Любаша умолкла, прижавшись к моей груди, сладко засопела. Спит? Отлично! Успокоится, придет в себя, легче будет перенести следующий этап нелегкого путешествия…
Самолетик пошел на посадку. Он делал широкие круги над полем, будто присматриваясь к местности, выбирая место поровней.
Я осторожно разбудил Любашу — прикоснулся к ее лбу губами. Она вздрогнула, потерла — соиные глаза, удивленно оглядела салон.
Женщины перестали судачить, взялись за узлы и чемоданы. Бородач закрыл книгу, огорченно вздохнул — дескать, на самом интересном месте прервали, — приник к иллюминатору.
Самолет коснулся колесами грунта, подпрыгнул, снова покатился по траве и, наконец, замер невдалеке от избушки, похожей на ту, от которой мы улетели.
Снега уже не было, тучи разошлись, и в разрыв глянуло неяркое зимнее солнце. Сразу стало веселей. Мы с Любашей вытащили вещи из самолета, сложили их грудкой и принялись ждать какого-нибудь транспорта. Не тащить же чемоданы и мешки через. все летное поле!
К самолёту подкатили два «жигуленка». Из них вышли четверо парней.
— Здорово, — доброжелательно обратился один из них ко мне. — С прилетом… А мы заждались…
Сердце вздрогнуло и покатилось вниз, в желудок. Вот то, чего я боялся, — Владька позвонил не Тихону — дубровским своим| дружкам…
— По-моему, вы ошиблись адресом, — изобразил я крайне недоумение. — Может быть, вам нужен тот бородач? — показал на мужчину, читавшего в полете книгу.
— Нет, ты нужен… И не поднимай шухера, сявка, никто тебе не поможет… Побазарим в другом месте.
Парни помогли мне избавиться от багажа, затолкали его в багажник одной из машин. Чемоданчик и саквояж Любаши небрежно бросили в другую. Предупредительно открыли двери.
Ожидать помощи действительно не приходилось. Бородач и женщины, пугливо оглядываясь на встречающих меня парней, быстрым шагом шли по направлению к избушке.
— Тебе особое приглашение требуется? — с неприкрытой злостью бросил здоровяк в куртке с капюшоном. — Можешь дождаться — пинка в задницу.
Мы с Любашей двинулись к машине, но второй парень грубо оттолкнул девушку.
— Баба поедет в другой машине…
Пришлось подчиниться. Тем более что парни перешли от слов к делу — один из них с такой силой толкнул меня, что я не влез — влетел в салон. Парень в куртке подсадил Любашу.
«Жигуленки» двинулись рядом, будто на параде.
Я не сводил глаз с девушки, сидящей на заднем сиденье другой машины, видел ее лицо, затуманенное слезами, руки, обхватившие голову.
— Не боись, сявка, ничего с твоей бабой мы не сделаем… Полапаем, не без того, но цела останется… Ежели, конечно, ты будешь паинькой-мальчиком…
Рядом с аэроизбушкой дорогу перекрывали ворота. Они был открыты и, по-моему, не закрывались со времени своего возведения.
Когда машины приблизились к воротам, из-за поворота вынырнул милицейский «газик», развернулся и перекрыл проезд.
— Засада, Васек! Круги в другую сторону! — диким голосом заорал сидящий рядом со мной похититель, выхватывая из кармана пистолет.
Но и позади дорога была уже перекрыта — откуда-то появились еще два «газика». Из них выскочили милиционеры и солдаты внутренних войск.
Неожиданно второй «жигуленок» вильнул в сторону и, подпрыгивая на кочках, рванул прямо по полю. За ним погнался один из «газиков».
Последнее, что я услышал — отчаянный крик Любаши:
— Прощай, Коленька! Прощай, родной!
Эти прощальные слова донеслись до меня, заглушая рев моторов, треск выстрелов, ругань бандитов…
5
— Вы уверяете, что ваша фамилия Никаноров? — вежливо спросил мужчина в штатском, перелистывая мой паспорт.
— Странный вопрос… Вы держите в руках мой паспорт, там всё указано… К чему этот допрос?
В дежурке дубровского отделения милиции мы с капитаном — так он представился — одни. Парней в наручниках допрашивает другой следователь в соседней комнате. Когда меня вели дежурку, я увидел в приоткрытую дверь водителя «нашей» машины. Теперь он, наверное, изображал невинного человека, случайно попавшего в бандитскую компанию… Кажется, его именовали Васек…
На меня наручников не надели. Это обнадеживает.
— Давайте договоримся: я задаю вопросы, вы отвечаете…
— Согласен… Я ведь только не хочу тянуть время… Разрешите, товарищ капитан, задать единственный вопрос. После вашего ответа готов дать исчерпывающие показания… Все выложу!
— Ну что ж, договорились. Слушаю.
— Девушку освободили?
Капитан ответил не сразу — сделал вид, что его заинтересовала какая-то запись в моем паспорте… Кажется, прописка. Пусть копает! Сейчас самое главное — судьба Любаши. Остальное меня не
интересует.
— К сожалению, второй машине удалось скрыться. Чистая случайность — наш «газик» проколол шину… Остальное понятно… В конце концов, машину мы отыскали, но… без водителя и пассажиров.
Капитан отложил в сторону мой паспорт. Разминаясь, заходил по комнате.
— Давайте прекратим темнить. Ваша фамилия не Никаноров, Чернов. Имя — Николай Иванович. Инженер-строитель, бывший прораб на одной из московских строек. Объявлен во всероссийский розыск.
Я склонил голову. Любаша была права — светлого будущего нам с ней не видать. Она — в руках бандитов, я — за решеткой.
— Особо разбираться с вами здесь — нет необходимости. Вами займутся московские коллеги… Но кое в чёмвы обязаны нам помочь.
Следователь наклонился к нижнему ящику письменного стола, достал серую пачку, развернул ее и принялся аккуратно раскладывать передо мной фальшивые купюры. Аккуратно выровнял края стопки.
— Нас интересует, где вы их получили! К изготовлению вы, понятно, отношения не имеете. Обычный агент по распространению. И еще — немаловажный вопрос: кому в нашем районе передавали, с кем связаны? Вы обещали полную откровенность — выполняйте обещание. Вам это зачтется…
Обычная присказка! Настучи — на год меньше просидишь. Но я не собираюсь ни стучать, ни сидеть! Мне необходимо разыскать Любашу… жену.
Запираться, врать не собирался. Но и открываться полностью нельзя. Во всяком случае, до тех пор, пока не освободят Любашу.
— Пакет с фальшивыми деньгами я случайно нашел в поезде, в туалете… Наверно, кто-то выронил… Решил истратить их на свои нужды. О подделке не знал, даже не подумал, что такое возможно…
Этакий примерный мальчик, наивный и честный. Неужели капитан поверит в мою правдивость? Однако мне не важно, поверит он или не поверит.
— Сколько денег было в пакете?
Если с Тихоном, получателях в Екатеринбургом и Красноярском я осторожничал, то покрывать преследующего нас Пельменя не было желания. Пусть он сам расскажет о Тихоне, я буду в стороне, меня не сочтут стукачом и, соответственно, не замочат.
— Восемь пачек… Подсчитал — всего чуть меньше десяти миллионов…
— Почему не взяли себе все пачки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58