Он оценивающе оглядел огромную фигуру и кроткое лицо Джона – так орел смотрит на добычу. На Пола он и вовсе не обратил внимания. И тут же перешел к делу.
– У меня есть кузен – дальний, но все же кровный мой родич – владелец приграничного поместья. Имя его Вилл Перси, но его прозвали Черный Вилл – уж не знаю, за выражение лица или за суровость сердца. Источник его богатств – крупный скот. У него богатейшие стада. Под его началом три сотни воинов. – (На границах престиж рода все еще измерялся численностью личной гвардии – обычай этот сохранился лишь на севере.) Нортумберленд продолжал: – У Черного Вилла нет законного сына и наследника, а лишь единственная дочь, которая и унаследует все после его смерти. Ей необходим супруг – он и будет фактическим хозяином земель, а она – номинальной владычицей.
Пальцы Перси, унизанные драгоценными перстнями, забарабанили по львиной голове, искусно вырезанной на подлокотнике кресла.
– Я решил, что Мэри Перси должна стать женой Джона Морлэнда. Что вы скажете на это?
Джон не сумел скрыть волнения, но у него хватило ума промолчать. Пол Морлэнд дипломатично улыбнулся.
– Отвечу лишь, что милорд весьма щедр на благодеяния – и спрошу, чего милорд желает взамен?
Перси улыбнулся – но в этой улыбке напрочь отсутствовало веселье:
– Ты, разумеется, прав. Но на данный момент я желаю лишь одного – преданности. Вы ведь католики, и в вашей домовой часовне служат мессы вопреки закону – у меня есть свои источники информации. Нет нужды это отрицать. Вы поддерживали покойную королеву в борьбе с протестантскими узурпаторами. Я буду рад, если наследник доброй католической семьи станет править землями, которые унаследует дочь Черного Вилла. Меня также обрадует, если люди Морлэндов станут подданными Перси. На данный момент это все, чего я хочу.
– А в будущем? – осторожно осведомился Пол. Холодный взгляд Перси приковал его к месту.
– Насколько я знаю, девиз Морлэндов – «Верность»?
Джон бросил на отца отчаянный взгляд. Он вспомнил пронзительные черные глаза, требующие любви и преданности – но отец улыбался и кивал, понимая вполне, как и Джон, значение последних слов Перси.
– Вы правы, милорд. Морлэнды верны тем, кто дарует им милости. Когда придет время, мы отплатим за все.
– Тогда дело решено, – сказал Перси. – Я сообщу вам через посланника, где и когда вы встретитесь с Черным Биллом, и пошлю отряд, чтобы сопровождать вас.
– В этом нет необходимости, милорд, – начал было Пол, но Перси рассмеялся резким и холодным смехом.
– Видно, вы не вполне понимаете, по каким землям придется вам путешествовать. Если я не пошлю с вами вооруженной гвардии, вам не удастся живыми добраться до места. И помните об этом, господин Морлэнд, если вам вдруг взбредет на ум возвращаться домой в одиночестве!
Джон и его отец ехали назад по запруженным народом, шумным улицам молча, погруженные каждый в свои думы. Вот они достигли моста у Королевской набережной, где им пришлось остановиться в очереди у переправы: тут скопилось множество груженых конных повозок. Здесь вечно толпился народ у многочисленных мелких лавчонок, торгующих рыбой и прочими товарами. Шум стоял невообразимый, а мостовая была очень скользкой от рыбьей чешуи, крови и внутренностей – рыбу потрошили на месте по требованию покупателей.
Несколько приободрившись, Джон, наконец, поделился с отцом всем тем, что его беспокоило. Пол мрачно выслушал его.
– Ты слышал все, что сказал милорд. Он мог бы разделаться с тобой так же легко, как мы прихлопываем комара! Ну, а если тебя это не волнует, подумай о том, какой опасности ты подвергнешь семью в случае неповиновения его воле.
– Но, отец... наш девиз... «Верность»... мы должны быть покорными и верными вассалами...
– Да, верными, – но кому? – резко отрубил Пол.
– Королеве, – угрюмо и безнадежно промолвил Джон.
– Ну, а если она выйдет замуж за протестанта, и уничтожит нашу веру, и поставит нас вне закона? Что тогда? Не обязаны ли мы в первую голову быть верными Церкви? Разве ты, мой сын, не должен быть покорным и верным мне, твоему отцу?
– Мне ли выбирать? – спросил Джон. – Как могу я сдержать один обет – и нарушить другой? Королева щадит нас – тетя Нэн говорит, что она такая же католичка, как и мы, и что она будет сражаться с пуританами и спасет нашу веру...
Пол покачал головой:
– Почва колеблется у нее под ногами, она на распутье, сын. Без государя – твердого католика – страна постепенно целиком впадет в протестантскую ересь! Ты ведь сам видишь, как изменилась королева. И милорд Норфолк. Королева обязана будет подчиниться мужу, а выйти за католика она не сможет. У нее нет выбора. Нет, Джон, мы должны в первую очередь быть верными себе и вере отцов наших – к тому же это прекрасная партия. Девушка принесет нам земли – и власть.
– Но, отец... – снова начал Джон. Пол резко оборвал его:
– У тебя нет права выбирать, Джон. Долг передо мной, твоим отцом, превыше всего. А посему предоставь мне решать! И не желаю больше ничего слушать.
Он пришпорил коня, и Джон в смятении последовал за ним.
Пустынные северные земли внушали ужас. И хотя болотистые пустоши Йоркшира были тоже пустынны, но здесь... Дали были куда грознее и темнее, холмы пустыннее, и, казалось, по ним ни разу не ступала нога человека. Олени здесь становились добычей лишь волка, кролику никто не угрожал, кроме ворон и горных лисиц, а заяц не знал иного врага, кроме орла и огромного черного ворона. Когда-то холмы сплошь покрывали леса – нынче же на них ничего, кроме папоротника да вереска, не росло. Лес сохранился лишь в долинах: дубовые и березовые рощи с густейшим подлеском – обитель диких медведей, рысей и неизреченных темных страхов...
Конное шествие Морлэндов избегало долин – всадники ехали бок о бок, сопровождаемые вооруженными до зубов рыцарями, над головами которых развевалось полотнище с гербом Перси – их пропуск и пароль. Подковы коней бесшумно касались мягкой торфяной почвы. Ничто не нарушало тишины, царившей над холмами, – тишины, сотканной из множества тихих звуков: жужжания пчел, хлопочущих над цветущим вереском, лепета невидимого родника, бегущего по каменистому ложу где-то совсем близко, свиста ветра в ушах да возни собак в зарослях глянцевитого папоротника.
Они ни разу не встретили человека, не увидали жилья – лишь однажды где-то вдали им померещился голубой дымок. И вот теплым, но пасмурным днем, перевалив через вершину горы, они очутились в долине, которую пересекал бурный поток – вода шипела и пенилась, сбегая по круглым валунам, тут и там образуя спокойные заводи, в которых отражались огненные кисти рябин. Проводник остановил кавалькаду – и тут, неизвестно откуда, на них налетел рой мошкары, и лошади заплясали на месте, пытаясь хвостами отбиться от надоедливых насекомых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
– У меня есть кузен – дальний, но все же кровный мой родич – владелец приграничного поместья. Имя его Вилл Перси, но его прозвали Черный Вилл – уж не знаю, за выражение лица или за суровость сердца. Источник его богатств – крупный скот. У него богатейшие стада. Под его началом три сотни воинов. – (На границах престиж рода все еще измерялся численностью личной гвардии – обычай этот сохранился лишь на севере.) Нортумберленд продолжал: – У Черного Вилла нет законного сына и наследника, а лишь единственная дочь, которая и унаследует все после его смерти. Ей необходим супруг – он и будет фактическим хозяином земель, а она – номинальной владычицей.
Пальцы Перси, унизанные драгоценными перстнями, забарабанили по львиной голове, искусно вырезанной на подлокотнике кресла.
– Я решил, что Мэри Перси должна стать женой Джона Морлэнда. Что вы скажете на это?
Джон не сумел скрыть волнения, но у него хватило ума промолчать. Пол Морлэнд дипломатично улыбнулся.
– Отвечу лишь, что милорд весьма щедр на благодеяния – и спрошу, чего милорд желает взамен?
Перси улыбнулся – но в этой улыбке напрочь отсутствовало веселье:
– Ты, разумеется, прав. Но на данный момент я желаю лишь одного – преданности. Вы ведь католики, и в вашей домовой часовне служат мессы вопреки закону – у меня есть свои источники информации. Нет нужды это отрицать. Вы поддерживали покойную королеву в борьбе с протестантскими узурпаторами. Я буду рад, если наследник доброй католической семьи станет править землями, которые унаследует дочь Черного Вилла. Меня также обрадует, если люди Морлэндов станут подданными Перси. На данный момент это все, чего я хочу.
– А в будущем? – осторожно осведомился Пол. Холодный взгляд Перси приковал его к месту.
– Насколько я знаю, девиз Морлэндов – «Верность»?
Джон бросил на отца отчаянный взгляд. Он вспомнил пронзительные черные глаза, требующие любви и преданности – но отец улыбался и кивал, понимая вполне, как и Джон, значение последних слов Перси.
– Вы правы, милорд. Морлэнды верны тем, кто дарует им милости. Когда придет время, мы отплатим за все.
– Тогда дело решено, – сказал Перси. – Я сообщу вам через посланника, где и когда вы встретитесь с Черным Биллом, и пошлю отряд, чтобы сопровождать вас.
– В этом нет необходимости, милорд, – начал было Пол, но Перси рассмеялся резким и холодным смехом.
– Видно, вы не вполне понимаете, по каким землям придется вам путешествовать. Если я не пошлю с вами вооруженной гвардии, вам не удастся живыми добраться до места. И помните об этом, господин Морлэнд, если вам вдруг взбредет на ум возвращаться домой в одиночестве!
Джон и его отец ехали назад по запруженным народом, шумным улицам молча, погруженные каждый в свои думы. Вот они достигли моста у Королевской набережной, где им пришлось остановиться в очереди у переправы: тут скопилось множество груженых конных повозок. Здесь вечно толпился народ у многочисленных мелких лавчонок, торгующих рыбой и прочими товарами. Шум стоял невообразимый, а мостовая была очень скользкой от рыбьей чешуи, крови и внутренностей – рыбу потрошили на месте по требованию покупателей.
Несколько приободрившись, Джон, наконец, поделился с отцом всем тем, что его беспокоило. Пол мрачно выслушал его.
– Ты слышал все, что сказал милорд. Он мог бы разделаться с тобой так же легко, как мы прихлопываем комара! Ну, а если тебя это не волнует, подумай о том, какой опасности ты подвергнешь семью в случае неповиновения его воле.
– Но, отец... наш девиз... «Верность»... мы должны быть покорными и верными вассалами...
– Да, верными, – но кому? – резко отрубил Пол.
– Королеве, – угрюмо и безнадежно промолвил Джон.
– Ну, а если она выйдет замуж за протестанта, и уничтожит нашу веру, и поставит нас вне закона? Что тогда? Не обязаны ли мы в первую голову быть верными Церкви? Разве ты, мой сын, не должен быть покорным и верным мне, твоему отцу?
– Мне ли выбирать? – спросил Джон. – Как могу я сдержать один обет – и нарушить другой? Королева щадит нас – тетя Нэн говорит, что она такая же католичка, как и мы, и что она будет сражаться с пуританами и спасет нашу веру...
Пол покачал головой:
– Почва колеблется у нее под ногами, она на распутье, сын. Без государя – твердого католика – страна постепенно целиком впадет в протестантскую ересь! Ты ведь сам видишь, как изменилась королева. И милорд Норфолк. Королева обязана будет подчиниться мужу, а выйти за католика она не сможет. У нее нет выбора. Нет, Джон, мы должны в первую очередь быть верными себе и вере отцов наших – к тому же это прекрасная партия. Девушка принесет нам земли – и власть.
– Но, отец... – снова начал Джон. Пол резко оборвал его:
– У тебя нет права выбирать, Джон. Долг передо мной, твоим отцом, превыше всего. А посему предоставь мне решать! И не желаю больше ничего слушать.
Он пришпорил коня, и Джон в смятении последовал за ним.
Пустынные северные земли внушали ужас. И хотя болотистые пустоши Йоркшира были тоже пустынны, но здесь... Дали были куда грознее и темнее, холмы пустыннее, и, казалось, по ним ни разу не ступала нога человека. Олени здесь становились добычей лишь волка, кролику никто не угрожал, кроме ворон и горных лисиц, а заяц не знал иного врага, кроме орла и огромного черного ворона. Когда-то холмы сплошь покрывали леса – нынче же на них ничего, кроме папоротника да вереска, не росло. Лес сохранился лишь в долинах: дубовые и березовые рощи с густейшим подлеском – обитель диких медведей, рысей и неизреченных темных страхов...
Конное шествие Морлэндов избегало долин – всадники ехали бок о бок, сопровождаемые вооруженными до зубов рыцарями, над головами которых развевалось полотнище с гербом Перси – их пропуск и пароль. Подковы коней бесшумно касались мягкой торфяной почвы. Ничто не нарушало тишины, царившей над холмами, – тишины, сотканной из множества тихих звуков: жужжания пчел, хлопочущих над цветущим вереском, лепета невидимого родника, бегущего по каменистому ложу где-то совсем близко, свиста ветра в ушах да возни собак в зарослях глянцевитого папоротника.
Они ни разу не встретили человека, не увидали жилья – лишь однажды где-то вдали им померещился голубой дымок. И вот теплым, но пасмурным днем, перевалив через вершину горы, они очутились в долине, которую пересекал бурный поток – вода шипела и пенилась, сбегая по круглым валунам, тут и там образуя спокойные заводи, в которых отражались огненные кисти рябин. Проводник остановил кавалькаду – и тут, неизвестно откуда, на них налетел рой мошкары, и лошади заплясали на месте, пытаясь хвостами отбиться от надоедливых насекомых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109