– Единственное, о чем я прошу вас, капрал, это неофициально сообщить вашему мужу о состоявшемся между нами разговоре. – Он вытряхнул пепел из трубки и продолжал: – А ведь я даже подумываю о том, чтобы отстранить его от полетов. – Медленно выговаривая слова, полковник внимательно наблюдал за Рут, но никаких перемен в выражении ее лица не заметил. Эта глупая девчонка становилась невыносимой, и он начинал терять терпение. Преданная и умная жена сразу поняла бы, что ее мужу угрожает неприятность. -Вам известно, миссис Ламберт, что означает отстранение от полетов, что за этим последует?
Рут старалась не повышать тона, но все же не смогла скрыть охватившего ее гнева:
– Я знаю, что за этим последует, сэр. Это самое строгое наказание в военно-воздушных силах. Но меня оно не пугает. Как, по-вашему, я себя чувствую, когда его самолет взлетает ночью? Я лежу с открытыми глазами, несмотря на множество принятых снотворных таблеток, и жду, что вот-вот у двери раздастся звонок вместо привычного поворота ключа в замке. Отстраняйте его от полетов, если вы так решили, у меня тогда будет муж, который доживет до того, чтобы увидеть конец войны.
Полковник сделал вид, будто ищет какой-то документ на столе.
– Мне кажется, вы плохо понимаете, какой это позор, если он будет отстранен от полетов…
Рут собрала всю свою волю, чтобы вновь не повысить голоса.
– Этот позор существует только для мужчин. Приберегите слова об этом для ваших школ и клубов или до того момента, когда вы проиграете матч в крикет.
Полковник исподлобья посмотрел на нее.
– Вы что же, миссис Ламберт, так и детей своих будете воспитывать? Без чувства гордости и собственного достоинства? – Он сказал это таким тоном, будто был совершенно уверен в том, что дети будут воспитываться именно так.
– Спросите вдов ваших погибших летчиков, как они объясняют гордость своим детям, оставшимся без отцов… Или сборщику квартирной платы.
Рут покрутила свое обручальное кольцо и посмотрела полковнику прямо в глаза, пытаясь увидеть, какой эффект произвели на него ее слова. «Разве он может понять это? – подумала она. – У него нет ни жены, ни детей, ни своего дома…»
– Хорошо, капрал. Постарайтесь сделать так, чтобы ваш муж знал, что ему угрожает.
– Не беспокойтесь, сэр. По-моему, любой у нас на базе знает, что ему угрожает. Мы все – игроки в вашем крикетном матче! Так ведь, сэр? Хотелось бы мне знать, какой счет будет у вашей команды сегодня в Крефельде? И еще хотелось бы мне знать, вернется ли сегодня мой муж?
– Я полагаю, это все, капрал, – сказал полковник. – Мы сделаем так, чтобы ваше положение соответствовало тому, что вы состоите в браке с Ламбертом.
– Вы вправе сделать выбор между тем, чтобы сделать очень несчастной меня или моего мужа, сэр. Но знайте: один из нас будет вполне удовлетворен.
– Вы уволены со службы, капрал.
Рут медленно встала и с надменной четкостью отдала полковнику честь.
Когда она вышла, он нервно нажал кнопку звонка на столе.
– Мне надо поговорить с командиром секции мисс Холройд. Пусть она зайдет ко мне утром, – сказал он вошедшему секретарю.
Эта невозможная девица ведет себя совершенно недостойно! Позволять себе этакое как раз в тот момент, когда его храбрые ребята рискуют своей жизнью! Нет, он не может допустить это…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В мирное время такая радиолокационная навигационно-бомбардировочная система, как «Обоу», пробыла бы еще месяцев шесть на испытательном стенде плюс четыре или пять месяцев как опытный образец и прошло бы не меньше года, прежде чем ее пустили бы в серийное производство и стали бы использовать на самолетах. Но сейчас шла война, поэтому «Обоу» пустили в производство. За ней пришлось тщательно ухаживать почти на всем пути до цели, но даже и после этого старший лейтенант не удивился, когда за двадцать пять миль до Крефельда станция вдруг отказала начисто.
– Нам ни за что не найти цель при неработающей «Обоу», – сказал он своему наблюдателю и неожиданно развернул «москито» на обратный курс в Англию. Никакого смысла продолжать полет не было.
Отряд из трех самолетов, которым предстояло обозначить цель для самых первых бомбардировщиков, уменьшился теперь до двух: один летел в десяти минутах за Другим.
Летчик и штурман на ведущем самолете сделали все в соответствии с наставлением. Они не имели ни малейшего представления о том, что сопровождавший их «москито» повернул на обратный курс, поскольку у него вышла из строя радиолокационная установка «Обоу». Не знали они также и о том, что теперь их сопровождал немецкий самолет, поскольку они летели почти в стратосфере. Это был специально оборудованный «Юнкерс-88», на котором в нагнетатели впрыскивалась закись азота, в результате чего технические характеристики самолета повышались почти на двадцать процентов, хотя продолжительность полета таких самолетов измерялась минутами.
– Бомбы на «взрыв», – доложил штурман «москито».
При скорости, с которой они летели, до Крефельда оставалось две минуты пути. В этот момент неожиданно раздался глухой звук удара и штурвал вырвался из рук летчика. Приборную панель погнуло и разорвало, во все стороны полетели стекла от приборов. Когда удары прекратились, двигатели загудели на октаву выше обычного. «Москито» резко накренился, на какой-то момент выровнялся, но затем задрал нос вверх и начал сваливаться.
Из левого двигателя вырывалось синее пламя, вылетали оранжевые искры. Штурман дернул за находящуюся рядом с ним ручку аварийного сброса бомб. Самолет тряхнуло – две двухсотнятидесятифунтовые бомбы, каждая величиной почти с человека, выскочили из бомбового отсека. Штурману показалось, что он возился с ручкой несколько часов, прежде чем бомбовый отсек оставили еще две бомбы. Освобожденный от бомбового груза, самолет стал более послушным. Летчик направил нос машины вниз и отчаянно пытался войти в находившуюся под ним гряду облаков, но до нее еще оставалось около двух тысяч футов. В это время «Юнкерс-88» атаковал снова. Пушечные снаряды пробили деревянный корпус «москито» в нескольких местах, от самолета отделились куски крыльев.
На «юнкерсе» вспыхнули сигналы, предупреждавшие, что горючее на исходе. Он сделал свое дело: закись азота была использована блестяще. «Юнкерс» отвернул от «москито». Немецкий летчик был преисполнен уверенности, что задача им решена.
Над большим районом Рура низко над землей лежал слой холодного, не тревожимого ветром воздуха. Этот холодный неподвижный воздух сковывал дым, выходящий из труб заводов и фабрик, превращая его в подобие серого покрывала. Одна ориентирно-сигнальная бомба, сброшенная с самолета «москито», оснащенного радиолокационной установкой «Обоу», попала в этот слой воздуха недалеко от Рейна в районе Дуйсбурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54