Завтра все и отметим разом… Полная победа!
– Боюсь, как бы полная победа не обернулась полным поражением… – ответил Пол.
* * *
На следующий день перед Эриксоном неожиданно встала дилемма: чем воспользоваться? Десантной капсулой? Минута – и ты уже на месте. Или приказать оседлать одну из двадцати четырех лошадей, стоящих в его личной конюшне?
Капитан неторопливо прогуливался по галерее своего нового дворца с видом на океан и тщательно взвешивал все «за» и «против» по этому, казалось бы, пустяковому вопросу.
На самом деле Эриксон пытался отвлечься от вчерашних воспоминаний: два растерзанных тела, почерневшая кровь на зеленой траве… Вот и все, что осталось от Ивана Сенькова и… Назара Серова!… Как они оказались вместе? Случайно или нет? Встречались ли раньше? Если встречались, то что связывало их? Общие цели? Значит, они были заодно? А если были заодно, почему схватились за оружие? Что-то не поделили? Что?…
Сразу после запуска Большого генератора Эриксону поступило сообщение, что найдено два трупа: навигатора Сенькова и генетика Серова. Капитан тут же прибыл на место происшествия, беглого осмотра которого было достаточно, чтобы понять: между навигатором и генетиком произошла стычка, ставшая смертельной для обоих. А прежде чем трупы были обнаружены, ими успели еще поживиться дикие звери…
Всплывшая в памяти кровавая картина вызвала у Эриксона приступ тошноты, и он вновь вернулся к своему пустяковому вопросу: капсула или конь?
Капсула была, конечно, удобней. Но она все чаще раздражала Эриксона тем, что навевала воспоминания об Алдане. На Алдане он был один из многих – просто капитан трансгалактического крейсера «Гея». На Земле Пол вдруг оказался выше всех. Он стал Великим джадом! И уже выросло несколько поколений землян – молодежь, для которой он уже никем другим, как правителем Атлантеи, не был. Молодежь всегда была рада услужить Великому. Возле дворца постоянно ошивалось около сотни человек. Чтобы как-то рассеять эту толпу, Пол объявил о создании группы порученцев, в которую вошли его самые рьяные почитатели. В обязанности порученцев входило выполнение мелких просьб. Ничего особенного, но зато можно было считать себя доверенным лицом Великого. Впоследствии порученцы превратились в обыкновенных слуг.
Один из таких слуг, готовивших большую охоту джада, и наткнулся на трупы Сенькова и Серова.
«Теперь получается, что все пятеро аскольдовцев мертвы, – подумал капитан. Но один из них на сто процентов – Чаминг! Значит… Чаминг тоже мертв? Такого не может быть! Но есть тела… Тела? Может быть, это всего лишь клоны! По крайней мере, один из них. Чаминг в последний момент оставляет вместо себя труп клона… Но зачем? И кто из двоих клон?… Стоп! Или я все усложняю, и Чамингу действительно не повезло… Или он задумал что-то такое, на что моих мозгов не хватает… Так десантная капсула или конь?» – в который раз задал себе вопрос Эриксон.
Он перестал мотаться из одного конца галереи в другой, остановился, оперся плечом о мраморную колонну и стал смотреть на океан. Ночью свирепствовал жесточайший шторм. Ветер ломал деревья, волны крошили прибрежные скалы. Казалось, этому кошмару не будет конца. Но пришло утро – и все изменилось. Светило приветливо солнце, волны лениво поеживались под его лучами. И теперь казалось, что страшная буря – это всего лишь дурацкий сон.
В этот момент кто-то инициировал связь с ним по его личному каналу.
– Пол, – услышал он женский голос, – я тебя понимаю: джад никогда не опаздывает! Просто его подданные не обладают достаточным терпением. Жена Великого – тоже его подданная, но речь не обо мне. Речь о ней. Она еще не знает, что ты – джад, и ждать не хочет. Поторопись…
– Хорошо, – вздохнул Эриксон, блокировал связь и хлопнул в ладоши.
Тут же появился юноша с длинными вьющимися волосами, в белых свободных одеждах с алой каймой. Войдя, он сделал легкий поклон и стал ждать приказаний.
– Арепа, – сказал капитан, – распорядись на конюшне, чтобы оседлали жеребца повыносливей.
– Он подойдет, Великий джад?
– Вполне, – не стал спорить Эриксон. Эти слова «Великий джад» сейчас почему-то больно резанули его слух.
Эриксон миновал несколько просторных залов с мраморными мозаичными полами, спустился вниз по лестнице, украшенной вазами величиной в рост человека, сделанными из нефрита, и вышел на улицу.
Слуга протянул ему пурпурный плащ с золотой застежкой, который капитан привычным движением накинул себе на плечи.
Он вскочил на коня и дал команду «вперед!». Ош рванул с места. Вслед за Эриксоном устремилась его личная охрана – трое человек на отличных конях. Всадники оказались в городе через каких-нибудь четверть часа. Здесь Эриксон заставил Оша перейти на шаг: все дороги в Туату были выложены мрамором, а это не очень подходящий материал для головокружительных скачек.
Его уже ждали. Вдоль улиц стоял народ и искренне приветствовал своего джада.
– Поздравляем тебя, Великий! – надрывались земляне.
– Капитан! Поздравляем! – перекрикивали их геяне.
В знак ответного приветствия капитан поднял правую руку и так ехал до самого храма «Посвящение в жизнь».
Здесь Эриксон спешился, бросил поводья подбежавшему слуге и по широкому людскому коридору прошел в храм.
Его появление было встречено музыкой. Эриксон окинул взглядом присутствующих и с удовлетворением отметил, что прилетели все главы городов-спутников, в которые превратились бывшие профессиональные поселения.
К Эриксону подошла молодая жрица храма, красивая и соблазнительная, и преподнесла «чашу очищения». Капитан выпил все до капельки и поцеловал жрицу в губы.
Поцелуй был встречен восторженными возгласами.
Началась церемония посвящения в жизнь.
В центр круглого зала вышла все та же молодая жрица. Она попала в солнечный луч, и ее распущенные по плечам волосы вдруг вспыхнули всеми оттенками рыжего. Эриксон невольно улыбнулся.
Музыка прекратилась.
– Сегодня мы посвящаем в жизнь еще одного рожденного на Земле человека, – торжественно сказала она. – Событие это радостное само по себе, но оно радостно для нас вдвойне, потому что отец новорожденного землянина… – жрица сделала паузу, – наш Великий джад!
Восторженные возгласы пронеслись под сводами храма. И снова зазвучала музыка. И под ее мощные аккорды из боковой ниши появилась сияющая Белла с ребенком на руках.
Эриксон, в нарушение всех правил, бросился к ней.
Белла подставила щеку для поцелуя, но капитан этим не удовлетворился. Он сгреб ее в охапку, так что ребенок на руках Беллы заплакал.
– Осторожней, джад, – сердито сказала Белла, – это нежная и хрупкая девочка, а не твой любимый конь.
Дальше процедура посвящения пошла точно по сценарию, и сводилась она, по сути, к одному-единственному акту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Боюсь, как бы полная победа не обернулась полным поражением… – ответил Пол.
* * *
На следующий день перед Эриксоном неожиданно встала дилемма: чем воспользоваться? Десантной капсулой? Минута – и ты уже на месте. Или приказать оседлать одну из двадцати четырех лошадей, стоящих в его личной конюшне?
Капитан неторопливо прогуливался по галерее своего нового дворца с видом на океан и тщательно взвешивал все «за» и «против» по этому, казалось бы, пустяковому вопросу.
На самом деле Эриксон пытался отвлечься от вчерашних воспоминаний: два растерзанных тела, почерневшая кровь на зеленой траве… Вот и все, что осталось от Ивана Сенькова и… Назара Серова!… Как они оказались вместе? Случайно или нет? Встречались ли раньше? Если встречались, то что связывало их? Общие цели? Значит, они были заодно? А если были заодно, почему схватились за оружие? Что-то не поделили? Что?…
Сразу после запуска Большого генератора Эриксону поступило сообщение, что найдено два трупа: навигатора Сенькова и генетика Серова. Капитан тут же прибыл на место происшествия, беглого осмотра которого было достаточно, чтобы понять: между навигатором и генетиком произошла стычка, ставшая смертельной для обоих. А прежде чем трупы были обнаружены, ими успели еще поживиться дикие звери…
Всплывшая в памяти кровавая картина вызвала у Эриксона приступ тошноты, и он вновь вернулся к своему пустяковому вопросу: капсула или конь?
Капсула была, конечно, удобней. Но она все чаще раздражала Эриксона тем, что навевала воспоминания об Алдане. На Алдане он был один из многих – просто капитан трансгалактического крейсера «Гея». На Земле Пол вдруг оказался выше всех. Он стал Великим джадом! И уже выросло несколько поколений землян – молодежь, для которой он уже никем другим, как правителем Атлантеи, не был. Молодежь всегда была рада услужить Великому. Возле дворца постоянно ошивалось около сотни человек. Чтобы как-то рассеять эту толпу, Пол объявил о создании группы порученцев, в которую вошли его самые рьяные почитатели. В обязанности порученцев входило выполнение мелких просьб. Ничего особенного, но зато можно было считать себя доверенным лицом Великого. Впоследствии порученцы превратились в обыкновенных слуг.
Один из таких слуг, готовивших большую охоту джада, и наткнулся на трупы Сенькова и Серова.
«Теперь получается, что все пятеро аскольдовцев мертвы, – подумал капитан. Но один из них на сто процентов – Чаминг! Значит… Чаминг тоже мертв? Такого не может быть! Но есть тела… Тела? Может быть, это всего лишь клоны! По крайней мере, один из них. Чаминг в последний момент оставляет вместо себя труп клона… Но зачем? И кто из двоих клон?… Стоп! Или я все усложняю, и Чамингу действительно не повезло… Или он задумал что-то такое, на что моих мозгов не хватает… Так десантная капсула или конь?» – в который раз задал себе вопрос Эриксон.
Он перестал мотаться из одного конца галереи в другой, остановился, оперся плечом о мраморную колонну и стал смотреть на океан. Ночью свирепствовал жесточайший шторм. Ветер ломал деревья, волны крошили прибрежные скалы. Казалось, этому кошмару не будет конца. Но пришло утро – и все изменилось. Светило приветливо солнце, волны лениво поеживались под его лучами. И теперь казалось, что страшная буря – это всего лишь дурацкий сон.
В этот момент кто-то инициировал связь с ним по его личному каналу.
– Пол, – услышал он женский голос, – я тебя понимаю: джад никогда не опаздывает! Просто его подданные не обладают достаточным терпением. Жена Великого – тоже его подданная, но речь не обо мне. Речь о ней. Она еще не знает, что ты – джад, и ждать не хочет. Поторопись…
– Хорошо, – вздохнул Эриксон, блокировал связь и хлопнул в ладоши.
Тут же появился юноша с длинными вьющимися волосами, в белых свободных одеждах с алой каймой. Войдя, он сделал легкий поклон и стал ждать приказаний.
– Арепа, – сказал капитан, – распорядись на конюшне, чтобы оседлали жеребца повыносливей.
– Он подойдет, Великий джад?
– Вполне, – не стал спорить Эриксон. Эти слова «Великий джад» сейчас почему-то больно резанули его слух.
Эриксон миновал несколько просторных залов с мраморными мозаичными полами, спустился вниз по лестнице, украшенной вазами величиной в рост человека, сделанными из нефрита, и вышел на улицу.
Слуга протянул ему пурпурный плащ с золотой застежкой, который капитан привычным движением накинул себе на плечи.
Он вскочил на коня и дал команду «вперед!». Ош рванул с места. Вслед за Эриксоном устремилась его личная охрана – трое человек на отличных конях. Всадники оказались в городе через каких-нибудь четверть часа. Здесь Эриксон заставил Оша перейти на шаг: все дороги в Туату были выложены мрамором, а это не очень подходящий материал для головокружительных скачек.
Его уже ждали. Вдоль улиц стоял народ и искренне приветствовал своего джада.
– Поздравляем тебя, Великий! – надрывались земляне.
– Капитан! Поздравляем! – перекрикивали их геяне.
В знак ответного приветствия капитан поднял правую руку и так ехал до самого храма «Посвящение в жизнь».
Здесь Эриксон спешился, бросил поводья подбежавшему слуге и по широкому людскому коридору прошел в храм.
Его появление было встречено музыкой. Эриксон окинул взглядом присутствующих и с удовлетворением отметил, что прилетели все главы городов-спутников, в которые превратились бывшие профессиональные поселения.
К Эриксону подошла молодая жрица храма, красивая и соблазнительная, и преподнесла «чашу очищения». Капитан выпил все до капельки и поцеловал жрицу в губы.
Поцелуй был встречен восторженными возгласами.
Началась церемония посвящения в жизнь.
В центр круглого зала вышла все та же молодая жрица. Она попала в солнечный луч, и ее распущенные по плечам волосы вдруг вспыхнули всеми оттенками рыжего. Эриксон невольно улыбнулся.
Музыка прекратилась.
– Сегодня мы посвящаем в жизнь еще одного рожденного на Земле человека, – торжественно сказала она. – Событие это радостное само по себе, но оно радостно для нас вдвойне, потому что отец новорожденного землянина… – жрица сделала паузу, – наш Великий джад!
Восторженные возгласы пронеслись под сводами храма. И снова зазвучала музыка. И под ее мощные аккорды из боковой ниши появилась сияющая Белла с ребенком на руках.
Эриксон, в нарушение всех правил, бросился к ней.
Белла подставила щеку для поцелуя, но капитан этим не удовлетворился. Он сгреб ее в охапку, так что ребенок на руках Беллы заплакал.
– Осторожней, джад, – сердито сказала Белла, – это нежная и хрупкая девочка, а не твой любимый конь.
Дальше процедура посвящения пошла точно по сценарию, и сводилась она, по сути, к одному-единственному акту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110