Мейер тоже кивнул.
— Я играю на саксофоне в оркестре, который называется «Короли Ритма Ларри Фостера», — сообщил Сэмми, — мы играем для этих шестидесятилетних стариканов, которые были молодыми в сороковых. Они очень хорошие танцоры, хоть и старые перечницы. Мы выдаем весь репертуар Гленна Миллера, Гарри Джеймса, Чарли Спивака, Клода Торнхилла. Мы хорошо сыгрались. Можете удивляться, но у нас куча заказов. Я научился солировать на саксофоне. — Должно быть, ты чертовски хорошо это делаешь, — сказал Мейер, — зарабатываешь этим себе на жизнь.
— Между прочим, хоть и звучит как издевка, это чистая правда. Я зарабатываю себе на жизнь, играя на саксофоне.
— Именно так я и сказал, — улыбнулся Мейер.
— Но вы имели в виду, что я все еще приворовываю на стороне. А это неправда.
— Разве я говорил что-нибудь подобное? — удивился Мейер. Он повернулся к Карелле: — Стив, ты слышал?
— Я не слышал, чтобы ты это говорил, — пожал плечами Карелла. — Мы ищем Мартина Проктора. Ты не знаешь, где его найти?
— Он музыкант? — спросил Сэмми. — На чем он играет?
— На фомке и отмычках, — ответил Мейер.
— Он вор, — добавил Карелла. — Как ты.
— Лично я играю на саксофоне. А что делает Проктор, понятия не имею, потому что не знаю такого человека.
— Но твоя подружка с ним знакома, не так ли?
— Какая подружка?
— Твоя подружка, которая занимается проституцией и которая спрашивала одного детектива, нашего общего знакомого, почему полицейские рыщут вокруг старой квартиры Проктора.
— Вот это новость! Честно говоря, я не прочь, чтобы моя подружка была проституткой. Выучила бы меня парочке фокусов, а? — сказал Сэмми и рассмеялся. Довольно нервно.
— Проктор обчистил квартиру в новогоднюю ночь, — объяснил Карелла. — В доме на Гровер. В том же самом доме в ту же самую ночь было совершено двойное убийство.
Сэмми издал долгий протяжный свист.
— Вот именно, — кивнул Карелла.
— Ну так где он? — спросил Мейер.
— Если я не знаю этого парня, как я могу сказать, где он?
— Ладно, тогда мы сейчас пойдем и повяжем твою подружку, — сказал Карелла.
— За что?
— За проституцию. Узнаем ее имя у детектива, о котором мы тебе говорили, вытащим за мягкое место с улицы и порасспросим ее о Мартине Прокторе. И будем держать за решеткой до тех пор... — А, так вы имеете в виду Мартина Проктора! Мне показалось, вы сказали Марвина Проктора.
— Где он? — спросил Мейер.
* * *
Гамильтон проводил Клинга от полицейского участка на Гровер-авеню до станции метро в трех кварталах оттуда, вошел вслед за ним в поезд, идущий в деловую часть города, и стал прямо у него за спиной. Бертрам А. Клинг. Детектив третьего разряда. Эту информацию Исаак получил из судебных дел. Исаак очень хорошо собирал информацию.
Однако он оказывался не совсем на высоте, когда дело доходило до организации бизнеса комплексно и на высоком уровне. Вот почему Гамильтон не сказал ему о телефонном звонке Карлоса Ортеги в прошлом месяце из Майами. Или взять этого придурка Хосе Герреру, который на самом деле оказался паршивым вором. Исаак не понимал, что таких нельзя использовать в деле. Но надо отдать Исааку должное, он хорошо поработал, добывая информацию об этом копе. Бертрам А. Клинг. Свидетель по делу Герберта Трента, Джеймса Маршалла и Эндрю Филдса. Бертрам А. Клинг. Он не знал, что человек, стоящий у него за спиной в вагоне метро, Льюис Рэндольф Гамильтон, который собирается убить его, если наступит момент, который он сочтет подходящим, и испариться как дымок.
В вагоне ехало около сорока негров.
Это было на руку Гамильтону. Даже если в полицейской картотеке города и были его недавние фотографии — которых, насколько он знал, там не было, — но даже если в и были, в любом случае белый коп — такой, как Клинг, — не узнает его. Клинг, с его светлой шевелюрой и цветущим видом, из тех белых копов, которые думают, что все черные бандиты на одно лицо. На фотографиях из полицейских досье они наверняка различают их только по номерам. Им кажется, что все преступники-негры похожи на горилл. Гамильтон слишком много раз слышал это от белых легавых.
На самом деле убить Клинга для него будет большим удовольствием и еще по одной причине.
Он любил убивать людей.
Дырявить их из своего здоровенного «магнума».
Особенно он любил убивать копов. Он убил двух копов в Лос-Анджелесе. Они там до сих пор его ищут. Бородатого негра. Или бородатую гориллу. А Гамильтон бороду уже не носит. Сбрил ее в Хьюстоне, перед тем как поссу принять этот крупный груз из Мехико. В Хьюстоне он носил прическу в стиле «растафари».
Гамильтон ненавидел копов.
Ничего не зная о Клинге, он ненавидел его. И получил бы удовольствие от его смерти, даже если бы Геррера ничего ему не рассказал.
Что было весьма возможно, потому что откуда Геррере узнать про груз Цу, который должен прибыть в следующий понедельник, когда даже Исаак еще не знал этого?
Гамильтон стоял рядом с Клингом и улыбался при мысли о том, как удивились бы их соседи, узнав, что и он, и этот здоровенный блондин вооружены.
* * *
Клинг вышел из поезда на Броган-сквер и поднялся наверх. Было все еще морозно, но солнце уже начало светить чуть ярче. Сначала он позвонил Карин Левкович, договорился с ней о встрече и пошел по направлению к ее офису, который, кстати сказать, находился в здании штаб-квартиры департамента полиции. На уровне третьего этажа оно соединялось переходом с домом, в котором размещался уголовный суд. По переходу арестованных водили на судебные заседания. Два старых серых строения походили друг на друга как сиамские близнецы. Он поднялся по низким широким ступеням к подъезду, прошел через массивные бронзовые двери, показал удостоверение полицейскому в форме, который сидел у входа за столом, и поднялся лифтом на пятый этаж. Написанный от руки указатель подсказал ему верное направление к офису. Потом он наткнулся на другой указатель с буквами ПСАС, потом на такой же третий и наконец нашел наполовину застекленную дверь с вывеской «Психологическая служба акклиматизации при стрессах».
Он посмотрел на часы: без пяти два.
Постучал в дверь и вошел.
Клинг оказался в маленькой приемной. Напротив входа — еще дверь, плотно закрытая. Два удобных кресла, лампа, вешалка с двумя пальто, несколько экземпляров журнала «Пипл». Клинг разделся, сел в одно из кресел и взял журнал с Майклом Джексоном на обложке. Через несколько секунд из кабинета вышел полный мужчина с испещренным прожилками носом старого пьяницы. Он направился к вешалке, снял свое пальто и вышел, не сказав Клингу ни слова. Он выглядел как тысяча других сержантов, которых знал Клинг. Секундой позже из кабинета вышла женщина.
При виде ее он встал.
— Детектив Клинг? — спросила она.
— Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72