ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Значит, выдан на предъявителя? — продолжал он, размышляя вслух. — Такое в наши дни не часто увидишь. Почему он не проставил ее фамилии? Наверное, решил, что ребята из Налогового управления станут донимать ее. А может, просто для конспирации. Он ведь обожал конспирацию. — Такое было впечатление, что отцу доставляло удовольствие просто держать в руках чек. — Лондонский и Монреальский Банк. Адрес отделения в Панаме. Очень надеюсь, что Лондонский филиал примет у тебя этот чек.
— Капитан ведь прислал его Лайзе, а не мне.
— Кстати, он мне должен пятьдесят фунтов. Если ты получишь деньги по чеку, то сможешь вернуть мне долг. Всего пятьдесят фунтов из полутора тысяч. — Эта идея явно пришлась ему по душе.
— Но это же будет жульничеством по отношению к нему, не так ли?
— А как, ты думаешь, он заполучил эти денежки? Что он их — заработал? Сомневаюсь, чтобы Капитан (вы ведь оба все время так его называете?), так вот, я сомневаюсь, чтобы Капитан хоть раз в жизни что-то честно заработал. Пошли пообедаем и заодно тщательно обсудим этот любопытный, с точки зрения морали, вопрос.
Второй раз в жизни я начинал трапезу с копченой лососины. Вкус ее побудил меня с симпатией вспомнить о Капитане. Отец молчал (возможно, размышляя над тем, что морально, а что — нет), и для поддержания беседы я осведомился о здоровье тетки.
— Хуже некуда, — сказал отец.
Я решил, что в почтенной атмосфере клуба «Реформ» хорошие манеры требуют, чтобы я покривил душой.
— Весьма сочувствую, — сказал я.
— Собственно, — облегченно вздохнув, продолжал отец, — она позавчера умерла. Сразу после того, как позвонила мне и сказала, что Лайза в больнице. Всю жизнь была стервой — до последней своей минуты. Ни тебе, ни мне ничего не оставила. Все пошло приюту для бездомных собак.
— А я ничего от нее и не ждал. В конце-то концов…
— Она была много хуже своей сестрички — я хочу сказать, твоей матери, — а это кое о чем говорит. Благодари меня, что тогда, много лет назад, она не наслала на тебя полицию, а только наняла частного сыщика. Я ей сказал, что, обратись она в суд, я выступлю против нее. По закону опекуном-то твоим ведь был я. Так что она с помощью своего сыщика могла только пытаться найти доказательства, что Лайза не способна тебя воспитывать. К счастью для тебя, у нее из этой затеи ничего не вышло.
— А ты проиграл меня в шахматы или в трик-трак? Нечего сказать, хорош отец!
— Я же знал, что тебе плохо у тетки. А деньги для меня были тогда проблемой. Твоя школа немало мне стоила, да были и другие траты. А Лайза — она женщина хорошая, и к тому же ей так хотелось иметь ребенка. Мне — нет. Для меня одного наследника было вполне достаточно. Я выложил доктору кучу денег, а он плохо сделал свое дело. Ну а Капитан — он по-своему не такой уж и плохой малый. Немного, конечно, враль и немного мошенник. Там, где дело касается денег, верить ему нельзя, но кому, черт подери, можно верить, когда дело касается денег? Так что я сделал как лучше для вас обоих, когда оставил тебя у Лайзы, и жаловаться тебе не на что — особенно если у тебя примут к оплате этот чек. А не будешь раскрывать карты — и еще от него получишь, причем куда больше, чем получил бы от меня.
— Он что же, все время нам врал?
— Я не знаю, какие сказки он вам рассказывал. У него всегда было их полно — выбирай любую.
— Как он бежал от немцев…
— Ну, я думаю, он наверняка от них бежал, если только действительно был в плену, а похоже, что был.
— Он такие странные употребляет слова. Я обычно отыскиваю их в словаре, но смысл не всегда понимаю.
— Он мне как-то рассказал, что в тюрьме у него была одна-единственная книжка — половина английского словаря. Другая половина пошла на подтирку. Раз он знает такое слово, как «насладительная», значит, он дошел до буквы "н".
— Да, у него и на "с" слова есть. Как-то он употребил такое слово — забыл сейчас, помню только, что оно означает «похожий на шар».
— А на букву "э" он знает слова?
— По моему, одно какое-то слово было.
— Тогда, значит, он читал вторую половину словаря.
— А как он бежал из плена?
Я думал, что по крайней мере снова услышу историю перехода через Пиренеи.
— Он никогда подробно не рассказывал. Подробности — штука опасная, когда ты врешь. Но, по-моему, мужик он шустрый: одна нога здесь, другая там. Можно сказать, это нас и свело.
Подошел официант, чтобы убрать тарелки, и Сатана на какое-то время занялся изучением меню.
— Холодный ростбиф всегда хорош, если он с кровью, как я люблю, — сказал он. — А на местное вино можно вполне положиться.
Если деньги и были для него когда-то проблемой, то он, видимо, благополучно ее решил.
— А как вы познакомились? — спросил я. Интересовал меня при этом не мой отец, а Капитан.
— Это было после того, как умерла твоя мать. Не могу сказать, чтоб я по ней тосковал: мы уже многие годы не ладили. Собственно, с самого твоего рождения, которое — ты уж меня извини — было в тот момент и психологической ошибкой, и следствием моей небрежности. Словом, после этого я, так сказать, огляделся и начал жить с Лайзой — не то чтобы жить вместе, а так, проводить время. Славная она была девчонка, понимала, что это у нас не навсегда, а в том, что случилось, виноват хирург… хотя, конечно, твоя тетка всю вину взвалила на меня, и Лайза была очень расстроена. Я и не представлял себе, что ей так хотелось иметь этого чертова ребенка, — понял, только когда она потеряла его.
— Я же спрашивал тебя про Капитана, а не про Лайзу.
— Да-да. Как же он теперь себя называет?
— Ты же видел его подпись на письме. Карвер.
— Лучше будем по-прежнему звать его Капитаном. Легче запомнить. Тебя интересует, как мы познакомились. Что-то у меня мысли путаются. Все из-за обеда. И с тобой так будет, когда поживешь с мое. Голова толком не работает — вот так же было со мной и в тот вечер, когда мы после хорошего ужина сели играть в шахматы. Почему он говорит, что это был трик-трак? Иной раз, мне кажется, он врет, просто чтоб соврать. А может, хочет, чтоб все было в тайне.
— В тайне от кого?
— О, не обязательно от полиции. Возможно, от самого себя. Так о чем мы говорили?
— Ты собирался рассказать мне, как вы в первый раз встретились.
— Ах, да, собственно, произошло это в подземке, между Лейстер-сквер и Ковент-Гарден. Можно сказать, вполне подходящее место — подземка. Было поздно — около полуночи, и на платформе находилось всего несколько человек — собственно, только я ждал, когда откроются двери на выход, да какой-то человек читал газету, и еще был мальчишка — совсем мальчишка, не старше шестнадцати; он подошел ко мне и сказал: «Кошелек или жизнь». (Наверно, слышал это по телевизору или прочел в каком-нибудь детском журнальчике.) Я рассмеялся и повернулся к нему спиной, тут я услышал, как что-то звякнуло об пол, и там лежал нож, а чей-то голос произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40