Марианна не успела ответить. Гаррет грубо и властно поцеловал ее.
Охваченная паникой, Марианна стала сопротивляться, пряча от него губы и ударяя кулачками в грудь. Гаррет зажал ее между своими сильными ногами. Марианна уворачивалась от поцелуев, а он прижался лицом к ее шее и слегка покусывал ее.
Неожиданно его губы скользнули вниз, и Марианна почувствовала поцелуй в том месте, где был синяк.
– Я бы никогда не сделал тебе больно, моя милая, – взволнованно прошептал Гаррет, поднимая голову.
Неожиданно Марианна перестала сопротивляться, завороженная сверкавшей в его глазах страстью.
– Вы сейчас делаете мне больно, – удалось ей выдавить из себя явную ложь в последней отчаянной попытке помешать графу соблазнить ее.
– Где? – спросил он, не отстраняясь.
Марианна молча смотрела на него.
– Где? – повторил Гаррет, прикасаясь кончиками пальцев к ее шее. У нее не находилось сил, чтобы ответить. Хуже того, она чувствовала, как учащенно бьется ее пульс под его пальцами. Он тоже это чувствовал, судя по тому, как разгорались его глаза.
– Может быть, здесь, – шептал он, проводя ладонью по ее груди и останавливаясь на том месте, которое он целовал. И там, где билось ее сердце.
«Да, – думала Марианна. – Именно здесь и болит».
Эта была ее последняя связная мысль, больше Гаррет не позволял ей думать. Он снова овладел ее губами, и в ней медленно зарождалось желание.
Он поднял ее на руки.
– Сегодня, моя милая, ты выдашь мне по крайней мере одну тайну.
Марианна хотела возразить, но Гаррет наклонил голову и легким поцелуем коснулся ее губ.
Посадив ее рядом с кроватью и стоя перед ней, он, нисколько не стыдясь, снял штаны и чулки. Она смотрела на него глазами, полными ужаса.
– Я поклянусь, как вы этого желаете, – прошептала Марианна, стараясь не смотреть на его обнаженную плоть. – Я дам клятву не уезжать.
Гаррет улыбнулся, кладя руки ей на плечи:
– Сейчас уже поздно давать клятвы, моя милая искусительница. Тот момент упущен, но этот многое обещает нам обоим.
Его долгий поцелуй, от которого у Марианны закружилась голова и перехватило дыхание, лишил ее желания сопротивляться.
Часть ее существа чувствовала, как он спустил платье с ее плеч. Слышала, как он, тихо ругаясь, развязывает тесемки ее юбок. И даже видела, как ее разрезанное пополам платье скользит вниз.
Другая же часть слышала, чувствовала и видела только бурную страсть, с которой Гаррет провел руками по ее телу, прикрытому лишь сорочкой, и остановился на ее бедрах. Марианна на шаг отступила назад, но дальше двигаться было некуда, прямо за ее спиной стояла кровать.
– Пожалуйста, Гаррет… – с бьющимся от страха и желания сердцем прошептала Марианна.
– Ты сыграла немало ролей, моя цыганская принцесса, но ни в одной из них ты не была трусливой. Так не играй эту роль сейчас.
Гаррет оттянул свободную сорочку вниз и начал гладить грудь, обводя вокруг соска. У Марианны вырвался судорожный вздох. Она сознавала, что должна стыдиться, но все, что она чувствовала, – это всевозрастающее удовольствие, чувственное желание, манившее ее, словно Крысолов, увлекающий за собой детей навстречу опасности.
Марианна закрыла глаза и ахнула, когда Гаррет, опустившись на одно колено, губами стал ласкать ее грудь. В этом была такая чувственная сладость, что она откинула назад голову и ухватилась за темную гриву его волос, притягивая ближе к себе. Казалось, он не мог насытиться ее грудью, он с жадностью ласкал ее, пока колени Марианны не ослабели и она не испугалась, что сейчас упадет.
«Неужели я потеряла рассудок?» – подумала Марианна, чувствуя власть Гаррета над ее телом. Его руки ласкали и возбуждали ее, пока она совершенно не обессилела.
Тогда Гаррет снова встал, и Марианна почувствовала, как его пальцы скользят по ее плечам, увлекая за собой вниз сорочку. Марианна открыла глаза и увидела перед собой пылающие страстью глаза Гаррета.
На какое-то мгновение она с торжеством заметила восхищение в блеснувших в лунном свете его глазах, когда он жадным взглядом окидывал ее обнаженное тело. Затем ей стало стыдно. Нехорошо, что он видит ее голой. Только мужу можно было бы позволить видеть ее такой.
Но, заглушая стыд, к ней пришла уверенность, что она не хотела бы, чтобы ее видел какой-то другой мужчина. Никакой другой, кроме Гаррета.
– Твое тело – священное место. Как собор, – тихо сказал он.
– Правда? – прерывающимся голосом также тихо произнесла Марианна.
Она должна разрушить его чары. Она должна!
– Тогда зачем вы хотите осквернить его? – спросила она резким тоном.
Коварная улыбка появилась на лице Гаррета.
– Не осквернить. Боготворить. Позволь мне преклониться перед алтарем, моя милая, чтобы не попасть в ад.
– Я не могу спасти вас от вечных мук, – прошептала Марианна, решив в последний раз попытаться избежать неизбежного. Она воспользовалась единственным оружием, которое, как она думала, остановит его. – Если вы овладеете мною сейчас, может быть, вы и забудете о прошлом на время, но малейшее упоминание о вашем дяде – и вы превратитесь в моего врага.
Гаррет с такой силой прижал ее к себе, что она почувствовала, как что-то твердое упирается ей в живот.
– Нет, этого не будет, даже если ты окажешься такой же вероломной, как и он.
Марианна пыталась вырваться, но он с такой страстью поцеловал ее, что ей стало еще труднее сдерживать себя. Она боролась с желанием уступить графу, боролась и проиграла.
Словно в забытьи она ухватилась за его тугие твердые ягодицы. Не то со стоном, не то с рычанием Гаррет осторожно повалил Марианну на кровать. Она почувствовала его колено между своих раскинутых ног, и ее глаза широко раскрылись, когда она поняла, что наступает эта минута.
Слеза покатилась по ее щеке, скорее от злости на саму себя за то, что не может сопротивляться ему, чем от какой-то боли. Лицо Гаррета потемнело. Он нежно провел рукой по щеке, стирая слезу, и посмотрел в ее полные страсти глаза:
– Хотя бы раз не лги мне, Мина. Скажи мне, что я не ошибаюсь. Скажи мне, что хочешь меня так же, как я тебя.
Марианне очень хотелось сказать, что он ошибается. Она чувствовала, что, если это скажет, Гаррет оставит ее и, вероятно, больше никогда не прикоснется. Однако ей была невыносима мысль, что он подумает, будто она не видит различия между ним и теми солдатами. Все в ней восставало против того, чтобы солгать ему, какие чувства он в ней вызывал.
И в то же время она не могла не признаться, что даже сейчас ее тело горит и трепещет лишь от одного прикосновения его кожи.
– Я… я не знаю, чего хочу, – наконец прошептала Марианна.
Она ожидала, что Гаррет рассердится, но он только ласково усмехнулся:
– Нет, знаешь. Просто ты слишком горда и упряма, чтобы признаться в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81