ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


В действительности Гедиминас не собирался менять веру, но позволял своим западным гостям верить в то, во что они хотели бы верить. Его терпимость к православной церкви была жизненно важной для русских подданных, в то время как литовцы ожидали от него сохранения язычества. Сам же Гедиминас хотел создать империю, включавшую в себя как католиков и православных, так и язычников. Религиозная терпимость к православию и к язычеству была для крестоносцев непостижимой. Свобода веры означала для них свободу заблуждаться и свободу склонять других к этим заблуждениям. Тевтонские рыцари учились рубить головы «пособникам дьявола», и они не могли принять религиозную толерантность, которая осуждала множество людей на адский огонь. Для них такая терпимость сама по себе была величайшим злом.
Ответ крестоносцев
Крестовые походы в сущности своей были средством расширения границ христианского мира. Этот идеал могли понимать и разделять многие нации: он выражал религиозные концепции, прекрасно отвечающие сознанию современников. Крестовый поход был к тому же способом приращения земель тевтонских рыцарей, которые представляли папу и церковь в такой же степени, как и самих себя. Тевтонские рыцари утверждали священную войну как единственный способ смирить и обратить в христианство язычников, что они и делали успешно в Ливонии и Пруссии, как и с мусульманами в Испании и Португалии. Короли Польши и Венгрии рассуждали так же, воюя с татарами и турками,- «что хорошо для нас, то хорошо и для христианства». Так дважды оправдывалась цена этих походов - цена крови и золота.
Общим для всех крестовых походов позднего Средневековья было то, что в них христиане Западной Европы сражались с опасными врагами на границах христианского мира. Обаяние романтизма, связанного с этими крестовыми походами, могли воспринять люди XIX века, но от нашего понимания оно уже ускользает.
Христиан Средневековья огорчал сам факт существования язычества на границах их мира, даже мирного и веротерпимого язычества. Они боялись магии и обрядов языческих жрецов, верили, что их чары и колдовство действуют, и считал священной войну против этих проявлений дьявольского промысла. И тем более христиане Запада не были рады таким соседям-язычникам, как татары и прибалтийские племена, которых никто не назвал бы мирными.
Литовцы же не видели причин искать оправдания своим набегам за скотом и пленниками на христианские земли. Торговля рабами, пути которой пролегали по крупным рейкам в Византию и на Восток, была древним занятием. Эти пути открыли викинги, местные племена переняли эту традицию, а татары занимались работорговлей вплоть до времен Петра Великого. Кроме того, литовские бояре начинали перенимать опыт своих соседей в ведении хозяйства, и создавать крупные поместья, основанные на выращивании зерновых при крепостном праве. Было неразумно обращать местных жителей в рабство до тех пор, пока была возможность «охотиться» на опытных работников в Польше, Пруссии и Ливонии. Христиане в принципе ничего не имели против рабства, пока оно не затрагивало их единоверцев. Но литовские язычники обращали в рабство как раз христиан, так что крестоносцы были исполнены решимости положить этому конец.
Никогда не защищали язычество per se и критики ордена, включая и Паулюса Владимири, польского ученою XV века, требовавшего, чтобы Констанцский собор объявил крестовые походы противными делу христианства. Утверждения о моральном и интеллектуальном превосходстве язычества- эта современный феномену явление, часто ассоциирующееся с верой в целительную силу камней и трав, с радикальным феминизмом и поклонением природе, однако редко связывается с колдовством и черной магией, как это было для людей Средневековья. Православные христиане были настроены по отношению к язычеству отнюдь не более дружелюбно, чем католики. Они относились к нему с той же смесью изумления и отвращения, что мы встречаем в западных письменных источниках, особенно у историков эпохи Ренессанса.
Литовцы же отнюдь не были «детьми природы». Их князья и бояре жили в политическом и социальном окружении, утонченном и сложном, и их нельзя приравнивать к «благородным дикарям» Руссо. В конце XIV века некоторые из них приняли католичество, а в их армиях служило большое количество мусульман, православных и язычников. Некоторые из них демонстрировали большое уважение к западной церкви. Но большую же часть столетия князья рода Гедиминаса были язычниками, не испытывавшими к другой вере ничего, кроме презрения.
Крестоносцы приходили в ярость от историй о нападениях на церкви, осквернении святынь и убийствах священников, монахов и монахинь. Не следует забывать, что это была эпоха Черной Смерти, культа флагеллянтов, массовых истерий, охот на ведьм, погромов и тайных ересей. Язычники были в числе немногих явных врагов, на которых христианин мог возложить ответственность за свои беды и несчастья. Они были очевидными и опасными врагами церкви и государства.
Это позволяет нам провести различие между определенными особенностями самогитских крестовых походов и чисто территориальными устремлениями Тевтонского ордена. Это различие трудно определить, особенно если читать лишь современных историков. Обязательно следует помнить о духовных аспектах крестовых походов. Орден нуждался в подданных, которые кормили бы его войско, в замках, что служили бы монастырями и складами припасов, пограничных пунктах, где разведчики и патрули могли; бы отдыхать в безопасности и где могли бы собираться войска, когда приходила весть о набегах язычников, или, наоборот, для набега на языческие земли. Кроме того, некоторые области, например Самогития, с территории которой велись набеги на Пруссию и Ливонию, имели стратегическое значение. Тем не менее ошибкой было бы рассматривать это лишь как попытки военного ордена отстоять свою территориальную целостность. Очень часто тевтонские рыцари заключали перемирия с язычниками, позволяли папским легатам вмешиваться в политику ордена и доверялись слову литовских князей. Такое отношение, конечно же, не было характерно для всех эпох. Опыт порождает цинизм, и тевтонские рыцари могли быть весьма циничными, когда благодушно настроенный и далекий от понимания местных проблем человек уговаривал их приостановить крестовый поход, чтобы дать возможность уговорить язычников принять христианство. Эти прекраснодушные чужеземцы не замечали, что предложения о таких переговорах поступали от литовцев обычно именно в тот момент, когда орден был на пороге победы. Требования поляков передать им Западную Пруссию и Кульм, являвшиеся обычно частью любого предложения всеобщего мира со стороны Польши, также не способствовали тому, чтобы воины-монахи поверили, что Польша ищет мирного, а не силового обращения язычников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102