Подобное убийство вызывает у блюстителей порядка лишь злость, раздражение по малейшему пустяку, особенно в январе, когда самое время лежать под теплым одеялом с какой-нибудь девицей и мечтать о поездке в Майами. Кому нужен в январе мертвый полицейский, который лежит, воняет и только вызывает лишние волнения?
От живых-то полицейских только и жди беды. А уж хуже мертвого полицейского нет ничего на свете.
В 87-м участке не было ни одного полицейского, кто бы не испытывал участия, восхищения, уважения или доверия к убитому полицейскому, который был когда-то сержантом Ральфом Кори.
Но дело было не только в этом.
Некто поступил весьма неразумно, рассуждали они, ударив Кори по голове разводным ключом как раз тогда, когда он был занят расследованием убийства управляющего домом, случившегося несколько дней назад. Если бедный, трудолюбивый муниципальный служащий не может спуститься в подвал, чтобы в свободное от работы время кое-что выяснить, не подвергаясь нападению, рассуждали они, значит, в нашем проклятом богом городе творится нечто неладное. Если позволить каждому жителю этого проклятого города, когда ему заблагорассудится, бить полицейского по голове, рассуждали они, значит, состоять на муниципальной службе становится довольно опасно. А если сидеть сложа руки и ждать, пока люди окончательно дадут себе волю и начнут бегать по улицам с разводным ключом в руках и, встречая регулировщика на углу, не задумываясь бить его по голове, дела пойдут совсем плохо. Нельзя позволить толпе метаться по улицам, размахивая разводными ключами, и убивать первого встречного, облаченного в синюю форму, нет, сэр, позволить этого нельзя, потому что тогда возникнет хаос, да, самый настоящий хаос.
Вот как рассуждало большинство сотрудников 87-го участка. Кроме того, их охватил страх. Кому, черт побери, нужна работа, на которой тебя могут прихлопнуть в любую минуту?
Поэтому почти каждый полицейский этого участка, да и сотни других во всем городе, испытывая совершенно справедливое возмущение, оправданный гнев и естественный страх, принялись за поиски убийцы. Карелле и Хейзу осталось только задаваться вопросом, что предпримет этот легион жаждущих мщения людей в синей форме, поскольку вряд ли кто-либо из них был знаком с фактами преступления и лишь немногие знали о том, что убийство Кори было связано с имевшим место десять дней назад убийством Джорджа Лассера. Детективы предполагали, что, поскольку был убит полицейский, значит, убийца ненавидел полицейских, но больше склонялись к тому, что смерть Кори была лишь следствием предыдущего убийства и не имела ничего общего с тем фактом, что Кори был полицейским. А раз так, то они никак не могли понять, чем так возмущены все остальные. Они упорно трудились над этим делом, начиная с третьего января, и вдруг все всполошились только из-за того, что нечистоплотный полицейский был убит разводным ключом.
В гибели Кори их беспокоила только причина случившегося. Если он на что-то наткнулся в подвале, то на что именно? Или, если отбросить возможность того, что он отыскал нечто, являющееся угрозой для убийцы, что иное могло послужить причиной для убийства? Договорился ли он встретиться с кем-то в подвале? Знал ли, кто убийца? Вымогал ли очередную взятку, на сей раз имеющую прямое отношение к убийству?
– У нас в городе нельзя справиться с двумя вещами, – давным-давно кто-то сказал Карелле. – С убийством и наркоманией.
Вот об этом Карелла и размышлял сейчас. Если полицейский оставляет без внимания игру в кости, если он оставляет без внимания водителя, проехавшего на красный свет, если он все это оставляет без внимания, и всякий раз за деньги, что помешает ему оставить без внимания и убийство, если и на этом он сумеет заработать?
Готов ли был Кори так поступить?
Какую сумму он требовал?
Сообразил ли убийца, что есть иной способ заставить Кори замолчать навсегда, исключить возможность того, что он будет требовать еще и еще?
А ведь такая возможность существовала.
К сожалению, только два человека могли это подтвердить. Прежде всего, сам Ральф Кори, но он был мертв. И его убийца, но они не имели ни малейшего понятия о том, кто он такой.
Прошла среда.
А за ней и четверг.
В пятницу состоялись похороны сержанта Ральфа Кори.
Бабушка Кареллы всегда считала пятницу «черным днем». Она не имела в виду пятницу тринадцатого числа и не какую-то определенную пятницу. Она просто была убеждена, что любая пятница – день несчастливый и что, по возможности, лучше в этот день ничего не предпринимать. В пятницу 17 января произошло нечто невероятное.
В пятницу 17 января в следственный отдел по собственной воле явился Энтони Лассер и сознался, что убил своего отца, Джорджа Лассера.
Глава 9
Допрос Тони Лассера оказался таким испытанием, какое ни Хейз, ни Карелла не пожелали бы себе на весь остаток жизни, но пройти его следовало. В конце концов, человек сознался, что совершил убийство.
Они допрашивали его в следственном отделе, сидя возле зарешеченных окон, о стекло которых, сотрясая рамы, бился январский ветер, а в унисон с ним выли радиаторы. Трясся и Лассер, сидя на стуле напротив детективов. Полицейский стенограф был сильно простужен и томился, не отрывая глаз от блокнота, потому что не хотел смотреть на Лассера, который стучал зубами и глотал слюну – казалось, он вот-вот потеряет сознание. Полицейский стенограф чихнул.
– За что вы его убили? – спросил Карелла.
– Не знаю, – ответил Лассер.
– Должна же у вас быть причина.
– Да. Была.
– Какая же?
– Я его не любил, – сказал Лассер и опять затрясся.
– Вы готовы рассказать нам, как все это произошло? – спросил Хейз.
– А что вы хотите знать?
– Когда у вас появилась мысль убить его?
– В какое-то время... на прошлой неделе.
– На прошлой неделе? – удивился Хейз.
– Нет, нет. Разве я сказал на прошлой неделе?
– Именно так вы сказали.
– Я хотел сказать, на той неделе, когда это произошло.
– А когда это случилось, мистер Лассер?
– Перед той пятницей.
– Перед какой пятницей?
– Тре... Да, третьего, в пятницу.
– Продолжайте, мистер Лассер.
– Вот на той неделе у меня и появилась мысль его убить.
– То есть перед Новым годом, хотите вы сказать?
– Да.
– Когда же? На Рождество?
– Между Рождеством и Новым годом.
– Хорошо, мистер Лассер, продолжайте. У вас появилась эта мысль, и что же дальше?
– В пятницу после обеда я вышел из дома.
– А мы думали, что вы никогда не выходите из дома, мистер Лассер.
Лассер несколько секунд не мог совладать с собой: его била дрожь, зубы стучали, руки тряслись. Наконец он сумел собраться с силами и, заикаясь, произнес:
– Обычно я не выхожу. Но на этот раз в... вышел. Уб... бить его.
– Каким образом вы предполагали убить его, мистер Лассер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38