– Я старалась говорить легко и непринужденно. – Ничего страшного, я приглашу кого-нибудь еще.
Ник молчал. Я представила, как он смотрит на телефонную трубку своими замечательными голубыми глазами.
– И кого же? – наконец вежливо спросил Ник.
– Еще не решила. Я подумаю. Жаль, что ты занят.
Ник глубоко вздохнул:
– Мне тоже жаль, но я действительно должен ехать.
– Понимаю. У тебя своя жизнь. Расскажешь мне обо всем, когда вернешься, ладно? – Мое сердце оглушительно стучало. – А когда ты вернешься?
– Пока не знаю. Надеюсь, твоя мама приготовит потрясающий обед, а ты хорошо проведешь время. – Ник помолчал. – Не забудь, пожалуйста, передать от меня привет Саре и Джерри.
– Обязательно передам.
Снова повисла пауза. Возможно, Ник, думал, что я захочу сказать что-то еще, но я не знала, о чем говорить. Похоже, нам осталось только попрощаться.
– До свидания, – сказала я.
– До свидания, Бренда, увидимся.
– Пока, – снова попрощалась я, и тут Ник наконец отключил телефон.
Я лежала на кровати до тех пор, пока за окном не стало темно и в гостиной не появились Дэвид и Кларисса. Тогда я оделась и вышла к ним. На сердце у меня было тяжело. Я снова стала уговаривать Дэвида пойти к матери на пасхальный обед вместе со мной, но он в очередной раз отказался и был при этом очень резок со мной, а когда я сказала ему, что мы должны стиснуть зубы и смириться с существующим положением вещей, он выбежал из квартиры, хлопнув дверью.
Поздно вечером, когда я уже лежала в постели и думала о Нике, Дэвид вернулся.
– Послушай, я кое что хочу спросить тебя, – услышала я голос Клариссы. – Почему ты не хочешь идти на праздничный обед к матери?
Дэвид недовольно фыркнул:
– Теперь ты начинаешь? Хватит с меня Бренды.
– Нет, я все-таки хочу знать, – не унималась Кларисса. – В моей семье отмечали только Рождество, у нас были подарки и елка, но это все. Наша семья не была религиозной.
– Зато в моей семье все было по полной программе, – недовольно буркнул Дэвид. – Родители всегда соблюдали протестантские обычаи, и это стало традицией.
– Ну так почему же теперь ты не хочешь этого делать?
– Я хочу, – с вызовом бросил Дэвид – Но только если там не будет Джерри.
– Не ты ли говорил, что он твой лучший друг? Дэвид долго молчал, вероятно, обдумывая ответ.
– Джерри был моим лучшим другом, – произнес он наконец. – Я до сих пор не могу поверить, что он в угоду своей похоти предал меня.
– Мне бы хотелось встретиться с ним.
– Это еще зачем?
– Не знаю. Ты сказал, что он купил тебе билет на самолет до Сан-Диего.
– Верно. Он помог мне. Джерри встал на мою сторону, когда весь Чикаго был против меня, и сказал, что я могу вернуть деньги, когда мои дела выправятся. – Дэвид фыркнул. – Вот только я не предполагал, что он заберется в постель к моей матери.
– И все равно мне хочется с ним встретиться, ~ упрямо повторила Кларисса.
– Ты что, хочешь пойти на этот чертов обед? – мрачно спросил Дэвид. – Бренда мне уже все уши прожужжала насчет этого – она почему-то вдруг сделалась лучшей подругой матери.
– Ладно, что ты думаешь по поводу «Чужие играют против»? – помолчав, спросила Кларисса, по своему обыкновению, внезапно сменив тему.
Дэвид с облегчением вздохнул, он явно был рад поговорить о чем-нибудь другом.
– Классный фильм, мне понравилось.
Я с трудом перевела дыхание и закрыла глаза. Вероятно, я единственный человек в Сан-Диего, который не успел посмотреть этот фильм.
В среду к нам в студию приехал Джон, участник группы «Богемиан лав чайлд». Я взяла у него интервью и включила несколько лучших песен из далекого прошлого.
– Круто, Бренда, – то и дело повторял он.
– Джон, расскажи нам о том, какую музыку играли в Калифорнии в шестидесятых, – попросила я, и Джон стал рассказывать о лете любви и о Дженис Джоплин, о том, как он вместе со своей группой, а также и еще некоторые его знакомые забрались в большую машину Джона и отправились через всю Америку в Вудсток. Джон говорил, а я меняла диски и время от времени вставляла свои замечания.
В середине нашего разговора в студию вошел Тони с какой-то папкой под мышкой и, усевшись в кресле напротив Джона, надел наушники и взял в руки микрофон. Лицо Тони выглядело необыкновенно бледным. После нападения Тима он стал каким-то задумчивым и очень осторожным. Тони без конца оглядывался, бросал по сторонам испуганные взгляды и даже иногда просил меня проводить его до машины.
Разумеется, Тони сообщил о нападении в полицию, после чего полицейские пришли к нашему бывшему диджею домой с обыском, но оказалось, что виновник всей этой суматохи съехал с квартиры и отбыл в неизвестном направлении.
Таким образом, следы Тима затерялись, но я иногда представляла себе, как он лежит на мосту Коронадо с веревкой в руках и поджидает Тони.
Когда Джон на мгновение прервал поток своих воспоминаний и замолчал, Тони тут же задал ему, видимо, заранее заготовленный вопрос:
– Скажите, Джон, в те времена вы курили марихуану. Мои глаза округлились, а Джон часто-часто заморгал Похоже, он собирался что-то сказать, но вдруг посмотрел на микрофон и густо покраснел.
– Ну так как? – продолжал настаивать Тони. – Тогда ведь все это делали?
Глава 21
«БОГЕМИАН ЛАВ ЧАЙЛД»
Я сразу почувствовала подвох. Что это Тони задумал? Зачем он задает такие вопросы?
– Да, могу сказать, что тогда… тогда это имело место…
– И еще тогда употребляли ЛСД. Тоже факт.
Джон покачал головой:
– Я не употреблял наркотики. – Он вдруг засмеялся. – Мы просто не могли себе этого позволить.
– Но вы выглядите как заядлый курильщик…
Я бросила на Тони свирепый взгляд, мысленно приказывая ему замолчать, но он все никак не унимался.
– Итак, вы курили марихуану, по крайней мере в молодости. Возможно, вы начали это делать еще в старших классах школы. У меня, кстати, есть газетная статья, – Тони раскрыл свою папку, – и в ней говорится, что вы были арестованы в Сан-Франциско за хранение марихуаны.
– Ну и что?! – возмущенно воскликнул Джон. – Тогда многих арестовывали за одну порцию. Разве вы не знаете этого?
– Нет. – Тони самодовольно улыбнулся. – Я никогда не слышал об этом. Никогда. Мне было достаточно музыки и друзей. Мне не нужны были наркотики.
Джон пристально посмотрел на Тони.
– Да? Готов поклясться, что у вас самого полно друзей с точно такой же занозой в заднице.
– Что ж, возможно, – попыталась вмешаться я. – А теперь, Джон, скажите нам, какие песни из тех, что вы слушали в Вудстоке, вам понравились больше всего.
– Я чист, – сказал Тони, словно не слыша моих слов, – и все знают это. Меня уважают.
– Кто бы сомневался! – усмехнулся Джон. – Мои друзья тоже уважаемые люди.
Тони привстал с кресла.
– Значит, вы хотите сказать нашим слушателям, что важнее сохранить уважение друзей, чем сказать «нет» наркотикам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Ник молчал. Я представила, как он смотрит на телефонную трубку своими замечательными голубыми глазами.
– И кого же? – наконец вежливо спросил Ник.
– Еще не решила. Я подумаю. Жаль, что ты занят.
Ник глубоко вздохнул:
– Мне тоже жаль, но я действительно должен ехать.
– Понимаю. У тебя своя жизнь. Расскажешь мне обо всем, когда вернешься, ладно? – Мое сердце оглушительно стучало. – А когда ты вернешься?
– Пока не знаю. Надеюсь, твоя мама приготовит потрясающий обед, а ты хорошо проведешь время. – Ник помолчал. – Не забудь, пожалуйста, передать от меня привет Саре и Джерри.
– Обязательно передам.
Снова повисла пауза. Возможно, Ник, думал, что я захочу сказать что-то еще, но я не знала, о чем говорить. Похоже, нам осталось только попрощаться.
– До свидания, – сказала я.
– До свидания, Бренда, увидимся.
– Пока, – снова попрощалась я, и тут Ник наконец отключил телефон.
Я лежала на кровати до тех пор, пока за окном не стало темно и в гостиной не появились Дэвид и Кларисса. Тогда я оделась и вышла к ним. На сердце у меня было тяжело. Я снова стала уговаривать Дэвида пойти к матери на пасхальный обед вместе со мной, но он в очередной раз отказался и был при этом очень резок со мной, а когда я сказала ему, что мы должны стиснуть зубы и смириться с существующим положением вещей, он выбежал из квартиры, хлопнув дверью.
Поздно вечером, когда я уже лежала в постели и думала о Нике, Дэвид вернулся.
– Послушай, я кое что хочу спросить тебя, – услышала я голос Клариссы. – Почему ты не хочешь идти на праздничный обед к матери?
Дэвид недовольно фыркнул:
– Теперь ты начинаешь? Хватит с меня Бренды.
– Нет, я все-таки хочу знать, – не унималась Кларисса. – В моей семье отмечали только Рождество, у нас были подарки и елка, но это все. Наша семья не была религиозной.
– Зато в моей семье все было по полной программе, – недовольно буркнул Дэвид. – Родители всегда соблюдали протестантские обычаи, и это стало традицией.
– Ну так почему же теперь ты не хочешь этого делать?
– Я хочу, – с вызовом бросил Дэвид – Но только если там не будет Джерри.
– Не ты ли говорил, что он твой лучший друг? Дэвид долго молчал, вероятно, обдумывая ответ.
– Джерри был моим лучшим другом, – произнес он наконец. – Я до сих пор не могу поверить, что он в угоду своей похоти предал меня.
– Мне бы хотелось встретиться с ним.
– Это еще зачем?
– Не знаю. Ты сказал, что он купил тебе билет на самолет до Сан-Диего.
– Верно. Он помог мне. Джерри встал на мою сторону, когда весь Чикаго был против меня, и сказал, что я могу вернуть деньги, когда мои дела выправятся. – Дэвид фыркнул. – Вот только я не предполагал, что он заберется в постель к моей матери.
– И все равно мне хочется с ним встретиться, ~ упрямо повторила Кларисса.
– Ты что, хочешь пойти на этот чертов обед? – мрачно спросил Дэвид. – Бренда мне уже все уши прожужжала насчет этого – она почему-то вдруг сделалась лучшей подругой матери.
– Ладно, что ты думаешь по поводу «Чужие играют против»? – помолчав, спросила Кларисса, по своему обыкновению, внезапно сменив тему.
Дэвид с облегчением вздохнул, он явно был рад поговорить о чем-нибудь другом.
– Классный фильм, мне понравилось.
Я с трудом перевела дыхание и закрыла глаза. Вероятно, я единственный человек в Сан-Диего, который не успел посмотреть этот фильм.
В среду к нам в студию приехал Джон, участник группы «Богемиан лав чайлд». Я взяла у него интервью и включила несколько лучших песен из далекого прошлого.
– Круто, Бренда, – то и дело повторял он.
– Джон, расскажи нам о том, какую музыку играли в Калифорнии в шестидесятых, – попросила я, и Джон стал рассказывать о лете любви и о Дженис Джоплин, о том, как он вместе со своей группой, а также и еще некоторые его знакомые забрались в большую машину Джона и отправились через всю Америку в Вудсток. Джон говорил, а я меняла диски и время от времени вставляла свои замечания.
В середине нашего разговора в студию вошел Тони с какой-то папкой под мышкой и, усевшись в кресле напротив Джона, надел наушники и взял в руки микрофон. Лицо Тони выглядело необыкновенно бледным. После нападения Тима он стал каким-то задумчивым и очень осторожным. Тони без конца оглядывался, бросал по сторонам испуганные взгляды и даже иногда просил меня проводить его до машины.
Разумеется, Тони сообщил о нападении в полицию, после чего полицейские пришли к нашему бывшему диджею домой с обыском, но оказалось, что виновник всей этой суматохи съехал с квартиры и отбыл в неизвестном направлении.
Таким образом, следы Тима затерялись, но я иногда представляла себе, как он лежит на мосту Коронадо с веревкой в руках и поджидает Тони.
Когда Джон на мгновение прервал поток своих воспоминаний и замолчал, Тони тут же задал ему, видимо, заранее заготовленный вопрос:
– Скажите, Джон, в те времена вы курили марихуану. Мои глаза округлились, а Джон часто-часто заморгал Похоже, он собирался что-то сказать, но вдруг посмотрел на микрофон и густо покраснел.
– Ну так как? – продолжал настаивать Тони. – Тогда ведь все это делали?
Глава 21
«БОГЕМИАН ЛАВ ЧАЙЛД»
Я сразу почувствовала подвох. Что это Тони задумал? Зачем он задает такие вопросы?
– Да, могу сказать, что тогда… тогда это имело место…
– И еще тогда употребляли ЛСД. Тоже факт.
Джон покачал головой:
– Я не употреблял наркотики. – Он вдруг засмеялся. – Мы просто не могли себе этого позволить.
– Но вы выглядите как заядлый курильщик…
Я бросила на Тони свирепый взгляд, мысленно приказывая ему замолчать, но он все никак не унимался.
– Итак, вы курили марихуану, по крайней мере в молодости. Возможно, вы начали это делать еще в старших классах школы. У меня, кстати, есть газетная статья, – Тони раскрыл свою папку, – и в ней говорится, что вы были арестованы в Сан-Франциско за хранение марихуаны.
– Ну и что?! – возмущенно воскликнул Джон. – Тогда многих арестовывали за одну порцию. Разве вы не знаете этого?
– Нет. – Тони самодовольно улыбнулся. – Я никогда не слышал об этом. Никогда. Мне было достаточно музыки и друзей. Мне не нужны были наркотики.
Джон пристально посмотрел на Тони.
– Да? Готов поклясться, что у вас самого полно друзей с точно такой же занозой в заднице.
– Что ж, возможно, – попыталась вмешаться я. – А теперь, Джон, скажите нам, какие песни из тех, что вы слушали в Вудстоке, вам понравились больше всего.
– Я чист, – сказал Тони, словно не слыша моих слов, – и все знают это. Меня уважают.
– Кто бы сомневался! – усмехнулся Джон. – Мои друзья тоже уважаемые люди.
Тони привстал с кресла.
– Значит, вы хотите сказать нашим слушателям, что важнее сохранить уважение друзей, чем сказать «нет» наркотикам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74