Это было уже слишком, и рядом с миссис Титбюри, продолжавшей лежать на скамейке, грохнулся, в свою очередь, и мистер Титбюри.
Восемь дней тюрьмы! А через пять дней должна была прийти ожидаемая телеграмма, и 19-го предстояло отправиться в дальнейший путь, быть может на другую окраину Соединенных штатов, и надлежало явиться туда в назначенный день, так как иначе это грозило исключением из партии!
Нужно согласиться, что для господина Титбюри это было гораздо серьезнее, чем если бы он был отослан в пятьдесят вторую клетку, штат Миссури, в «тюрьму» Сент-Луис. Там, по крайней мере, он имел надежду быть освобожденным одним из партнеров, тогда как в тюрьме города Кале, по распоряжению судьи Р. Т. Ордака, ему предстояло оставаться в заключении вплоть до отбытия своего наказания.
Глава X. РЕПОРТЕР В ПУТИ
— Да, господа, да! Я смотрю на этот матч Гиппербона как на одно из самых изумительных национальных явлений, которое обогатит историю нашей славной страны! После войны Северных штатов с Южными за Независимость, после провозглашения доктрины Монроэ (Доктрина Монроэ — принцип, провозглашенный президентом США Монроэ в 1823 году: «Америка для американцев». Доктрина Монроэ направлена против вмешательства европейских государств в дела Американского континента.) проведения в жизнь билля Мак-Кинлея — это самое значительное событие, созданное фантазией одного из членов Клуба Чудаков, событие, которое сосредоточило на себе всеобщее внимание.
Так говорил Гарри Кембэл, обращаясь к пассажирам того поезда, который 7 мая вышел из Чикаго. Главный репортер газеты Трибуна, преисполненный радости и надежды, шагал сначала по центральному проходу от одного конца вагона к другому, все время безумолку болтая и произнося высокопарные фразы, а потом перешел по тамбуру, соединяющему вагоны, в соседний и стал так путешествовать по всему поезду, мчавшемуся на всех парах по южному берегу озера Мичигана. Гарри Кембэл ехал один. Выразив благодарность тем из своих товарищей, которые предложили его сопровождать, он не принял их предложения. Нет, он поедет один, даже без слуги, один, совершенно один! Как вы видите, он не хотел путешествовать инкогнито, как Макс Реаль или Герман Титбюри. Он ничего ни от кого не скрывал и охотно написал бы на своей шляпе: «Четвертый партнер матча Гиппербона! «
Его провожала на вокзал многочисленная толпа с криками «ура» и с пожеланиями счастливого пути. Он был так возбужден, так самоуверен, его все знали как человека очень решительного, смелого и ловкого, что многие тут же начали держать за него пари. За него ставили один против двух и даже против трех, что льстило ему, ибо он считал это для себя хорошим предзнаменованием.
Но если Гарри Кембэл отказал своим друзьям в просьбах сопровождать его в переездах по Союзу, то он отнюдь не имел намерения, — в чем нетрудно было уже убедиться, — сидеть в полном одиночестве в своем углу, погруженным в собственные мысли, ни с кем не говоря ни слова. Наоборот, все путешественники, с которыми сталкивала его судьба, становились его товарищами. Он принадлежал к тем людям, которые думают только тогда, когда говорят, сказать же, что во время своего пути он был скуп на слова, было, конечно, невозможно. Ни на слова, ни на деньги! Касса богатейшей Трибуны была для него открыта, и он всегда мог возместить свои расходы всевозможными интервью, описаниями, рассказами, статьями всякого рода. Различные перипетии матча должны были доставить ему богатый материал.
— Но, — обратился к нему один из путешественников, янки с головы до ног, — не придаете ли вы слишком большого значения партии, придуманной Вильямом Дж. Гиппербоном?
— Нет, — ответил репортер, — я считаю, что такая оригинальная идея могла зародиться только в ультраамериканском мозгу.
— Вы совершенно правы, — сказал на это толстый коммерсант из Чикаго, — все Соединенные штаты потеряли сейчас голову, и в день похорон можно было убедиться, какую популярность приобрел покойный на другой день после своей смерти.
— Мистер, — обратилась к говорившему пожилая дама, сидевшая в своем уголку закутанная в плед, с искусственными зубами и в очках, — а вы тоже участвовали в процессии?
— Да, и мне казалось, что я тоже один из наследников нашего славного гражданина — ответил не без гордости'коммер-сант из Чикаго. И я более чем счастлив, встретив на своем пути в Детройт одного из его будущих наследников.
— Вы едете в Детройт? — спросил Гарри Т. Кембэл, протягивая ему руку.
— В Детройт, Мичиган.
— В таком случае, я буду иметь удовольствие сопровождать вас до города, которого ждет такое блестящее будущее. Я его еще не знаю, но очень хочу знать.
— У вас нехватит на это времени, — заявил янки так поспешно, что его можно было принять за одного из держателей пари. — Это значило бы удлинить ваш маршрут, и я повторяю, что у вас нехватит на это времени.
— Всегда можно на все найти время, — ответил Гарри Т. Кембэл таким уверенным тоном, что еще больше расположил к себе всех присутствующих.
Гордые тем, что среди них находится пассажир с таким темпераментом, они огласили вагон громкими криками»ура», которые были услышаны в самом конце поезда.
— Мистер, — обратился к Кембэлу пожилой священник в пенсне, пожиравший репортера глазами, — довольны вы этим первым ударом игральных костей?
— И да и нет, ваше преподобие, — ответил журналист почтительным тоном, — Да — потому что мои партнеры, уехавшие до меня, не ушли дальше второй, восьмой и одиннадцатой клеток, тогда как я выпавшими на мою долю очками — два и четыре — отослан в шестую клетку, а оттуда в двенадцатую. Нет — потому что эту шестую клетку занимает штат Нью-Йорк, в котором, как гласит легенда, «есть один мост… », и этот мост — через водопад Ниагару. Ну, а водопад Ниагара мне чересчур хорошо известен. Я уже раз двадцать там был! .. Слишком уж это избито, повторяю; так же, как американский и канадский водопады, как Пещера Ветров, как Козий остров! .. К тому же это чересчур близко от Чикаго! .. Мне хотелось бы поездить по всей стране, побывать во всех четырех углах Союза, отмахать тысячи миль…
— Но это при условии, что вы всегда в назначенный день и час будете на месте… — сказал священник.
— Разумеется! Будьте уверены, что ничто никогда не заставит меня запоздать хотя бы на одну минуту!
— Но мне кажется, — заметил находившийся среди публики торговец консервами, свежий цвет лица которого говорил в пользу его товара, — мне кажется, что вы могли бы себя поздравить, так как после того, как вы ступите на территорию штата Нью-Йорк, вам надо будет направиться в Нью-Мексико… А они не так уж близко один от другого…
— Ну, — воскликнул репортер, — ведь их разделяют всего несколько сотен миль!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115