ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Мирон вытянул из кармана платок, осторожно подцепил нечто, вытащил на свет. Когда он разогнулся, в руках у него была расческа. Самая заурядная дешевенькая пластмассовая расческа с парой волосков, застрявших между зубьями. Длинных, жестких, матово-рыжих.
Подтверждая репутацию книжного червя Саора дневал и ночевал в архиве. Венценосная чета относилась к причудам умненького кузена с ласковой снисходительностью. Но, боги Темных Времен, какое великолепное собрание рукописей гнило в забвении во дворце! Болван-правитель, его простоватая самка, течная сука-свояченница, помешанные на любовных сплетнях фрейлины, присные с их показным благочинием – разве все эти ничтожества могли оценить такое богатство? Впрочем, «гнило» – это он так, в сердцах. Библиотека содержалась в порядке, в чистоте и сухости радением кого-то из мелких магов. Вот только посетителей почти не было. Так, заглянет иногда книжник, или кто-то из учителей, или маг из Совета, справиться о чем или цитаткой разжиться. У знати были в чести другие сочинения – нравоучительные «случаи», любовная белиберда. Взаглот читались наскоро состряпанные поделки в новомодном жанре «погони и поединки». История, философия, естественные науки, ратное дело – все это стало не ко двору. Неудивительно, что Саора, самый что ни на есть чистопородный аристократ, поразил архивариуса своим рвением. Он забредал в глухие закоулки, где вечным сном спала на полках никому не нужная мудрость, приподымал каменно тяжелые фолианты, чтобы добраться до очередной вожделенной рукописи, и то и дело улавливал на себе осторожный заинтересованный взгляд. Сам он поначалу едва заметил мелкого мага. Так, серенькая мышка, вполне довольная своей теплой норкой и хлебной коркой. А что скользит за ним следом неприметной тенью, так на то и архивариус. Должность такая – порядок блюсти, за читателями присматривать.
Что лишь свидетельствовало о том, как неразумно полагаться на первое впечатление.
Как-то раз Саора наткнулся на подлинное сокровище. Он и не догадывался, что есть еще на свете настолько полные собрания древних заклятий! Давно забытый язык представлял почти непреодолимые трудности даже для него, но попотеть все-таки стоило. Даже крохи знания, которые удастся отковырять от этого монолита, поистине бесценны. Книга была похоронена под множеством других сочинений, и взмокший Саора, разбирая шаткую башню, еще подумал было, что стопка эта – какая-то неправильная. Нарочитая, что ли… Мысль едва мелькнула, не успев толком оформиться. И забылась, когда на него глянул, будто из бездны времени, полустертый глаз, вытисненный на обложке фолианта. Том был обтянут толстой, почти не подвластной ножу кожей ящерицы Ноэ, вымершей в незапамятные времена. Саора от потрясения едва не задохнулся и в непроизвольном приступе благоговения погладил грубую бугорчатую кожу. И ощутил… Толчок – робкий, потаенный. След чужого присутствия. Эта древняя книга, пропитанная магией иных времен, была не просто стопкой исписанных листов кожи. Она была немножко живой, она не хранила – помнила знания. И говорила. Как умела. А Саора умел услышать.
Кто-то находил эту книгу до него, вот что. Касался, может быть, даже гладил обложку, подобно Саоре, открывал, переворачивал страницы. А потом приткнул в самый глухой угол, на неудобную низкую полку, и завалил для верности томами попроще.
Кто?
Догадаться нетрудно.
От сидения на корточках затекли ноги. Саора с усилием начал подниматься, притискивая к груди тяжеленный фолиант. И едва не выронил книгу. Прямо перед ним, в просвете между шкафами, высился неподвижный темный силуэт.
Саора признавал за собой немало недостатков – где уж ему корчить святошу! – но трусости среди них не водилось. Чувство опасности вонзалось глубоко под кожу как пыточная игла, и тело взрывалось переживанием собственной реальности. Переполненность бурлящей горячей кровью, животная радость существования! Он обожал это чувство, пьянел от него, отчего и был безрассудно, отчаянно храбр. Жаль, опасность требовалась настоящая. Попытки причинить себе боль ни разу не дали этого освежающего эффекта, приходилось пользоваться другими людьми. Саора родился с обнаженной душой, этаким кровоточащим сгустком, наделенным невероятной восприимчивостью, да так и жил с ободранной кожей. И смертный ужас своих жертв переживал почти как собственный.
Ну вот, а напугать его было очень, очень трудно! Поэтому он светло, по-детски, улыбнулся, распрямляясь, и шагнул вперед. Легкая муть в переутомленных глазах рассеялась, и Саора с некоторым разочарованием узнал архивариуса. Того, чей магический след мгновение назад осторожно толкнулся ему в ладонь… (Саора как-то раз убил беременную с маленьким еще животом. Ощущение было похожее.) Теперь тот уже не «высился» – просто стоял, незначительный, некрупный, пожалуй, даже тщедушный, в скучно-серых складках слишком большой, как с чужого плеча, мантии. Стоял – и смотрел Саоре прямо в лицо, будто равному, с непередаваемым выражением. Словно две дюжины демонов Третьего мира осатанело драли душу архивариуса в разные стороны. Миг – и Саоре почудилось, что мажок кинется на него, метя в глотку. Но нет, демон разрушения оказался в меньшинстве. Ого! Какие еще тайны похоронены в многослойной душе библиотечного червя?
Они были здесь совсем одни. За могучими, без окон, стенами полузаброшенной старинной библиотеки на самых задворках дворца. Никто не услышит, никто не войдет. Саора мягко улыбался – тоже как равному, – готовый услышать любой вопрос и дать на него какой угодно ответ. Магический поединок? Да сколько угодно. Здесь, в хранилище мудрости, где дремлет вокруг древняя могущественная магия, бойцы останутся незамеченными. Саора знал, что легко придавит архивариуса голыми руками, а вот что касается магии – тут могло выйти интересно. Лишь боги Темных Времен ведают, что успел понавычитывать во вверенном архиве трудолюбивый червячок! Одно он понял уже сейчас: этот человечек не так прост и далеко не безобиден. Потому и не стал корежить из себя Высшего, одергивать забывшего порядок служителя, потому и удостоил его молчаливого, уважительного противостояния.
В лице архивариуса произошло едва приметное смещение, и он, торопливо опустив глаза, скользнул к Саоре.
– Позвольте, Сиятельный, я донесу ваши книги.
– Благодарю, – откликнулся тот тоном вежливого мальчика.
Рука архивариуса, словно обретя собственную волю, жадным зверьком метнулась к книге. На мгновение их пальцы соприкоснулись. Взаимодействие оказалось оглушительно мощным, будто разрядилась накопленная в ожидании схватки сила. И оба провалились друг в друга. Всего на долю секунды. Саора с головой макнулся, как в кислоту, в мир загнанных в клетку беснующихся демонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67