В два он кончил читать роман и начал писать письмо Джефри Коркадилу, где постарался недвусмысленно выразить свое отношение к «Девству» как роману, как порнографии и как надругательству над человеческим достоинством и интимными переживаниями. Письмо получилось длинное. В шесть утра он опустил его в почтовый ящик и лишь после этого улегся в постель, измученный многочасовым омерзением и терзаемый совсем иными, прямо противоположными вечерним, чувствами к мисс Футл. Пролежав без сна несколько часов, он наконец задремал, очнулся после полудня и неверным шагом побрел гулять по берегу – а может быть, и покончить с собой. Женщина, которую он любил и которой доверял, провела, оплела, обманула его. Хитрыми уловками она вынудила его принять на себя авторство гнусной, тошнотворной, порнографической… нет, слов тут не хватало. Никогда он ей этого не простит. Примерно час он тусклым взором созерцал океанскую гладь; потом вернулся в пансион полон решимости и сочинил немногословную телеграмму-оповещение, что он не намерен далее участвовать в комедии и не желает более никогда в жизни видеть мисс Футл. Отправив ее, он поведал дневнику самые свои черные мысли, поужинал и лег спать.
Утром гроза разразилась над Лондоном. Френсик благодушествовал. Пипер убрался из его квартиры, и тем самым отпала необходимость разыгрывать гостеприимство перед типом, чья речь состояла из требований относиться к литературе серьезно и перечисления женских достоинств Сони Футл. И требования и перечисления были Френсику очень не по вкусу, а когда Пипер стал читать за завтраком вслух пассажи из «Доктора Фауста», Френсик убежал из собственного дома даже раньше обычного. Теперь Пипер был в Эксфорте, утро прошло без истязаний; но в конторе его ждали иные ужасы, Бледная как смерть Соня чуть не в слезах комкала какую-то телеграмму, и только он было собрался спросить ее, в чем дело, как зазвонил телефон. Френсик снял трубку: Джефри Коркадил.
– Вероятно, это у вас такая манера шутить? – грозно полюбопытствовал он.
– То есть какая? – спросил Френсик, думая о статье в «Гардиан» насчет Грэма Грина.
– Да письмо же! – заорал Джефри.
– Какое письмо?
– Да от Пипера! Вероятно, это очень смешно, что он поливает грязью собственную книжонку?!
– Что там такое с его книгой? – заорал Френсик в свой черед.
– Как, то есть, «что там такое»? Прекрасно вы знаете, о чем я!
– Понятия не имею! – крикнул Френсик.
– Он тут пишет, что это мерзейшая писанина, которую ему выпало несчастье читать…
– Вот дерьмо, – сказал Френсик, лихорадочно соображая, где же это Пипер раздобыл экземпляр «Девства».
– И про это есть, – сказал Джефри. – Где же там у него? Ага, вот: «Если вы хоть на миг предполагаете, что я готов по коммерческим мотивам проституировать свой пока что неведомый, но, полагаю, отнюдь не ничтожный талант, приняв самую отдаленную, как бы вчуже, ответственность за то, что по моему и всякому нормальному разумению можно определить лишь как порнографические извержения словесных экскрементов…» Вот оно! Я же помнил, что где-то будет про дерьмо. Ну, и что скажете?
Френсик ядовито поглядел на Соню и подумал, что бы ему такое сказать.
– Н-не знаю, – промямлил он, – в самом деле странно. Откуда он взял эту чертову книгу?
– Как, то есть, «откуда он взял»? – возопил Джефри. – Он же ее написал, нет, что ли?
– Видимо, да, – сказал Френсик, соображая, не безопасней ли заявить, что он не знает, кто ее написал, а Пипер – мошенник. Не слишком безопасная, впрочем, позиция.
– Что значит «видимо, да»? Я послал ему верстку собственной его книги и получил в ответ дикое письмо. Можно подумать, что он впервые читает эту гадость. Он у вас сумасшедший или как?
– Да, – согласился Френсик, приняв это предположение как ниспосланное с небес, – да, напряжение последних недель… нервозность и все прочее. Очень, знаете ли, перенапряжен. С ним бывает.
Ярость Джефри Коркадила немного улеглась.
– Не то чтобы я особенно удивился, – признал он. – Если уж кто спит с восьмидесятилетней старухой, он, конечно, должен быть слегка не в себе. Ну, и что мне теперь делать с версткой?
– Пришлите ее мне, я с ним разберусь, – сказал Френсик. – И на будущее: не адресуйтесь вы к Пиперу без меня, ладно? Я, кажется, его понимаю.
– Рад, что хоть кто-то его понимает, – сказал Джефри. – Лично я больше таких писем получать не хочу.
Френсик положил трубку и обернулся к Соне.
– Ну, – закричал он, – ну, я так и знал! Так и знал, что это случится! Слышала, что он сказал? Соня печально кивнула.
– Это наша ошибка, – сказала она. – Нужно было предупредить, чтобы верстку прислали нам.
– Черт с ней, с версткой, – скрипнул зубами Френсик, – ошиблись мы раньше, когда вообще связались с Пипером. Ну что нам дался Пипер? На свете сколько угодно нормальных, небрезгливых, по-хорошему озабоченных деньгами авторов, готовых подписаться под любой дребеденью, а ты подсунула мне своего Пипера.
– Уж поздно разговаривать, – сказала Соня, – ты лучше посмотри, какая от него телеграмма.
Френсик посмотрел и рухнул в кресло.
– «Неизбывно твой Пипер»? В телеграмме? Никогда бы не поверил… Ну, что ж, по крайней мере конец нашим скорбям, хотя один дьявол знает, как мы объясним Джефри, что с Хатчмейером все пошло насмарку…
– Не пошло, – сказала Соня.
– Но Пипер же пишет…
– Плевать, что он пишет. Я его хоть на себе повезу в Штаты. Он получил хорошие деньги, мы запродали его паршивую книжонку, и он обязан ехать. Поздно уже расторгать договоры. Еду в Эксфорт, разберусь на месте.
– Послушайся ты меня, оставь его в покое, – сказал Френсик. – С этим молодым гением… – Но тут зазвонил телефон, и когда через десять минут он дообсудил с мисс Голд новую концовку «Рокового рывка», Сони и в помине не было. – «В аду нет фурии такой»… – пробурчал он и пошел к себе в кабинет.
* * *
Время было послеобеденное, и Пипер прогуливался по набережной, квелый, как запоздалая перелетная птица, которую подвели ее биологические часы. Летом он обычно переселялся в глубь страны, в места подешевле; но уж очень по душе ему был Эксфорт, маленький курорт, сохранявший эдвардианское, слегка чопорное обличье и как бы объединивший Ист-Финчли с Давосом. Он чувствовал, что Томасу Манну понравился бы Эксфорт: ботанические садики, поле для гольфа, пирс и мозаичные туалеты, эстрада и пансионатские домики, обращенные на юг, к Франции. В маленьком парке, отделявшем Гленигльский пансион от набережной, росло даже несколько пальм. Пипер прошел под их сенью, поднялся по ступеням и как раз поспел к чаю.
Но вместо чая в холле ожидала его Соня Футл. Она, не переводя дыхания, примчалась из Лондона, дорогой отработала тактику, а короткая стычка с миссис Окли насчет кофе для приезжих еще укрепила Сонину боеготовность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Утром гроза разразилась над Лондоном. Френсик благодушествовал. Пипер убрался из его квартиры, и тем самым отпала необходимость разыгрывать гостеприимство перед типом, чья речь состояла из требований относиться к литературе серьезно и перечисления женских достоинств Сони Футл. И требования и перечисления были Френсику очень не по вкусу, а когда Пипер стал читать за завтраком вслух пассажи из «Доктора Фауста», Френсик убежал из собственного дома даже раньше обычного. Теперь Пипер был в Эксфорте, утро прошло без истязаний; но в конторе его ждали иные ужасы, Бледная как смерть Соня чуть не в слезах комкала какую-то телеграмму, и только он было собрался спросить ее, в чем дело, как зазвонил телефон. Френсик снял трубку: Джефри Коркадил.
– Вероятно, это у вас такая манера шутить? – грозно полюбопытствовал он.
– То есть какая? – спросил Френсик, думая о статье в «Гардиан» насчет Грэма Грина.
– Да письмо же! – заорал Джефри.
– Какое письмо?
– Да от Пипера! Вероятно, это очень смешно, что он поливает грязью собственную книжонку?!
– Что там такое с его книгой? – заорал Френсик в свой черед.
– Как, то есть, «что там такое»? Прекрасно вы знаете, о чем я!
– Понятия не имею! – крикнул Френсик.
– Он тут пишет, что это мерзейшая писанина, которую ему выпало несчастье читать…
– Вот дерьмо, – сказал Френсик, лихорадочно соображая, где же это Пипер раздобыл экземпляр «Девства».
– И про это есть, – сказал Джефри. – Где же там у него? Ага, вот: «Если вы хоть на миг предполагаете, что я готов по коммерческим мотивам проституировать свой пока что неведомый, но, полагаю, отнюдь не ничтожный талант, приняв самую отдаленную, как бы вчуже, ответственность за то, что по моему и всякому нормальному разумению можно определить лишь как порнографические извержения словесных экскрементов…» Вот оно! Я же помнил, что где-то будет про дерьмо. Ну, и что скажете?
Френсик ядовито поглядел на Соню и подумал, что бы ему такое сказать.
– Н-не знаю, – промямлил он, – в самом деле странно. Откуда он взял эту чертову книгу?
– Как, то есть, «откуда он взял»? – возопил Джефри. – Он же ее написал, нет, что ли?
– Видимо, да, – сказал Френсик, соображая, не безопасней ли заявить, что он не знает, кто ее написал, а Пипер – мошенник. Не слишком безопасная, впрочем, позиция.
– Что значит «видимо, да»? Я послал ему верстку собственной его книги и получил в ответ дикое письмо. Можно подумать, что он впервые читает эту гадость. Он у вас сумасшедший или как?
– Да, – согласился Френсик, приняв это предположение как ниспосланное с небес, – да, напряжение последних недель… нервозность и все прочее. Очень, знаете ли, перенапряжен. С ним бывает.
Ярость Джефри Коркадила немного улеглась.
– Не то чтобы я особенно удивился, – признал он. – Если уж кто спит с восьмидесятилетней старухой, он, конечно, должен быть слегка не в себе. Ну, и что мне теперь делать с версткой?
– Пришлите ее мне, я с ним разберусь, – сказал Френсик. – И на будущее: не адресуйтесь вы к Пиперу без меня, ладно? Я, кажется, его понимаю.
– Рад, что хоть кто-то его понимает, – сказал Джефри. – Лично я больше таких писем получать не хочу.
Френсик положил трубку и обернулся к Соне.
– Ну, – закричал он, – ну, я так и знал! Так и знал, что это случится! Слышала, что он сказал? Соня печально кивнула.
– Это наша ошибка, – сказала она. – Нужно было предупредить, чтобы верстку прислали нам.
– Черт с ней, с версткой, – скрипнул зубами Френсик, – ошиблись мы раньше, когда вообще связались с Пипером. Ну что нам дался Пипер? На свете сколько угодно нормальных, небрезгливых, по-хорошему озабоченных деньгами авторов, готовых подписаться под любой дребеденью, а ты подсунула мне своего Пипера.
– Уж поздно разговаривать, – сказала Соня, – ты лучше посмотри, какая от него телеграмма.
Френсик посмотрел и рухнул в кресло.
– «Неизбывно твой Пипер»? В телеграмме? Никогда бы не поверил… Ну, что ж, по крайней мере конец нашим скорбям, хотя один дьявол знает, как мы объясним Джефри, что с Хатчмейером все пошло насмарку…
– Не пошло, – сказала Соня.
– Но Пипер же пишет…
– Плевать, что он пишет. Я его хоть на себе повезу в Штаты. Он получил хорошие деньги, мы запродали его паршивую книжонку, и он обязан ехать. Поздно уже расторгать договоры. Еду в Эксфорт, разберусь на месте.
– Послушайся ты меня, оставь его в покое, – сказал Френсик. – С этим молодым гением… – Но тут зазвонил телефон, и когда через десять минут он дообсудил с мисс Голд новую концовку «Рокового рывка», Сони и в помине не было. – «В аду нет фурии такой»… – пробурчал он и пошел к себе в кабинет.
* * *
Время было послеобеденное, и Пипер прогуливался по набережной, квелый, как запоздалая перелетная птица, которую подвели ее биологические часы. Летом он обычно переселялся в глубь страны, в места подешевле; но уж очень по душе ему был Эксфорт, маленький курорт, сохранявший эдвардианское, слегка чопорное обличье и как бы объединивший Ист-Финчли с Давосом. Он чувствовал, что Томасу Манну понравился бы Эксфорт: ботанические садики, поле для гольфа, пирс и мозаичные туалеты, эстрада и пансионатские домики, обращенные на юг, к Франции. В маленьком парке, отделявшем Гленигльский пансион от набережной, росло даже несколько пальм. Пипер прошел под их сенью, поднялся по ступеням и как раз поспел к чаю.
Но вместо чая в холле ожидала его Соня Футл. Она, не переводя дыхания, примчалась из Лондона, дорогой отработала тактику, а короткая стычка с миссис Окли насчет кофе для приезжих еще укрепила Сонину боеготовность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70