— Да, сэр, — ответил молодой человек и торопливо попятился вон из комнаты.
— Никакой «неотложки» Боб вызывать не будет, — сказал я. — Ему самому надо в неотложном порядке покинуть тонущее судно. Думаю, если вы выглянете в коридор, то увидите, как он бежит к лифту, будто к спасательной шлюпке.
Улыбка сенатора сделалась кривоватой.
— Едва ли, — ответил он. — Боб — наш доверенный помощник.
— Доверенный? Опять вы о доверии? — я попятился и взял Карен под руку. — Мы уходим. Не пытайтесь нас остановить.
— Неужели вы совершенно уверены в том, что братья Коппо не преследуют вас? — спросил сенатор. — Лучше бы вам в этом убедиться, прежде чем выходить на улицу. В вас стреляли. Вас травили и запугивали.
На миг я почувствовал, как слабеют мои связи с правдой жизни, но тотчас взял себя в руки и сказал:
— Это делали ваши люди. Они-то и стреляли. Наемные убийцы не дают три промаха кряду. Мне уже давно следовало бы об этом задуматься. Меня хотели настращать, а не застрелить, и им понадобилось трижды открыть огонь, чтобы я, наконец-то, обратил на них внимание.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, — ответил сенатор. — Что до меня, то я провел последние три недели на западном побережье и могу представить вам сколько угодно законопослушных граждан, которые это подтвердят.
— Ну, значит, это был Уилкс, — заявил я. — Он-то всем и заправлял.
Стрелял в меня, сыграл роль профессора Килроя, ехал за мной в машине, звонил мне на квартиру Карен...
— Никогда не слышал таких сказок! — возмутился Уилкс. — Я правовед. Я вам не... не акробат.
— Готов спорить на семнадцать долларов, что в студенчестве вы занимались художественной самодеятельностью, — сказал я ему. — Ходили на драмкружок. Бьюсь об заклад, что вас всю жизнь тянуло на сцену. Держу пари, что вы вкладываете деньги в театральные постановки, да и сами играли в любительских представлениях.
Я видел, что от предлагаемых мною пари Уилксу становится не по себе. Он повернулся к сенатору, прося помощи. Данбар сказал мне:
— К счастью, мы тут все друзья, молодой человек, иначе ваши несусветные обвинения повлекли бы за собой весьма серьезные последствия.
— Серьезные последствия? Ну, раз уж мы заговорили о серьезных последствиях, вот вам одно из них. Это Уилкс убил моего дядю Мэтта!
— Ну, это уж слишком! — вскричал Уилкс. — Я сроду не поднимал руку на человеческое существо!
Сенатор повернулся к Герти.
— Мисс Дивайн, этот молодой человек — ваш приятель. Не могли бы вы как-то призвать его к порядку?
Но Герти засмеялась и ответила:
— И не надейтесь, сенатор. Ребенок расшалился, и теперь его уже не обуздать.
— Ага, расписались в своем бессилии! — крикнул я ей.
— Еще бы. Почему я должна...
— Потому что отправитесь в тюрьму, вот почему, — заявил я.
— Не дождешься, — ответила она. — Сперва раздобудь улики. У тебя ничего нет.
— Вас не похищали! — напомнил я.
— Вот это уже серьезно, — признала Герти. — И в «кадиллаке» не один Уилкс раскатывал. Иногда и мне давали порулить. Как тебе понравилась моя шоферская фуражка?
Мысль о том, что зловещим «кадиллаком» управляла Герти в шоферской фуражке, а за занавесками на заднем сиденье было так же пусто, как у меня в голове, разозлила меня и наполнила чувством унижения.
— Ну, а как быть с убийством? — гневно спросил я. — Думаете, нет улик? Уилкс заплатит за это, да и вы все тоже. Соучастники!
— Кончай, Фред, — сказала Герти. — Уилкс никого не убивал. Посмотри на него. Он — кидала, а не мочила. Кабы этому кодлу надо было убить Мэтта, его убили бы сто лет назад. Но вместо этого они ждали целых пять лет, пока он сам откинется.
— Ну, довольно! — взорвался сенатор. — Сперва вы приходите сюда с байками о каких-то притеснениях, а когда мы предлагаем вам помощь, вдруг начинаете выдвигать дикие обвинения. Если вы тотчас не уберетесь, я вызову полицию!
— Я вам помогу, — ответил я. — Где телефон?
Мы осторожно попятились назад и очутились в приемной. Карен была напряжена, как перетянутая часовая пружина, лицо ее побелело, на скулах появились два маленьких багровых кружка. Она обвела глазами все это общество златоустов, но они молчали, и тогда Карен уставилась на сенатора почти так же, как птичка на змею.
В приемной было безлюдно. Секретарша заблаговременно покинула свой пост, Боба тоже след простыл. Я шагнул к письменному столу, но тут меня догнал сенатор.
— Я не хотел бы, чтобы вы использовали наш телефон для личных бесед, — сказал он.
— Что ж, позвоню откуда-нибудь еще, — ответил я. — Герти, вы идете с нами?
Она улыбнулась мне и покачала головой.
— Нет, я лучше останусь с этими пташками. Надо наметить общую линию щебетания. До встречи, Фред.
Мы с Карен попятились дальше. Герти стояла между Уилксом и сенатором, по-прежнему улыбаясь мне, а ее приятели имели весьма мрачный вид.
На миг мне показалось, что Герти гордится мною.
Глава 45
— Записка дяди Мэтта, которую принесла Герти, была поддельная, объяснил я Карен, пока мы дожидались лифта. — Им надо было подослать ко мне Герти, чтобы она меня обработала. Это она рассказала мне про ГПП и профессора Килроя.
— Я совсем растерялась, Фред, — призналась Карен. — Все так внезапно изменилось.
— У меня вся жизнь такая, — ответил я и принялся загибать пальцы. Сколько же ролей сыграл Уилкс? Стрелок — раз. Раввин — два...
— Раввин? Фред, ты точно здоров?
— В тот день, когда меня достали по телефону в твоей квартире, туда приходил раввин. Старик с окладистой бородой, который бормотал что-то нечленораздельное. Они знали, что я в доме, но в которой из квартир? Чтобы выяснить это, Уилкс загримировался и принялся стучаться во все двери, пока не нашел меня.
— А откуда они знали, что ты в здании?
— Проследили за мной от моего дома.
— А ты-то думал, это Джек. Считал, что он предал тебя. Ты должен извиниться перед ним, Фред.
— Я знаю. Но вернемся к Уилксу. Из раввина он перевоплотился в профессора Килроя. Они не могли рисковать и не позволили Герти врать мне в одиночку. Это звучало бы неправдоподобно, вот и появился профессор Килрой.
Потом Герти села за руль, а Уилкс превратился в коренастого в кепке. А сегодня утром он опять принялся крутить баранку.
Створки лифта открылись. Лифтер и человек пять пассажиров вылупились на меня. Поначалу я не понял, чего это они так таращатся, но потом опустил глаза, дабы убедиться, что ширинка застегнута, и увидел полы белого халата, а под ними — свои босые ступни. Тогда я все понял. И почувствовал, что моя физиономия превращается в красную неоновую вывеску. В меру сил и способностей я принял непринужденный вид, приосанился и шагнул в лифт.
По пути вниз Карен спросила:
— Как нам теперь действовать?
— Первым делом, позвонить в полицию, — ответил я.
Но звонить не пришлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56