не позвонить ли ей Майклу? Часы показывали пятнадцать минут двенадцатого, наверное, он уже спит. Сара сняла босоножки и по ступенькам спустилась к пляжу.
Волны с тихим шепотом набегали на песок.
Прикосновение воды к босым ногам было теплым и ласковым.
Она уже видела эту сцену в кино, только забыла в каком. Женщина в белом на морском берегу с бокалом в руке, легкий ветерок развевает ее светлые волосы — как же назывался тот фильм?
Пассажирский корабль, весь залитый морем огней, медленно возник из темноты. Издалека донеслись звуки оркестра, и она представила, как скользят по паркету роскошные женщины в шикарных туалетах. Интересно, куда плывет это судно и почему они всегда проходят ночью? Серебристый женский смех взлетел к звездам, затихая, и вновь наступила тишина. Покой царил над всем берегом. Сара еще некоторое время смотрела вслед кораблю, затем допила коньяк, в последний раз взглянула на луну и вернулась в дом.
* * *
В семь часов на следующее утро она спустилась на пляж, решив хорошенько прогуляться. Она надела лимонно-зеленый купальник и перехватила волосы лентой в тон. Сара шла вдоль берега, опустив голову. Маленькие волны лизали песок, легкий ветерок играл ее волосами. Прошлый вечер многое открыл для нее, и больше всего на свете Сара хотела остаться наедине со своими мыслями.
До вчерашнего дня ей и в голову не приходило, что она может испытывать влечение к другому мужчине, кроме Майкла. Но ведь до вчерашнего дня ей никогда и не встречался никто, подобный Эндрю Фареллу. Он показался ей одновременно очаровательным и веселым, к тому же был очень мил с Молли. Правда, порой ей казалось, что он просто использует девочку, чтобы понравиться матери, но, к чему скрывать, она купалась в лучах его внимания, ее радовало его восхищение, и она чувствовала себя польщенной и... заинтересованной.
Она не поняла, действительно ли он не хотел ничего рассказывать о себе или его просто отличала удивительная скромность. От нее не укрылось, что как только беседа касалась личной жизни, он сразу переводил разговор на Молли или на нее, и ему, очевидно, нравилось безостановочное щебетание девочки о жизни семьи Уэллес. Сара подумала, что объяснение может крыться в его возрасте. Ему ведь всего лишь двадцать восемь — то немногое, что он рассказал о себе, — но он казался еще моложе, ближе по духу к Молли, нежели к женщине, разменявшей четвертый десяток. Ну, не будем преувеличивать, сестренка, всего только тридцать четыре. Да уж ближе к тридцати пяти, сестренка.
Двадцать восемь — как мало.
Вообще-то...
Вообще-то вчера вечером, часов в десять — пол-одиннадцатого, ее начал мучать вопрос: что на нее нашло, зачем она пригласила мальчишку... ну, не мальчишку, а симпатичного молодого человека... в любом случае, совершенно незнакомого мужчину, пообедать с ними, когда вполне хватило бы и коктейля...
— Сара!
Она вздрогнула и резко обернулась.
Эндрю.
Здесь.
Как будто материализовался из ее мыслей.
— Простите, — сказал он. — Я вовсе не хотел...
— Ничего, ничего, — ответила Сара. Но сердце ее стучало — еще бы, так напугать человека. — Вы застигли меня врасплох, только и всего.
— Простите.
— Все в порядке.
— Мне следовало бы кашлянуть или как-то иначе дать вам знать, что я рядом.
— Да ладно, все нормально.
Он пошел с ней бок о бок. Босиком, с закатаными брючинами, он подстроил свои широкие шаги под ее семенящую походку и шел, не говоря ни слова. Его неловкое молчание только усиливало охватившее ее чувство нарушенного одиночества, хотя — с удивлением вдруг осознала она — именно о нем и ни о чем другом она думала, когда он так неожиданно возник рядом.
— Мне стыдно, что я был так неразговорчив во время обеда, — наконец проговорил он.
Сара повернулась к нему.
— Я имею в виду вчера вечером, — пояснил он.
— Ничего подобного.
Он избегал встречаться с ней глазами и шел опустив голову и уставившись в песок. Впереди голубым пятном выделялись на пляже обломки старой маленькой лодчонки.
— Дело в том... — начал он, запнулся и после минутного колебания продолжил: — Впрочем, не важно. Просто я надеюсь, что не испортил вам вечер. И Молли тоже.
— Никто и ничто не могло бы испортить Молли вечер, — рассмеялась Сара.
— А вам?
— Я очень мило провела время.
— Хотелось бы надеяться, — с сомнением в голосе произнес он.
Они почти уже дошли до лодки. Она лежала, похожая на скелет какого-то животного, блестя побелевшими на солнце стрингерами и шпангоутами, и волны сочувственно лизали ее дырявый борт. От лодки до дома была всего-навсего миля. Сара всегда использовала ее как ориентир во время утренних прогулок. Как обычно, она повернула назад.
— Ровно миля, — пояснила она. — До лодки.
— Угу, — буркнул Эндрю.
— От дома, — зачем-то продолжала Сара.
— Угу, — повторил он. — Вы любите шампанское?
— Не очень.
— О.
Конец беседы.
— Я оставил его у вас на пороге, — объявил он. — В качестве компенсации за вчерашний вечер.
— Вам вовсе не надо...
— Я не знал, что вы терпеть не можете шампанское.
— Ну, я его не ненавижу. Я просто не безумно люблю его.
— Я заехал к вам по дороге в аэропорт, — сказал он. — Я собирался просто поставить его, и все. Я не ожидал увидеть вас в такой ранний час. Потом я вас заметил и... решил попрощаться.
Она не ответила. До дома уже совсем близко. Иоланда накрывала завтрак на веранде.
— Почему я был вчера таким зажатым... — начал он.
— Вы вовсе не были зажатым. — Сара повернулась к нему лицом. На солнце его глаза казались совсем голубыми.
— Дело в том... Я никогда в жизни не встречал такой прекрасной женщины, как вы.
— Ну... спасибо, — ответила она. — Очень мило с ва...
И тут он схватил ее в объятия.
«Это надо остановить», — подумала она и вслух сказала:
— Что вы делае... — но так и не договорила, потому что он закрыл ей рот поцелуем. Она пыталась оттолкнуть его, вырваться, но он крепко держал ее, впившись губами в ее губы. Она боялась, что их могут увидеть, ведь пляж в такой ранний час прекрасно просматривается. Его язык проник в ее рот. «Пожалуйста, не надо». Животом она чувствовала его твердый член. «Ну пожалуйста!» Он все крепче обнимал ее, его губы становились все более жадными, а на ней всего лишь бикини... «Пожалуйста, пожалуйста, не надо!»
И вдруг он отпустил ее.
— Простите, — сказал он. — Ради Бога. Простите.
И повернулся и побежал прочь.
Она видела, как он остановился в конце тропинки рядом с домом и подобрал свои туфли. Еще раз оглянулся и исчез за углом дома.
Стоя с горящими губами и чувствуя мелкую дрожь в ногах, она слышала, как завелась машина и затих вдали гул мотора.
На карточке, прикрепленной к бутылке дорогого шампанского, он написал:
До встречи.
Эндрю.
* * *
Майкл нашел, что искал, в то утро в итальянской газете «Коррере делла сера».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Волны с тихим шепотом набегали на песок.
Прикосновение воды к босым ногам было теплым и ласковым.
Она уже видела эту сцену в кино, только забыла в каком. Женщина в белом на морском берегу с бокалом в руке, легкий ветерок развевает ее светлые волосы — как же назывался тот фильм?
Пассажирский корабль, весь залитый морем огней, медленно возник из темноты. Издалека донеслись звуки оркестра, и она представила, как скользят по паркету роскошные женщины в шикарных туалетах. Интересно, куда плывет это судно и почему они всегда проходят ночью? Серебристый женский смех взлетел к звездам, затихая, и вновь наступила тишина. Покой царил над всем берегом. Сара еще некоторое время смотрела вслед кораблю, затем допила коньяк, в последний раз взглянула на луну и вернулась в дом.
* * *
В семь часов на следующее утро она спустилась на пляж, решив хорошенько прогуляться. Она надела лимонно-зеленый купальник и перехватила волосы лентой в тон. Сара шла вдоль берега, опустив голову. Маленькие волны лизали песок, легкий ветерок играл ее волосами. Прошлый вечер многое открыл для нее, и больше всего на свете Сара хотела остаться наедине со своими мыслями.
До вчерашнего дня ей и в голову не приходило, что она может испытывать влечение к другому мужчине, кроме Майкла. Но ведь до вчерашнего дня ей никогда и не встречался никто, подобный Эндрю Фареллу. Он показался ей одновременно очаровательным и веселым, к тому же был очень мил с Молли. Правда, порой ей казалось, что он просто использует девочку, чтобы понравиться матери, но, к чему скрывать, она купалась в лучах его внимания, ее радовало его восхищение, и она чувствовала себя польщенной и... заинтересованной.
Она не поняла, действительно ли он не хотел ничего рассказывать о себе или его просто отличала удивительная скромность. От нее не укрылось, что как только беседа касалась личной жизни, он сразу переводил разговор на Молли или на нее, и ему, очевидно, нравилось безостановочное щебетание девочки о жизни семьи Уэллес. Сара подумала, что объяснение может крыться в его возрасте. Ему ведь всего лишь двадцать восемь — то немногое, что он рассказал о себе, — но он казался еще моложе, ближе по духу к Молли, нежели к женщине, разменявшей четвертый десяток. Ну, не будем преувеличивать, сестренка, всего только тридцать четыре. Да уж ближе к тридцати пяти, сестренка.
Двадцать восемь — как мало.
Вообще-то...
Вообще-то вчера вечером, часов в десять — пол-одиннадцатого, ее начал мучать вопрос: что на нее нашло, зачем она пригласила мальчишку... ну, не мальчишку, а симпатичного молодого человека... в любом случае, совершенно незнакомого мужчину, пообедать с ними, когда вполне хватило бы и коктейля...
— Сара!
Она вздрогнула и резко обернулась.
Эндрю.
Здесь.
Как будто материализовался из ее мыслей.
— Простите, — сказал он. — Я вовсе не хотел...
— Ничего, ничего, — ответила Сара. Но сердце ее стучало — еще бы, так напугать человека. — Вы застигли меня врасплох, только и всего.
— Простите.
— Все в порядке.
— Мне следовало бы кашлянуть или как-то иначе дать вам знать, что я рядом.
— Да ладно, все нормально.
Он пошел с ней бок о бок. Босиком, с закатаными брючинами, он подстроил свои широкие шаги под ее семенящую походку и шел, не говоря ни слова. Его неловкое молчание только усиливало охватившее ее чувство нарушенного одиночества, хотя — с удивлением вдруг осознала она — именно о нем и ни о чем другом она думала, когда он так неожиданно возник рядом.
— Мне стыдно, что я был так неразговорчив во время обеда, — наконец проговорил он.
Сара повернулась к нему.
— Я имею в виду вчера вечером, — пояснил он.
— Ничего подобного.
Он избегал встречаться с ней глазами и шел опустив голову и уставившись в песок. Впереди голубым пятном выделялись на пляже обломки старой маленькой лодчонки.
— Дело в том... — начал он, запнулся и после минутного колебания продолжил: — Впрочем, не важно. Просто я надеюсь, что не испортил вам вечер. И Молли тоже.
— Никто и ничто не могло бы испортить Молли вечер, — рассмеялась Сара.
— А вам?
— Я очень мило провела время.
— Хотелось бы надеяться, — с сомнением в голосе произнес он.
Они почти уже дошли до лодки. Она лежала, похожая на скелет какого-то животного, блестя побелевшими на солнце стрингерами и шпангоутами, и волны сочувственно лизали ее дырявый борт. От лодки до дома была всего-навсего миля. Сара всегда использовала ее как ориентир во время утренних прогулок. Как обычно, она повернула назад.
— Ровно миля, — пояснила она. — До лодки.
— Угу, — буркнул Эндрю.
— От дома, — зачем-то продолжала Сара.
— Угу, — повторил он. — Вы любите шампанское?
— Не очень.
— О.
Конец беседы.
— Я оставил его у вас на пороге, — объявил он. — В качестве компенсации за вчерашний вечер.
— Вам вовсе не надо...
— Я не знал, что вы терпеть не можете шампанское.
— Ну, я его не ненавижу. Я просто не безумно люблю его.
— Я заехал к вам по дороге в аэропорт, — сказал он. — Я собирался просто поставить его, и все. Я не ожидал увидеть вас в такой ранний час. Потом я вас заметил и... решил попрощаться.
Она не ответила. До дома уже совсем близко. Иоланда накрывала завтрак на веранде.
— Почему я был вчера таким зажатым... — начал он.
— Вы вовсе не были зажатым. — Сара повернулась к нему лицом. На солнце его глаза казались совсем голубыми.
— Дело в том... Я никогда в жизни не встречал такой прекрасной женщины, как вы.
— Ну... спасибо, — ответила она. — Очень мило с ва...
И тут он схватил ее в объятия.
«Это надо остановить», — подумала она и вслух сказала:
— Что вы делае... — но так и не договорила, потому что он закрыл ей рот поцелуем. Она пыталась оттолкнуть его, вырваться, но он крепко держал ее, впившись губами в ее губы. Она боялась, что их могут увидеть, ведь пляж в такой ранний час прекрасно просматривается. Его язык проник в ее рот. «Пожалуйста, не надо». Животом она чувствовала его твердый член. «Ну пожалуйста!» Он все крепче обнимал ее, его губы становились все более жадными, а на ней всего лишь бикини... «Пожалуйста, пожалуйста, не надо!»
И вдруг он отпустил ее.
— Простите, — сказал он. — Ради Бога. Простите.
И повернулся и побежал прочь.
Она видела, как он остановился в конце тропинки рядом с домом и подобрал свои туфли. Еще раз оглянулся и исчез за углом дома.
Стоя с горящими губами и чувствуя мелкую дрожь в ногах, она слышала, как завелась машина и затих вдали гул мотора.
На карточке, прикрепленной к бутылке дорогого шампанского, он написал:
До встречи.
Эндрю.
* * *
Майкл нашел, что искал, в то утро в итальянской газете «Коррере делла сера».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91