Полы были устланы персидскими коврами, стены затянуты тонким шелком. Чайный столик, уставленный серебряной и хрупкой фарфоровой посудой, стоял рядом с французской софой, поражающей богатством обивки.
— Пожалуйста, присаживайтесь, Аманда, — пригласил Эрик Камерон, кивнув негру. — Вижу, вы уже встретили Кэссиди.
— Да, — ответила Аманда, нервно присаживаясь на краешек софы. Она улыбнулась Кэссиди. Он удивительно напоминал своего хозяина. Этот раб выглядел чрезвычайно сильным человеком, который был бы очень полезен на полевых работах. Ее отец ни за что бы не стал держать такого силача в качестве домашнего слуги.
Кэссиди низко поклонился и покинул их.
Аманда снова повернулась к Эрику и обнаружила, что он внимательно рассматривает ее испытующими серебристо-синими глазами. Боже, не совершила ли она глупость, приехав сюда? Ей нравился дом, нравились охватившие ее волнение, чувство свободы Но она совсем запуталась, не понимая, какие чувства испытывает теперь к этому человеку.
Ее влекло к нему, как Еву к Адаму, и это влечение горело в ней, хотя она ни на секунду не забывала отцовских слов. Она не могла поверить, что ее прекрасная мать была женщиной легкого поведения, но когда Эрик Камерон подошел к ней ближе, Аманда невольно задумалась: что же за кровь так бушует в ее жилах?
— Так вот какой он — Кэссиди, — пролепетала она. — Он выглядит скорее как принц, чем как домашний раб.
— Насколько мне известно, по крови он мог бы быть нубийским принцем. И Кэссиди не раб. Он заслужил себе свободу. Он остается со мной по собственной воле, и я плачу ему жалованье.
— Как… интересно, — пробормотала Аманда. Ей было трудно выдерживать его взгляд, и она быстро опустила глаза, гадая, что он успел в них прочесть. — Значит, это и есть ежевичный чай? Какой забавный!
— Нет. Он ужасен. Но к нему можно привыкнуть.
— Я разолью?
— Будьте любезны.
Ее руки тряслись. Аманда сжала зубы, стараясь подавить дрожь в пальцах. Сосредоточившись на своем занятии, она низко склонила голову, но когда странный ежевичный чай был разлит, подняла глаза и чуть не вскрикнула: Камерон стоял прямо перед ней и смотрел ей в глаза. До него было не больше фута. Аманда не слышала, как он подошел, не догадывалась, что он так близко.
Его чашка стукнула о блюдце. Аманда сглотнула, заметив его неотразимые глаза и жилку, бьющуюся на шее.
— Вы напугали меня, — с трудом произнесла она.
Эрик взял чашку у нее из рук и поставил на столик, по-прежнему не спуская с нее глаз.
— Выходите за меня замуж, — сказал он.
— Я не могу! — беспомощно прошептала Аманда.
Он схватил ее за руки и присел рядом с ней на софу. Грустная улыбка скривила его губы, хотя в глазах осталось напряженное выражение.
— Нет ничего, что могло бы вам помешать. Наоборот, все говорит за то, что вам следует это сделать.
— Я не люблю вас!
— Ну конечно, вы все еще влюблены в этого хлыща.
— Хлыща! Роберт Тэрритон…
— Он фат, клянусь Богом! Но никто, кроме него самого, не убедит вас в этом. Он на следующей неделе женится. И есть еще ваш отец. Очень опасный человек.
— Мой отец! — Аманда вспыхнула, отлично понимая, что он говорит сущую правду, и не менее отчетливо ощущая его тело рядом со своим. Никогда еще она не чувствовала себя такой живой, ее кожа горела все сильнее, сердце билось, словно к нему прикасались рукой.
Ее влекло… Она испугалась. Его страсть к ней может обернуться против нее. Он безотчетно волновал ее, одновременно пугая до глубины души. Союз с ним может оказаться союзом с самим дьяволом.
Аманда тряхнула головой. Она забыла обо всем, ей не хотелось чаю, не хотелось ничего. Ее заворожили длинные смуглые пальцы, накрывшие ее ладонь. Большим пальцем Эрик поглаживал нежную кожу ее запястья, вызывая внутри странный жар, который вытеснил все разумные мысли.
— Ваш отец не позволит вам долго водить его за нос, хотя мне не совсем понятна его игра. Если вы не определите дату нашей свадьбы, он найдет вам другого мужа. Поговаривали, и вы, наверное, в курсе дела, что он хотел обручить вас с лордом Гастингсом, человеком вдвое старше вас и, как мне известно из достоверных источников, храпящим по ночам с силой урагана.
Аманда не смогла сдержаться и рассмеялась. Он придвинулся еще ближе и нежно провел пальцами по ее щеке. Затем так же чувственно коснулся ее губ.
— Я не столь молод, как Тэрритон, и, признаюсь, на моей шкуре есть пара шрамов, но, клянусь, все мои зубы целы и здоровы, второго подбородка нет, и моюсь я довольно регулярно. Я богат, у меня много земель, дом, конюшни полны лошадей, а на полях зреют табак и пшеница. Выходите за меня! Кстати — и это тоже из достоверных источников, — я не храплю. — Аманда снова рассмеялась, но его глаза потемнели и, казалось, приковали ее к себе. — Обещаю, что буду прекрасным любовником.
— О! — вспыхнула она.. Но смех все еще пересиливал возмущение. Недавно он вломился в ее спальню, грубо бросил на кровать. Но бесстыдные речи, которые он повел сейчас, возмутили девушку еще больше. — Вы, сэр, самый большой эгоист, какого я видела в жизни!
Скажите, а последние сведения тоже исходят из заслуживающих доверия источников?
— Уверен, что смогу предоставить рекомендации, если они вам потребуются.
— От леди Женевьевы? — резко бросила она.
— Вы просто ревнуете. Выходите за меня, — продолжал настаивать он. — И побыстрее. Пока я не уехал. Тогда, если шауни раскроят мне череп, вы останетесь здесь в полной безопасности.
— Я не могу выйти за вас так поспешно.
— Ага, значит, вы все-таки подумаете!
Аманда не могла не улыбнуться. Окружающий мир исчезал куда-то, когда он был перед ней, такой неистовый и непреклонный. С ним она чувствовала себя защищенной. Никто, даже ее отец, не сможет ее обидеть.
— Вы кое о чем забыли.
— О чем?
— Я лоялистка. И говорю это не под влиянием моего отца или лорда Данмора. Я боюсь радикалов и того, что они затевают. А вы, сэр, патриот.
— Можете оставаться лоялисткой.
— И вашей женой?
— Пожалуйста, Верьте в свои идеалы сколько вашей душе угодно, только не пытайтесь предавать меня.
Аманда судорожно вздохнула. Как может она обещать такое, когда ее швырнули в его объятия именно с этой целью? Она опустила взгляд на его руки, сжимавшие ее ладони. Эти руки загрубели от физического труда. Или, может, то были руки солдата, привыкшие держать оружие и поводья коня? Она не знала. Она знала только, что их загрубелость так красиво оттеняет мягкую, ухоженную кожу ее рук. Аманда подняла на Эрика глаза и внезапно страшно испугалась: нет, не этого человека, а глубины собственных чувств, вспыхнувших в ней. Если он поцелует ее сейчас, она захочет испить его поцелуй до конца.
Словно шлюха… словно шлюха, как назвал ее отец. Дочь своей матери.
Лицо Аманды омрачилось, Эрик нахмурился, вглядываясь в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Пожалуйста, присаживайтесь, Аманда, — пригласил Эрик Камерон, кивнув негру. — Вижу, вы уже встретили Кэссиди.
— Да, — ответила Аманда, нервно присаживаясь на краешек софы. Она улыбнулась Кэссиди. Он удивительно напоминал своего хозяина. Этот раб выглядел чрезвычайно сильным человеком, который был бы очень полезен на полевых работах. Ее отец ни за что бы не стал держать такого силача в качестве домашнего слуги.
Кэссиди низко поклонился и покинул их.
Аманда снова повернулась к Эрику и обнаружила, что он внимательно рассматривает ее испытующими серебристо-синими глазами. Боже, не совершила ли она глупость, приехав сюда? Ей нравился дом, нравились охватившие ее волнение, чувство свободы Но она совсем запуталась, не понимая, какие чувства испытывает теперь к этому человеку.
Ее влекло к нему, как Еву к Адаму, и это влечение горело в ней, хотя она ни на секунду не забывала отцовских слов. Она не могла поверить, что ее прекрасная мать была женщиной легкого поведения, но когда Эрик Камерон подошел к ней ближе, Аманда невольно задумалась: что же за кровь так бушует в ее жилах?
— Так вот какой он — Кэссиди, — пролепетала она. — Он выглядит скорее как принц, чем как домашний раб.
— Насколько мне известно, по крови он мог бы быть нубийским принцем. И Кэссиди не раб. Он заслужил себе свободу. Он остается со мной по собственной воле, и я плачу ему жалованье.
— Как… интересно, — пробормотала Аманда. Ей было трудно выдерживать его взгляд, и она быстро опустила глаза, гадая, что он успел в них прочесть. — Значит, это и есть ежевичный чай? Какой забавный!
— Нет. Он ужасен. Но к нему можно привыкнуть.
— Я разолью?
— Будьте любезны.
Ее руки тряслись. Аманда сжала зубы, стараясь подавить дрожь в пальцах. Сосредоточившись на своем занятии, она низко склонила голову, но когда странный ежевичный чай был разлит, подняла глаза и чуть не вскрикнула: Камерон стоял прямо перед ней и смотрел ей в глаза. До него было не больше фута. Аманда не слышала, как он подошел, не догадывалась, что он так близко.
Его чашка стукнула о блюдце. Аманда сглотнула, заметив его неотразимые глаза и жилку, бьющуюся на шее.
— Вы напугали меня, — с трудом произнесла она.
Эрик взял чашку у нее из рук и поставил на столик, по-прежнему не спуская с нее глаз.
— Выходите за меня замуж, — сказал он.
— Я не могу! — беспомощно прошептала Аманда.
Он схватил ее за руки и присел рядом с ней на софу. Грустная улыбка скривила его губы, хотя в глазах осталось напряженное выражение.
— Нет ничего, что могло бы вам помешать. Наоборот, все говорит за то, что вам следует это сделать.
— Я не люблю вас!
— Ну конечно, вы все еще влюблены в этого хлыща.
— Хлыща! Роберт Тэрритон…
— Он фат, клянусь Богом! Но никто, кроме него самого, не убедит вас в этом. Он на следующей неделе женится. И есть еще ваш отец. Очень опасный человек.
— Мой отец! — Аманда вспыхнула, отлично понимая, что он говорит сущую правду, и не менее отчетливо ощущая его тело рядом со своим. Никогда еще она не чувствовала себя такой живой, ее кожа горела все сильнее, сердце билось, словно к нему прикасались рукой.
Ее влекло… Она испугалась. Его страсть к ней может обернуться против нее. Он безотчетно волновал ее, одновременно пугая до глубины души. Союз с ним может оказаться союзом с самим дьяволом.
Аманда тряхнула головой. Она забыла обо всем, ей не хотелось чаю, не хотелось ничего. Ее заворожили длинные смуглые пальцы, накрывшие ее ладонь. Большим пальцем Эрик поглаживал нежную кожу ее запястья, вызывая внутри странный жар, который вытеснил все разумные мысли.
— Ваш отец не позволит вам долго водить его за нос, хотя мне не совсем понятна его игра. Если вы не определите дату нашей свадьбы, он найдет вам другого мужа. Поговаривали, и вы, наверное, в курсе дела, что он хотел обручить вас с лордом Гастингсом, человеком вдвое старше вас и, как мне известно из достоверных источников, храпящим по ночам с силой урагана.
Аманда не смогла сдержаться и рассмеялась. Он придвинулся еще ближе и нежно провел пальцами по ее щеке. Затем так же чувственно коснулся ее губ.
— Я не столь молод, как Тэрритон, и, признаюсь, на моей шкуре есть пара шрамов, но, клянусь, все мои зубы целы и здоровы, второго подбородка нет, и моюсь я довольно регулярно. Я богат, у меня много земель, дом, конюшни полны лошадей, а на полях зреют табак и пшеница. Выходите за меня! Кстати — и это тоже из достоверных источников, — я не храплю. — Аманда снова рассмеялась, но его глаза потемнели и, казалось, приковали ее к себе. — Обещаю, что буду прекрасным любовником.
— О! — вспыхнула она.. Но смех все еще пересиливал возмущение. Недавно он вломился в ее спальню, грубо бросил на кровать. Но бесстыдные речи, которые он повел сейчас, возмутили девушку еще больше. — Вы, сэр, самый большой эгоист, какого я видела в жизни!
Скажите, а последние сведения тоже исходят из заслуживающих доверия источников?
— Уверен, что смогу предоставить рекомендации, если они вам потребуются.
— От леди Женевьевы? — резко бросила она.
— Вы просто ревнуете. Выходите за меня, — продолжал настаивать он. — И побыстрее. Пока я не уехал. Тогда, если шауни раскроят мне череп, вы останетесь здесь в полной безопасности.
— Я не могу выйти за вас так поспешно.
— Ага, значит, вы все-таки подумаете!
Аманда не могла не улыбнуться. Окружающий мир исчезал куда-то, когда он был перед ней, такой неистовый и непреклонный. С ним она чувствовала себя защищенной. Никто, даже ее отец, не сможет ее обидеть.
— Вы кое о чем забыли.
— О чем?
— Я лоялистка. И говорю это не под влиянием моего отца или лорда Данмора. Я боюсь радикалов и того, что они затевают. А вы, сэр, патриот.
— Можете оставаться лоялисткой.
— И вашей женой?
— Пожалуйста, Верьте в свои идеалы сколько вашей душе угодно, только не пытайтесь предавать меня.
Аманда судорожно вздохнула. Как может она обещать такое, когда ее швырнули в его объятия именно с этой целью? Она опустила взгляд на его руки, сжимавшие ее ладони. Эти руки загрубели от физического труда. Или, может, то были руки солдата, привыкшие держать оружие и поводья коня? Она не знала. Она знала только, что их загрубелость так красиво оттеняет мягкую, ухоженную кожу ее рук. Аманда подняла на Эрика глаза и внезапно страшно испугалась: нет, не этого человека, а глубины собственных чувств, вспыхнувших в ней. Если он поцелует ее сейчас, она захочет испить его поцелуй до конца.
Словно шлюха… словно шлюха, как назвал ее отец. Дочь своей матери.
Лицо Аманды омрачилось, Эрик нахмурился, вглядываясь в нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100