Чтобы прийти к <хорошо устроенному государству>, необхо-
димо будет разделить публичную власть между большим чис-
лом должностных лиц. Поставленные все как один в зависимость
от народа, они должны быть независимыми друг от друга,
должны взаимно уравновешивать, умерять и сдерживать друг
друга. В <хорошо устроенном государстве> высшая власть, по
убеждению Марата, принадлежит всему народу в целом. Он
один (сам или через своих представителей) - суверен и
верховный законодатель. Сам народ и следит за исправным
выполнением своих же законов. Там, где народ-суверен, дости-
жимо и народное благополучие. Для него (благополучия народа)
требуются три вещи: <подданным- священные права, госу-
дарству- непреложные законы, правительству- неодоли-
мые пределы власти>. Перечень того, что необходимо для
народного благополучия, не случайно открывается правами
подданных, правами людей. Согласно Марату, именно их осу-
ществление составляет (вернее, должно составлять) цель поли-
тического сообщества.
Марат различает естественные и гражданские права индиви-
дов. Первые изначальны, вторые производим от них. Посредни-
ком между ними выступает общество. В работе <Конституция,
или Проект Декларации прав человека и гражданина> (август
1789 г.) Марат писал, что <взаимные права> людей восходят к
естественному праву человека. Они устанавливаются общест-
вом и благодаря общественному договору приобретают священ-
ный, непререкаемый характер. Права человека <вытекают един-
ственно из его потребностей>. Усмотрение источника права в
потребностях индивида, т.е. в состоянии испытываемой им
нужды в предметах, обеспечивающих ему существование и
развитие,- реалистический элемент маратовского правопони-
мания.
Марат слабо верит в возможность покончить с деспотически-
ми режимами путем реформирования сложившихся государ-
5. Политико-правовые идеи якобинцев
303
ственно-правовых порядков. Его конечная надежда - восста-
ние масс, стихийный народный мятеж, расправа над господами,
власть предержащими, врагами отечества и проч. Однако неор-
ганизованные мятежные выступления масс вырождаются в
бунт, <всегда безуспешный и легко подавляемый>. Чтобы в
<минуты всеобщего брожения> предотвратить наступление та-
кого исхода, нужен, по Марату, смельчак, который станет во
главе недовольных и поведет их на угнетателей, необходим
<выдающийся ум, подчиняющий себе умы, мудрец, способный
руководить действиями необузданной и непостоянной толпы>.
Уже здесь, в этих словах (они из <Цепей рабства>) содержится
в зародыше та идея выдвижения народного трибуна или уста-
новления диктатуры (на древнеримский манер), которую Марат
особенно настойчиво развивает и пропагандирует в годы рево-
люции. В эти годы во Франции под <диктатурой> многие
разумели личную власть, не связанную никакими законами и
абсолютно исключающую всякую демократию.
Согласно Марату, назначение диктатуры - <уничтожить
изменников и заговорщиков>. Кто же они? Фактически все
находящиеся вне партии, которая состоит <только из неимущих
классов, из плебса, без знаний, средств, вождей>. Свое предна-
значение диктатура выполняет методами революционного тер-
рора. Не исключено, правда, что в борьбе с врагами революции
придется сначала разоблачать и осуждать их происки, исполь-
зовать против них легальные средства. Однако решающее слово
в этой борьбе должно принадлежать гильотине и петле. Оправ-
дывая свои призывы к <кровавым расправам>, Марат пояснял:
<Никто не питает большего омерзения к пролитию крови, чем я,
но чтобы помешать пролитию потоков, я настаиваю на пролитии
нескольких ее капель>. Он убежден, что воцаряющийся на
мгновение (разумеется, историческое мгновение) <деспотизм
свободы> силой покончит с деспотизмом королей, а <несколько
своевременно отрубленных голов надолго сдержит врагов об-
щества и на целые столетия избавит великую нацию от бедствий
нищеты и ужасов войны>.
Во взглядах Марата парадоксальным образом совмещаются
концепция народного суверенитета, защита принципа разделе-
ния властей, мысль о создании системы сдержек и противовесов
в механизмах управления государством, апология прав челове-
ка и критика произвола с идеями единовластного диктатора и
беспощадного террора, с игнорированием правовых гарантий
безопасности индивида в условиях революции и т. п.
304
Глайа 12. Политические и правовые учения
европейского Просвещения
Появление откровенно авторитарной компоненты в полити-
ческой теории Марата после июля 1789 г. отражает, конечно, в
первую очередь поиск надежных экстраординарных мер, спо-
собных спасти начавшуюся революцию. Однако дело, наверное,
было не только в этом. Сработали также некоторые негативные
эмоциональные факторы, дали себя знать определенные миро-
воззренческие установки. Влиял исторический пессимизм Ма-
рата: его мнение об изначальной испорченности (<властолю-
бии>) людей, неверие в позитивно-творческие потенции общес-
тва, убеждение в том, что пришествие деспотических форм
общежития практически неизбежно. Преодолеть действие этих
отрицательных явлений и тенденций, наполняющих историю,
может, по Марату, в итоге лишь насилие. Особенно в обстановке
революции Марат, подобно мноппд своим современникам, очень
уповал на репрессии, устрашение, наказания. Он надеялся, что
посредством насилия, карательных мер революционеры сумеют
обезвредить врагов народа, устранить все пороки общества,
радикально переустроить страну и добиться торжества спра-
ведливости.
Симбиоз либерально-демократических и авторитарных идей,
аналогичный маратовскому, присущ целому ряду политических
доктрин эпохи Великой французской революции. Едва ли не
доминирующая среди них (особенно- в апогее революции) -
система государственно-правовых воззрений М. Робеспьера.
В литературном наследии Максимилиана Робеспьера
(1758-1794) нет таких отдельных крупных произведений, как,
например, сочинения Марата <Цепи рабства> и <План уголовно-
го законодательства>. Но его деятельность в качестве полити-
ческого лидера и идеолога якобинского движения протекала
необычайно интенсивно. Одних только речей за период с 1789 по
1794 г. он произнес свыше 600. Собственно теоретико-аналити-
ческое рассмотрение проблем политики, права, государства,
законодательства представлено у Робеспьера сравнительно
скромно. В этом плане выделяются прежде всего его знаменитые
речи <О Конституции> (10.V.173 г.), <О принципах революцион-
ного правления> (25.XIL1793 г.), <О принципах политической
морали> (5.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257