("Вот что значит мужчина из Питера, - подумала я, - даже пленнице предлагает сесть.
Не то что московские издатели, у которых для посетителя может не найтись стула".) Сам Колобов удалился на свою табуретку, вздохнул и предложил мне рассказывать все с самого начала. Я уточнила, что именно его интересует. "Как провернули дельце с Татариновым", - ответил Александр Иванович. Я непонимающе уставилась на собеседника. Но в голове судорожно проносились мысли. О каком дельце идет речь?
Что все-таки сделал Сергей? И каким образом он меня подставил?
Но сейчас мне требовалось убедить Колобова в своей непричастности ни к каким темным делишкам Сереги. Изобразить святую простоту - хотя это навряд ли получится. Но уж в отсутствии какого-либо злого умысла со своей стороны по отношению к господину Колобову лично смогу убедить? Не хотелось зря страдать.
А Серега в любом случае в «Крестах». Или пока еще в каком-нибудь ИВС. О том, как ему помочь, я буду размышлять после того, как отсюда выберусь. Сейчас я находилась не в том положении, чтобы думать о спасении милого друга.
Самой бы выбраться в целости и сохранности.
Но одни и те же мысли меня не оставляли: Серега хотел алиби? Для кого? И с офисом ли было связано дело? За что он отстегнул мне почти тринадцать тысяч баксов?
- Что вы от меня хотите? - поинтересовалась у Колобова.
- Знаешь, как меня подмывает ответить?
- ?
- Любви, как говаривал мой любимый герой Остап Бендер. Но на самом деле хочется мне другого, Юленька. Ответов на вопросы.
- А я могу задать один вопрос? - посмотрела я в глаза Колобову.
- Вообще-то вопросы здесь задаю я, - ответил он. - Но понимаю: тебе со своей журналистской натурой не совладать. Валяй!
- Какие у вас отношения с Редькой?
Колобов слегка дернулся. Наверное, он ожидал, что я спрошу что-то про эту загородную базу со здоровым питанием, про старичков-тюремщиков, про предыдущих заключенных…
Его, конечно, заинтересовало, почему я, прикованная к шесту, спрашиваю не о своем освобождении, а о Креницком.
- Ответьте, пожалуйста, если нетрудно. Потом я отвечу на ваши вопросы.
- От этого будут зависеть твои ответы?
- В некоторой степени.
- Мне нужна правда, только правда и ничего кроме правды.
- Будет. Только ее ведь можно подавать по-разному, не так ли? - я хитро прищурилась. - Зачем мне лишние неприятности, если я невольно обижу вашего друга? Или он не друг? Доверенное лицо? Собутыльник? "Шестерка"?
Колобов задумался, потом, подбирая слова, заявил, что не доверяет никому, вообще никому. Жизнь научила. Миром, в котором он живет, мы все живем, правят волчьи законы.
А он - вожак стаи, и намерен им оставаться.
Вообще-то внешне он напоминал ленивого борова, но никак не поджарого волчару, хотя по духу… Эта база с дедулей и натуральными продуктами все-таки была свидетельством мягкотелости.
Или я ошибаюсь? Может, несговорчивые бизнесмены и банкиры, попадая сюда, наоборот, понимали, как им повезло иметь дело с Колобовым, а не с каким-нибудь любителем паяльников и раскаленных утюгов? И быстрее соглашались на все условия? А потом и зла на Колобова не держали?
Понимали, что с ним лучше дружить? И что он человек, а не зверь… Хотя… Я жалела об одном: сразу после возвращения из Выборга не удосужилась выяснить точное место Колобова в питерской иерархии. Сейчас мне это могло бы помочь.
- Павлу Степановичу довелось в свое время пожить у этого шеста, - наконец сказал Колобов со своей фирменной хитрой улыбочкой. - И он быстро все понял.
- Кстати, а почему шест?
- Это ты как журналистка интересуешься?
Я кивнула. Оказалось, Колобов обожает смотреть, как у шеста танцуют девочки, правда, я тут - первая особа женского пола. Но ему хотелось сделать что-то особенное, отличающееся от других мест заточения, - чтобы людям было что вспомнить. И вот однажды, сидя в ночном баре, он и подумал: а почему бы не установить шест?
Мужики тогда найдут о чем помечтать, когда они тут будут томиться.
- А дедуля с бабулей откуда взялись?
- Местные. Деревня вымерла. Они остались. Нам помогают. За это имеют прибавку к пенсии. Ну и людям приятнее, когда за ними такие старички ухаживают. Не находишь? Или ты бы предпочла братков с бычьими шеями?
Я покачала головой. О местонахождении деревни, как я понимала, спрашивать бесполезно: все равно не скажет. Найти же ее в Ленинградской области, как я догадывалась, будет невозможно. Хотя я не исключала, что это может быть и Новгородская, и Псковская: ведь я же была в отключке, пока меня сюда везли.
Но меня интересовало и нахождение моей машины, а также сумки с документами и телефоном. Я спросила о них вслух.
- Ну мы же не звери, машина у твоего подъезда стоит, где и обычно, сумка здесь, - развел руки Александр Иванович. - Понимаем: ты - не миллионерша. Я специально выяснил твои гонорары. Юленька, а ты не хочешь случайно на меня работать? Будешь писать, что скажу. Снимать то, что покажу и в нужном мне ракурсе. Платить буду раз в десять больше, чем в вашем холдинге.
Я покачала головой.
- Я так и знал, - сокрушенно покачал головой Колобов. - Репутация дороже денег. Ее сложно заработать, но легко потерять. А умный читатель всегда поймет, что статья или сюжет заказные. А что согласишься написать под заказ?
Я улыбнулась и подтолкнула к Колобову наш прошлогодний номер, сказала, какую страницу открыть.
- Нечто типа рекламы медцентра. Вполне безобидно и деньги неплохие. В статью можно умело ввернуть. Просто несколько раз упомянуть: "Как сказала свидетельница из медцентра такого-то…", "Сотрудники - медцентра, с которыми удалось поговорить, к сожалению, ничего по данному поводу сказать не могли…"
- Но ведь для этого должно быть совершено какое-то преступление? Не думаю, что сотрудники медцентра на него пойдут ради рекламы.
У нас в городе все время что-то происходит, объяснила я собеседнику, просто следует немного подождать, пока что-то не случится рядом с заказывающей своеобразную рекламу фирмой: дорожно-транспортное происшествие, или драка, или ограбят кого-то. Пусть происшествие самое незначительное - но ведь его значимость вполне можно раздуть. И упомянуть медцентр, супермаркет или еще какую-то фирму, у дверей которой все и происходило. И фотографию к статейке приложить с яркой вывеской или перечнем услуг.
- Хотя, конечно, подобным нельзя заниматься постоянно. Иначе тебя не будут читать и смотреть. Ведь читатель и зритель ждут сенсации, чего-то, о чем они никогда не слышали, какой-то сногсшибательной новости. Или оригинального подхода к знакомой теме. Все время нужно выискивать что-нибудь, не набившее оскомину. Поэтому я и гоняюсь то по финским свалкам, то по дискотекам, где наши финнам наркоту толкают, на трупы выезжаю, использую любую возможность раздобыть интересную информацию - как, например, было в элитной выборгской гостинице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Не то что московские издатели, у которых для посетителя может не найтись стула".) Сам Колобов удалился на свою табуретку, вздохнул и предложил мне рассказывать все с самого начала. Я уточнила, что именно его интересует. "Как провернули дельце с Татариновым", - ответил Александр Иванович. Я непонимающе уставилась на собеседника. Но в голове судорожно проносились мысли. О каком дельце идет речь?
Что все-таки сделал Сергей? И каким образом он меня подставил?
Но сейчас мне требовалось убедить Колобова в своей непричастности ни к каким темным делишкам Сереги. Изобразить святую простоту - хотя это навряд ли получится. Но уж в отсутствии какого-либо злого умысла со своей стороны по отношению к господину Колобову лично смогу убедить? Не хотелось зря страдать.
А Серега в любом случае в «Крестах». Или пока еще в каком-нибудь ИВС. О том, как ему помочь, я буду размышлять после того, как отсюда выберусь. Сейчас я находилась не в том положении, чтобы думать о спасении милого друга.
Самой бы выбраться в целости и сохранности.
Но одни и те же мысли меня не оставляли: Серега хотел алиби? Для кого? И с офисом ли было связано дело? За что он отстегнул мне почти тринадцать тысяч баксов?
- Что вы от меня хотите? - поинтересовалась у Колобова.
- Знаешь, как меня подмывает ответить?
- ?
- Любви, как говаривал мой любимый герой Остап Бендер. Но на самом деле хочется мне другого, Юленька. Ответов на вопросы.
- А я могу задать один вопрос? - посмотрела я в глаза Колобову.
- Вообще-то вопросы здесь задаю я, - ответил он. - Но понимаю: тебе со своей журналистской натурой не совладать. Валяй!
- Какие у вас отношения с Редькой?
Колобов слегка дернулся. Наверное, он ожидал, что я спрошу что-то про эту загородную базу со здоровым питанием, про старичков-тюремщиков, про предыдущих заключенных…
Его, конечно, заинтересовало, почему я, прикованная к шесту, спрашиваю не о своем освобождении, а о Креницком.
- Ответьте, пожалуйста, если нетрудно. Потом я отвечу на ваши вопросы.
- От этого будут зависеть твои ответы?
- В некоторой степени.
- Мне нужна правда, только правда и ничего кроме правды.
- Будет. Только ее ведь можно подавать по-разному, не так ли? - я хитро прищурилась. - Зачем мне лишние неприятности, если я невольно обижу вашего друга? Или он не друг? Доверенное лицо? Собутыльник? "Шестерка"?
Колобов задумался, потом, подбирая слова, заявил, что не доверяет никому, вообще никому. Жизнь научила. Миром, в котором он живет, мы все живем, правят волчьи законы.
А он - вожак стаи, и намерен им оставаться.
Вообще-то внешне он напоминал ленивого борова, но никак не поджарого волчару, хотя по духу… Эта база с дедулей и натуральными продуктами все-таки была свидетельством мягкотелости.
Или я ошибаюсь? Может, несговорчивые бизнесмены и банкиры, попадая сюда, наоборот, понимали, как им повезло иметь дело с Колобовым, а не с каким-нибудь любителем паяльников и раскаленных утюгов? И быстрее соглашались на все условия? А потом и зла на Колобова не держали?
Понимали, что с ним лучше дружить? И что он человек, а не зверь… Хотя… Я жалела об одном: сразу после возвращения из Выборга не удосужилась выяснить точное место Колобова в питерской иерархии. Сейчас мне это могло бы помочь.
- Павлу Степановичу довелось в свое время пожить у этого шеста, - наконец сказал Колобов со своей фирменной хитрой улыбочкой. - И он быстро все понял.
- Кстати, а почему шест?
- Это ты как журналистка интересуешься?
Я кивнула. Оказалось, Колобов обожает смотреть, как у шеста танцуют девочки, правда, я тут - первая особа женского пола. Но ему хотелось сделать что-то особенное, отличающееся от других мест заточения, - чтобы людям было что вспомнить. И вот однажды, сидя в ночном баре, он и подумал: а почему бы не установить шест?
Мужики тогда найдут о чем помечтать, когда они тут будут томиться.
- А дедуля с бабулей откуда взялись?
- Местные. Деревня вымерла. Они остались. Нам помогают. За это имеют прибавку к пенсии. Ну и людям приятнее, когда за ними такие старички ухаживают. Не находишь? Или ты бы предпочла братков с бычьими шеями?
Я покачала головой. О местонахождении деревни, как я понимала, спрашивать бесполезно: все равно не скажет. Найти же ее в Ленинградской области, как я догадывалась, будет невозможно. Хотя я не исключала, что это может быть и Новгородская, и Псковская: ведь я же была в отключке, пока меня сюда везли.
Но меня интересовало и нахождение моей машины, а также сумки с документами и телефоном. Я спросила о них вслух.
- Ну мы же не звери, машина у твоего подъезда стоит, где и обычно, сумка здесь, - развел руки Александр Иванович. - Понимаем: ты - не миллионерша. Я специально выяснил твои гонорары. Юленька, а ты не хочешь случайно на меня работать? Будешь писать, что скажу. Снимать то, что покажу и в нужном мне ракурсе. Платить буду раз в десять больше, чем в вашем холдинге.
Я покачала головой.
- Я так и знал, - сокрушенно покачал головой Колобов. - Репутация дороже денег. Ее сложно заработать, но легко потерять. А умный читатель всегда поймет, что статья или сюжет заказные. А что согласишься написать под заказ?
Я улыбнулась и подтолкнула к Колобову наш прошлогодний номер, сказала, какую страницу открыть.
- Нечто типа рекламы медцентра. Вполне безобидно и деньги неплохие. В статью можно умело ввернуть. Просто несколько раз упомянуть: "Как сказала свидетельница из медцентра такого-то…", "Сотрудники - медцентра, с которыми удалось поговорить, к сожалению, ничего по данному поводу сказать не могли…"
- Но ведь для этого должно быть совершено какое-то преступление? Не думаю, что сотрудники медцентра на него пойдут ради рекламы.
У нас в городе все время что-то происходит, объяснила я собеседнику, просто следует немного подождать, пока что-то не случится рядом с заказывающей своеобразную рекламу фирмой: дорожно-транспортное происшествие, или драка, или ограбят кого-то. Пусть происшествие самое незначительное - но ведь его значимость вполне можно раздуть. И упомянуть медцентр, супермаркет или еще какую-то фирму, у дверей которой все и происходило. И фотографию к статейке приложить с яркой вывеской или перечнем услуг.
- Хотя, конечно, подобным нельзя заниматься постоянно. Иначе тебя не будут читать и смотреть. Ведь читатель и зритель ждут сенсации, чего-то, о чем они никогда не слышали, какой-то сногсшибательной новости. Или оригинального подхода к знакомой теме. Все время нужно выискивать что-нибудь, не набившее оскомину. Поэтому я и гоняюсь то по финским свалкам, то по дискотекам, где наши финнам наркоту толкают, на трупы выезжаю, использую любую возможность раздобыть интересную информацию - как, например, было в элитной выборгской гостинице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94