Ладно, думаю я, случаются вещи более странные, чем мужчина, встающий в три ночи, чтобы проверить правописание слова «эогиппус». Но затем седьмого ноября приходит счет за телефон.
— О, — выдохнула Сара.
— Именно. Первого числа одиннадцатого месяца, в два часа сорок две минуты, там указан междугородный разговор с абонентом в Вилтоне, штат Коннектикут. Длительность двенадцать минут, так что, может, я не так уж ослышалась той ночью? Там есть номер телефона и все такое. Я звоню в телефонную компанию и говорю, что не знаю такого номера, не могут ли они сообщить мне, кому он принадлежит? Говорю очень спокойно и хладнокровно, именно так: «кому принадлежит?», хотя трубка у меня в руке ходуном ходит. И оператор отвечает, что владелец номера — некто Фелисити Куперман. А ее я отлично знаю — младшая машинистка у них в агентстве, которая, между прочим, разве что ковровую дорожку передо мной не расстилает, когда я там появляюсь. Девятнадцати лет от роду, и мой муж звонит ей в два сорок две ночи в праздник Всех Святых. Вот тогда-то я и решила размозжить ему голову молотком, как только подвернется возможность.
— Я рада, что ты не осуществила задуманного, — отметила Сара.
— Здравый смысл восторжествовал, — улыбнулась Хите.
Когда она улыбалась, она сама выглядела не больше чем на девятнадцать лет. Широкая девчачья улыбка, озорной прищур больших голубых глаз. Тридцать два года, а все еще похожа на подростка — упругие груди, плоский живот, длинные ноги и крепкое тело пловчихи (в школе она занималась плаванием). Конечно, детей-то нет. Что и к лучшему, учитывая ее нынешнюю ситуацию, подумала Сара.
— Я позвонила адвокату, которого порекомендовала мне та женщина, что устраивала вечеринку. Она сама разводилась три раза. Я сказала ей, что у моей подруги неприятности с мужем, и так далее, и тому подобное, в общем, врала как заведенная. Не думаю, чтобы она мне поверила хоть на йоту. Как бы то ни было, адвокат сказал мне, что надо установить слежку за мистером Дугласом Роувелом. Я согласилась, и вскоре выяснилось, что я ошиблась в своих предположениях. Он не трахает малышку Фелисити до смерти два или три раза в неделю. Он затрахивает ее до глухоты, слепоты и икоты ежедневно в обеденный перерыв, а уж потом — два или три раза в неделю, когда ему приходится задерживаться после работы над своими очень-очень важными счетами. Жаль, ты не слышала магнитофонные записи, это такая...
— У тебя есть записи?
— Если строго придерживаться фактов, у меня есть одна запись. Как-нибудь вечерком я тебе ее прокручу.
— Она здесь?
— Нет-нет. Вообще-то она в конторе у адвоката. Детям до шестнадцати прослушивание строго запрещено. Название — «Дуг и его Великолепный Член», в главной роли девятнадцатилетняя Фелисити Куперман, обессмертившая свое имя незабываемым монологом: «Я обожаю целовать твой огромный, восхитительный член, о, я сразу кончаю, когда целую его!» Сука! — вспыхнула Хите и в ярости стукнула кулаком по сухому песку. — Я готова была убить их обоих. Молотком!
— Не рассказывай Майклу, когда он сюда приедет.
— А кстати, когда его ждать?
— Как только он сумеет вырваться. Его держит на работе какое-то важное дело.
На календаре было двадцать восьмое декабря.
Сара увезла Молли на следующий день после Рождества. Майкл по-прежнему оставался на севере. Как раз сегодня должно было состояться какое-то важное совещание, и окружной прокурор настаивал на его присутствии. Хите еще не сообщила родителям, что они с Дугом разошлись. Ну и сценка предстоит! Как, малыш Дуг?! Милый малыш Дуг?! Да, мамочка, милый малыш Дуг с его огромным восхитительным членом, который просто обожает целовать крошка Фелисити. Сейчас родители находились в Лондоне, куда они ездили в это время каждый год.
«Никуда не торопитесь, дети. Мы вернемся не раньше середины января».
— А когда Майкл все-таки приедет...
— Что тогда?
— Одень бюстгальтер.
— Мама! — Двенадцатилетняя Молли стояла на веранде с глазами, сонными, как у восьмилетней, и в одних пижамных брючках, словно брала пример с тетки. Загорелая до черноты после всего лишь двух дней, проведенных под карибским солнцем, она спросила, щурясь от света: — Можно мне пойти купаться?
— Иди сюда, малышка, — позвала дочь Сара.
Хите бросила на сестру недовольный взгляд. Она еще не закончила свой монолог и считала нежелательным присутствие ребенка. С нетерпением и осуждением во взоре она смотрела, как Сара тискает Молли, расспрашивает, как ей спалось, отправляет к Иоланде за молоком с печеньем и обещает, что потом они вместе с тетей Хите отправятся купаться. Тетя Хите воспринимала эту сцену крайне неодобрительно. Существуют более интересные темы для разговоров, чем те, что ведутся с двенадцатилетними девчонками. И потом, почему Сара так любит называть себя «мамочкой» и сюсюкает, как с младенцем, с девицей, у которой уже грудь растет? Все эти мысли явственно читались на лице Хите, когда Молли босиком зашлепала обратно в дом.
— Мне хотелось переспать с любым, кто только носит брюки, — продолжила она. — Ты когда-нибудь испытывала подобное?
— Нет, — ответила Сара.
— Сначала убить его, а потом переспать со всеми строителями Нью-Йорка, — пояснила Хите.
Сара бросила взгляд на веранду. Ее дочь уже скрылась внутри дома.
— Просто неудержимое желание отомстить. Не обычное настроение гульнуть на стороне — чего я, кстати, никогда не делала, дура этакая. А ты?
— Что — я? — не поняла Сара.
— Гуляла на стороне?
— Обманывать Майкла?
— Ну кого же еще тебе обманывать? По-моему, именно он является твоим мужем.
— Нет, я никогда его не обманывала.
— С тех пор как я узнала про Дуга, я переспала с шестнадцатью мужиками. А ведь не прошло и двух месяцев. Шестнадцать мужиков меньше чем за два месяца — получается новый мужик каждые четыре дня, если округлить. Если бы мой адвокат узнал, он бы меня убил.
— По-моему, тебе следовало бы быть осторожнее, — заметила Сара.
— С такой-то пленкой в руках?
— Я говорю не о разводе, а о...
— К черту безопасный секс, мне теперь все равно. Кстати, Майкл был у тебя первым?
— Нет, — ответила Сара.
— А кто?
— Один парень в колледже.
— Ты никогда мне не рассказывала.
— И неловко чувствую себя даже сейчас.
— Я вышла за Дуга девственницей. — Голос Хите вдруг задрожал. — Черт! — воскликнула она и потянулась за сумочкой. Едва она успела выхватить платок, как глаза ее наполнились слезами. — Я ненавижу этого негодяя, — всхлипнула она. — Действительно ненавижу. Я могу простить ее, она, в конце концов, не более чем глупая, доверчивая девчонка... Нет, ни фига, я ненавижу их обоих!
Хите уткнулась лицом в платок и горько разрыдалась.
* * *
— Видал? — спросил Эндрю.
— Крепенькая девица, — отозвался Вилли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— О, — выдохнула Сара.
— Именно. Первого числа одиннадцатого месяца, в два часа сорок две минуты, там указан междугородный разговор с абонентом в Вилтоне, штат Коннектикут. Длительность двенадцать минут, так что, может, я не так уж ослышалась той ночью? Там есть номер телефона и все такое. Я звоню в телефонную компанию и говорю, что не знаю такого номера, не могут ли они сообщить мне, кому он принадлежит? Говорю очень спокойно и хладнокровно, именно так: «кому принадлежит?», хотя трубка у меня в руке ходуном ходит. И оператор отвечает, что владелец номера — некто Фелисити Куперман. А ее я отлично знаю — младшая машинистка у них в агентстве, которая, между прочим, разве что ковровую дорожку передо мной не расстилает, когда я там появляюсь. Девятнадцати лет от роду, и мой муж звонит ей в два сорок две ночи в праздник Всех Святых. Вот тогда-то я и решила размозжить ему голову молотком, как только подвернется возможность.
— Я рада, что ты не осуществила задуманного, — отметила Сара.
— Здравый смысл восторжествовал, — улыбнулась Хите.
Когда она улыбалась, она сама выглядела не больше чем на девятнадцать лет. Широкая девчачья улыбка, озорной прищур больших голубых глаз. Тридцать два года, а все еще похожа на подростка — упругие груди, плоский живот, длинные ноги и крепкое тело пловчихи (в школе она занималась плаванием). Конечно, детей-то нет. Что и к лучшему, учитывая ее нынешнюю ситуацию, подумала Сара.
— Я позвонила адвокату, которого порекомендовала мне та женщина, что устраивала вечеринку. Она сама разводилась три раза. Я сказала ей, что у моей подруги неприятности с мужем, и так далее, и тому подобное, в общем, врала как заведенная. Не думаю, чтобы она мне поверила хоть на йоту. Как бы то ни было, адвокат сказал мне, что надо установить слежку за мистером Дугласом Роувелом. Я согласилась, и вскоре выяснилось, что я ошиблась в своих предположениях. Он не трахает малышку Фелисити до смерти два или три раза в неделю. Он затрахивает ее до глухоты, слепоты и икоты ежедневно в обеденный перерыв, а уж потом — два или три раза в неделю, когда ему приходится задерживаться после работы над своими очень-очень важными счетами. Жаль, ты не слышала магнитофонные записи, это такая...
— У тебя есть записи?
— Если строго придерживаться фактов, у меня есть одна запись. Как-нибудь вечерком я тебе ее прокручу.
— Она здесь?
— Нет-нет. Вообще-то она в конторе у адвоката. Детям до шестнадцати прослушивание строго запрещено. Название — «Дуг и его Великолепный Член», в главной роли девятнадцатилетняя Фелисити Куперман, обессмертившая свое имя незабываемым монологом: «Я обожаю целовать твой огромный, восхитительный член, о, я сразу кончаю, когда целую его!» Сука! — вспыхнула Хите и в ярости стукнула кулаком по сухому песку. — Я готова была убить их обоих. Молотком!
— Не рассказывай Майклу, когда он сюда приедет.
— А кстати, когда его ждать?
— Как только он сумеет вырваться. Его держит на работе какое-то важное дело.
На календаре было двадцать восьмое декабря.
Сара увезла Молли на следующий день после Рождества. Майкл по-прежнему оставался на севере. Как раз сегодня должно было состояться какое-то важное совещание, и окружной прокурор настаивал на его присутствии. Хите еще не сообщила родителям, что они с Дугом разошлись. Ну и сценка предстоит! Как, малыш Дуг?! Милый малыш Дуг?! Да, мамочка, милый малыш Дуг с его огромным восхитительным членом, который просто обожает целовать крошка Фелисити. Сейчас родители находились в Лондоне, куда они ездили в это время каждый год.
«Никуда не торопитесь, дети. Мы вернемся не раньше середины января».
— А когда Майкл все-таки приедет...
— Что тогда?
— Одень бюстгальтер.
— Мама! — Двенадцатилетняя Молли стояла на веранде с глазами, сонными, как у восьмилетней, и в одних пижамных брючках, словно брала пример с тетки. Загорелая до черноты после всего лишь двух дней, проведенных под карибским солнцем, она спросила, щурясь от света: — Можно мне пойти купаться?
— Иди сюда, малышка, — позвала дочь Сара.
Хите бросила на сестру недовольный взгляд. Она еще не закончила свой монолог и считала нежелательным присутствие ребенка. С нетерпением и осуждением во взоре она смотрела, как Сара тискает Молли, расспрашивает, как ей спалось, отправляет к Иоланде за молоком с печеньем и обещает, что потом они вместе с тетей Хите отправятся купаться. Тетя Хите воспринимала эту сцену крайне неодобрительно. Существуют более интересные темы для разговоров, чем те, что ведутся с двенадцатилетними девчонками. И потом, почему Сара так любит называть себя «мамочкой» и сюсюкает, как с младенцем, с девицей, у которой уже грудь растет? Все эти мысли явственно читались на лице Хите, когда Молли босиком зашлепала обратно в дом.
— Мне хотелось переспать с любым, кто только носит брюки, — продолжила она. — Ты когда-нибудь испытывала подобное?
— Нет, — ответила Сара.
— Сначала убить его, а потом переспать со всеми строителями Нью-Йорка, — пояснила Хите.
Сара бросила взгляд на веранду. Ее дочь уже скрылась внутри дома.
— Просто неудержимое желание отомстить. Не обычное настроение гульнуть на стороне — чего я, кстати, никогда не делала, дура этакая. А ты?
— Что — я? — не поняла Сара.
— Гуляла на стороне?
— Обманывать Майкла?
— Ну кого же еще тебе обманывать? По-моему, именно он является твоим мужем.
— Нет, я никогда его не обманывала.
— С тех пор как я узнала про Дуга, я переспала с шестнадцатью мужиками. А ведь не прошло и двух месяцев. Шестнадцать мужиков меньше чем за два месяца — получается новый мужик каждые четыре дня, если округлить. Если бы мой адвокат узнал, он бы меня убил.
— По-моему, тебе следовало бы быть осторожнее, — заметила Сара.
— С такой-то пленкой в руках?
— Я говорю не о разводе, а о...
— К черту безопасный секс, мне теперь все равно. Кстати, Майкл был у тебя первым?
— Нет, — ответила Сара.
— А кто?
— Один парень в колледже.
— Ты никогда мне не рассказывала.
— И неловко чувствую себя даже сейчас.
— Я вышла за Дуга девственницей. — Голос Хите вдруг задрожал. — Черт! — воскликнула она и потянулась за сумочкой. Едва она успела выхватить платок, как глаза ее наполнились слезами. — Я ненавижу этого негодяя, — всхлипнула она. — Действительно ненавижу. Я могу простить ее, она, в конце концов, не более чем глупая, доверчивая девчонка... Нет, ни фига, я ненавижу их обоих!
Хите уткнулась лицом в платок и горько разрыдалась.
* * *
— Видал? — спросил Эндрю.
— Крепенькая девица, — отозвался Вилли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91