Советскому делегату пришлось вновь настаивать на сохранении в документе упоминания об «актах агрессии». Этот вопрос решили обсудить позднее.
Советский представитель предложил указать, что фашистские государства и государства фашистского типа не могут быть членами организации. Кадоган возразил против слов «фашистского типа», заметив, что не всегда будет ясно, что означает термин «государство фашистского типа».
– Как насчет Португалии? – вставил Джебб. Кадоган, продолжая свою мысль, сказал, что слово «фашистские» может со временем изменить свой смысл.
– В документе, который мы создаем, – продолжал он, – упоминание такого термина сомнительно…
На это Громыко заметил, что понятие добра и зла не меняется.
Стеттиниус заявил, что надо подумать над тем, как понимать слово «фашистское».
– Это ясно по-русски, – сказал Соболев.
– Это ясно на всех языках, – поддержал его Громыко.
– Но в Америке, – ответил Стеттиниус, – рядовые люди не понимают смысла политических, систем, кроме своей, американской системы правительства.
– Будет ли совет определять, какое государство фашистского типа, а какое нет? – спросил Пасвольский.
– Конечно! – ответил Громыко.
– А Япония – фашистское государство? – поинтересовался Кадоган.
– Видимо, надо внимательно изучить это предложение, – вмешался Стеттиниус.
– Если мы сохраним этот пункт, – сказал Пасвольский, – то будет подразумеваться, что все первоначальные члены организации получили справку об отличном здоровье…
Советские представители продолжали энергично настаивать на своем. Этот вопрос снова подвергся обсуждению, когда на одном из следующих заседаний была затронута проблема вмешательства организации во внутренние дела государств-членов, если обстановка в этих государствах угрожает международному миру.
Громыко предложил предусмотреть, чтобы страны, которые провозгласили принцип неравенства наций, не допускались в организацию. Пасвольский не согласился с этим, заявив, что такой пункт излишен, поскольку с самого начала указано, что государства – члены организации должны отвечать принципам, изложенным в Уставе, то есть соблюдать права человека и основные свободы. Кадоган внес предложение передать этот вопрос на рассмотрение Всеобщей конференции по созданию международной организации безопасности.
Громыко снова поднял вопрос о государствах фашистского типа и об их недопущении в организацию.
Кадоган заметил, что принятие формулы о правах человека и основных свободах само по себе означало бы осуждение фашизма и всех фашистских государства Громыко спросил, как можно определить, уважает ли государство основные права и свободы? Уточняя этот вопрос, Соболев поинтересовался, какой механизм будет существовать, для того чтобы добиться соблюдения основных прав и свобод.
Пасвольский высказал мнение, что можно легко создать комиссию по правам человека, если это будет сочтено необходимым. На этом дискуссия о государствах фашистского типа закончилась. Что же касается вопроса об определении термина «агрессия» и о ссылке в Уставе на «акты агрессии», то его обсуждение продолжалось на последующих заседаниях.
Американский и английский делегаты вновь и вновь пытались уклониться от определения понятия «агрессия». Британский делегат утверждал, что никогда не удавалось определить это понятие в прошлом и что любая попытка сделать это в Уставе привела бы лишь к тому, что права Совета Безопасности были бы ограничены. Делегаты Соединенных Штатов отмечали, что понятие «агрессия» уже охвачено тем, что в предложениях указывается на подготовку к агрессии, а также на угрозу миру и нарушения мира, поэтому, если что и надо определять, так это прежде всего понятие угрозы.
Словом, и англичане, и американцы явно старались запутать вопрос.
Советская делегация настаивала на том, что надо детально разработать методы предупреждения и подавления агрессии.
В конце концов вопрос об определении термина «агрессия» так и остался открытым, но и упоминание об «актах агрессии» в документе осталось. Было также решено составить подробный список мер, которые должен предпринимать Совет Безопасности для пресечения нарушений мира. Совет уполномочивался обратиться к участникам спора с призывом урегулировать свои разногласия мирным путем. После этого могли приниматься другие меры, включающие, экономическое давление, разрыв дипломатических отношений, разрыв экономических связей, морскую и сухопутную блокаду и т. д., вплоть до военных операций государств – членов организации против агрессора.
То, что упоминание об «актах агрессии» осталось в Уставе, было серьезным успехом советской делегации на переговорах в Думбартон-Оксе.
Голосование в Совете
Отложенный после первоначального обмена мнениями вопрос о порядке голосования в Совете Безопасности в дальнейшем вызвал весьма острую дискуссию. Эта проблема породила, пожалуй, больше всего споров на конференции.
На очередном заседании Руководящего комитета Громыко заявил, что позиция советской делегации по вопросу о голосовании в Совете остается неизменной.
– Мы считаем, – сказал он, – что британские и американские предложения в отношении процедуры голосования в Совете означали бы нарушение принципа единогласия великих держав. Между тем Советское правительство всегда придавало этому принципу первостепенное значение.
Стеттиниус продолжал настаивать на своем предложении. Он уверял, что не представляет себе, чтобы американский сенат принял предложение, по которому в будущей организации страна, причастная к спору, имела бы право голоса. Ему кажется, что советская позиция вполне может привести к тому, что из-за резко негативного отношения малых стран конференция по созданию Организации Объединенных Наций вообще не состоится.
Нажим на советскую делегацию оказывали и англичане. Кадоган сказал, что, по его мнению, ни один из британских доминионов не присоединится к организации, если будет принят принцип, на котором настаивает советская сторона. Британский делегат добавил, что ввиду советской позиции придется вообще подумать, какой процедуры придерживаться дальше. Он просто не знает, что можно предпринять в сложившейся ситуации.
Стеттиниус также стал высказывать всяческие сомнения. Если, заявил он, различие в точках зрения по этому вопросу станет широко известно, то это приведет к нежелательным последствиям. Если же в конце работы конференция не сделает никакого заявления, то это будет воспринято как провал встречи в Думбартон-Оксе.
Явно пытаясь драматизировать ситуацию, американцы и англичане принялись уверять, что создавшееся положение все меняет и что надо подумать о дальнейших перспективах переговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
Советский представитель предложил указать, что фашистские государства и государства фашистского типа не могут быть членами организации. Кадоган возразил против слов «фашистского типа», заметив, что не всегда будет ясно, что означает термин «государство фашистского типа».
– Как насчет Португалии? – вставил Джебб. Кадоган, продолжая свою мысль, сказал, что слово «фашистские» может со временем изменить свой смысл.
– В документе, который мы создаем, – продолжал он, – упоминание такого термина сомнительно…
На это Громыко заметил, что понятие добра и зла не меняется.
Стеттиниус заявил, что надо подумать над тем, как понимать слово «фашистское».
– Это ясно по-русски, – сказал Соболев.
– Это ясно на всех языках, – поддержал его Громыко.
– Но в Америке, – ответил Стеттиниус, – рядовые люди не понимают смысла политических, систем, кроме своей, американской системы правительства.
– Будет ли совет определять, какое государство фашистского типа, а какое нет? – спросил Пасвольский.
– Конечно! – ответил Громыко.
– А Япония – фашистское государство? – поинтересовался Кадоган.
– Видимо, надо внимательно изучить это предложение, – вмешался Стеттиниус.
– Если мы сохраним этот пункт, – сказал Пасвольский, – то будет подразумеваться, что все первоначальные члены организации получили справку об отличном здоровье…
Советские представители продолжали энергично настаивать на своем. Этот вопрос снова подвергся обсуждению, когда на одном из следующих заседаний была затронута проблема вмешательства организации во внутренние дела государств-членов, если обстановка в этих государствах угрожает международному миру.
Громыко предложил предусмотреть, чтобы страны, которые провозгласили принцип неравенства наций, не допускались в организацию. Пасвольский не согласился с этим, заявив, что такой пункт излишен, поскольку с самого начала указано, что государства – члены организации должны отвечать принципам, изложенным в Уставе, то есть соблюдать права человека и основные свободы. Кадоган внес предложение передать этот вопрос на рассмотрение Всеобщей конференции по созданию международной организации безопасности.
Громыко снова поднял вопрос о государствах фашистского типа и об их недопущении в организацию.
Кадоган заметил, что принятие формулы о правах человека и основных свободах само по себе означало бы осуждение фашизма и всех фашистских государства Громыко спросил, как можно определить, уважает ли государство основные права и свободы? Уточняя этот вопрос, Соболев поинтересовался, какой механизм будет существовать, для того чтобы добиться соблюдения основных прав и свобод.
Пасвольский высказал мнение, что можно легко создать комиссию по правам человека, если это будет сочтено необходимым. На этом дискуссия о государствах фашистского типа закончилась. Что же касается вопроса об определении термина «агрессия» и о ссылке в Уставе на «акты агрессии», то его обсуждение продолжалось на последующих заседаниях.
Американский и английский делегаты вновь и вновь пытались уклониться от определения понятия «агрессия». Британский делегат утверждал, что никогда не удавалось определить это понятие в прошлом и что любая попытка сделать это в Уставе привела бы лишь к тому, что права Совета Безопасности были бы ограничены. Делегаты Соединенных Штатов отмечали, что понятие «агрессия» уже охвачено тем, что в предложениях указывается на подготовку к агрессии, а также на угрозу миру и нарушения мира, поэтому, если что и надо определять, так это прежде всего понятие угрозы.
Словом, и англичане, и американцы явно старались запутать вопрос.
Советская делегация настаивала на том, что надо детально разработать методы предупреждения и подавления агрессии.
В конце концов вопрос об определении термина «агрессия» так и остался открытым, но и упоминание об «актах агрессии» в документе осталось. Было также решено составить подробный список мер, которые должен предпринимать Совет Безопасности для пресечения нарушений мира. Совет уполномочивался обратиться к участникам спора с призывом урегулировать свои разногласия мирным путем. После этого могли приниматься другие меры, включающие, экономическое давление, разрыв дипломатических отношений, разрыв экономических связей, морскую и сухопутную блокаду и т. д., вплоть до военных операций государств – членов организации против агрессора.
То, что упоминание об «актах агрессии» осталось в Уставе, было серьезным успехом советской делегации на переговорах в Думбартон-Оксе.
Голосование в Совете
Отложенный после первоначального обмена мнениями вопрос о порядке голосования в Совете Безопасности в дальнейшем вызвал весьма острую дискуссию. Эта проблема породила, пожалуй, больше всего споров на конференции.
На очередном заседании Руководящего комитета Громыко заявил, что позиция советской делегации по вопросу о голосовании в Совете остается неизменной.
– Мы считаем, – сказал он, – что британские и американские предложения в отношении процедуры голосования в Совете означали бы нарушение принципа единогласия великих держав. Между тем Советское правительство всегда придавало этому принципу первостепенное значение.
Стеттиниус продолжал настаивать на своем предложении. Он уверял, что не представляет себе, чтобы американский сенат принял предложение, по которому в будущей организации страна, причастная к спору, имела бы право голоса. Ему кажется, что советская позиция вполне может привести к тому, что из-за резко негативного отношения малых стран конференция по созданию Организации Объединенных Наций вообще не состоится.
Нажим на советскую делегацию оказывали и англичане. Кадоган сказал, что, по его мнению, ни один из британских доминионов не присоединится к организации, если будет принят принцип, на котором настаивает советская сторона. Британский делегат добавил, что ввиду советской позиции придется вообще подумать, какой процедуры придерживаться дальше. Он просто не знает, что можно предпринять в сложившейся ситуации.
Стеттиниус также стал высказывать всяческие сомнения. Если, заявил он, различие в точках зрения по этому вопросу станет широко известно, то это приведет к нежелательным последствиям. Если же в конце работы конференция не сделает никакого заявления, то это будет воспринято как провал встречи в Думбартон-Оксе.
Явно пытаясь драматизировать ситуацию, американцы и англичане принялись уверять, что создавшееся положение все меняет и что надо подумать о дальнейших перспективах переговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221