бы и нет? – говорю я. – Олли пусть продолжает валяться в кровати, а мы справимся с работой и вдвоем. Собирайся.
– Белинда? – повторяет Олли.
– Ну же, Олли! Пожалуйста! Вставай! – отвечает Белинда с энтузиазмом, что явно не нравится Олли.
Кретин хотел во что бы то ни стало увильнуть сегодня от работы, думал использовать свою подружку в качестве главного предлога, а она вдруг загорелась идеей обязательно сходить на дело, и Олли оказался в положении припертого к стенке.
– Ну ладно, уломали, – говорит он, и Белинда издает ликующий возглас.
– Э... Не возражаешь, если...
Она смотрит на меня, потом многозначительно кивает на дверь.
– Что?
– Мне нужно одеться.
– А, вон ты о чем. Не беспокойся, я все, что у тебя есть, видел сотню раз.
Олли уже встал и надевает джинсы, а нашего разговора как будто не слышит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60