— хрипло сказал он. — Господи, прости меня, если они…
Голос его надломился. Подсвечивая себе фонариком, Смит направился по дорожке прямо к дому.
Мы пробирались по поросшему какими-то колючками клочку земли, который я принял за клумбу с розами, когда Смит вдруг остановился, повернулся и повалил меня на землю! Его сила в минуты возбуждения бывала поразительна: я уже лежал, прежде чем до меня дошло, что именно Смит сбил меня с ног.
— Тихо! — прошипел он мне на ухо, распластавшись на земле рядом. — Смотрите!
Одна из дверей уже была открыта. Я увидел силуэт, который узнал бы и на расстоянии мили, — силуэт девушки, пребывающей, казалось, в большой печали. Она подняла руки, будто молила о чем-то, потом зажала ладонями уши и выбежала из комнаты. Быстро свернув направо, она скрылась из виду.
Смит дышал так же учащенно, как и я, но говорил ровным голосом:
— Ардата открыла нам дверь. Идемте, Кэрригэн.
Когда мы пробежали остаток пути и ступили в освещенный холл, Смит был совершенно спокоен — ни дать ни взять человек, пришедший с визитом вежливости. Я, зная, что мы бросаем вызов гениальнейшему из прислужников Сатаны, не мог не восхититься им.
— Оружие наизготовку, — прошептал он. — Стреляйте не задумываясь.
Место, где мы стояли, казалось мне смутно знакомым. Я понял, в чем дело, когда увидел открытую дверь, за которой была пустая комната. Застекленные двери в ней были завешены мрачными плюшевыми портьерами. Это была прихожая, которую я видел с противоположной стороны дома. Она была убрана со вкусом, на полу лежали ковры, но в ней было невыносимо жарко. Стоящие по всей прихожей в горшках гиацинты делали воздух тяжелым от благоухания. Высокие старинные часы возле покрытой ковром винтовой лестницы торжественно отмеряли время. Пока мы стояли и прислушивались, я поймал себя на том, что слежу за движением маятника. Освещение было тусклое, а из-за приоткрытой двери в алькове слева от лестницы пробивался свет.
В комнате за дверью слышался чей-то невнятный голос. Мы со Смитом быстро переглянулись и на цыпочках двинулись вперед. Речь держал доктор Фу Манчи.
— Я предупреждал вас еще полгода назад, — вещал этот странный голос (кто, хоть раз услышав, мог забыть его?). — Но моему предупреждению не вняли. Я несколько раз пытался — и столько же раз терпел неудачу — выкрасть карту Кристофа из вашего дома в Норфолке. Сегодня мои агенты не подкачали…
Медвежья шкура; служившая ковром, заглушала наши шаги, и вот Смит с величайшей осторожностью уже открывал дверь — по десятой доле дюйма.
— Вы не хотели ее отдавать и боролись. Я вас не виню. Я уважаю силу духа. Вы, возможно, даже и преуспели бы, не сумей доктор Остер ввести вам внутримышечно инъекцию кратегусина, который тут же вызвал кратаэгус кататониа, иначе говоря, оцепенение.
Смит уже открыл дверь почти на шесть дюймов. Я получил возможность разглядеть комнату. Она напоминала кабинет; на узком и длинном письменном столе бился связанный человек. Лица его я не видел.
— Поскольку все это произошло на улице, вас пришлось увезти. И теперь, сэр Лайонел, я решил, что ваши неоспоримые таланты вкупе с опасностью, которой чревато преждевременное обнаружение вашего тела, дают вам право на жизнь и службу Си Фану. Мои приготовления к отъезду завершены. Доктор Остер снова займется делом, и ваша наружность будет соответствующим образом подправлена. Приступайте!
Смит уже наполовину приоткрыл дверь. Я увидел, что связанный человек — это Бартон. Во рту у него был кляп. Его глаза, безумные от ужаса, были обращены на дверь. Он видел, что она открывается!
Над ним склонился человек в очках в черной оправе, тот самый, чьей отличительной особенностью был ярко-желтый цвет кожи. По описанию констебля я узнал доктора Остера. Пиджак с Бартона сняли, рукав сорочки был закатан. Желтый доктор Остер схватил бицепс мускулистой руки, оттянул кожу. Боль в обращенных к нам глазах заставила меня застыть, я ощутил едва ли не могильный холод. Кончик иглы шприца коснулся кожи Бартона…
Смит распахнул дверь, доктор Остер поднял глаза.
Я до сих пор не могу припомнить, впрямь ли я нажал на курок, но я услышал выстрел.
И увидел, как на желтом лбу проявилась крошечная синеватая точка. Доктор Остер с ненавистью посмотрел на меня сквозь стекла очков, потом выронил шприц и, не сводя с меня ненавидящего взгляда, ничком упал на извивающееся тело Бартона.
ГЛАВА V
АРДАТА
— Ни с места, Фу Манчи! На этот раз игра окончена!
Смит одним прыжком очутился в комнате. Я тут же последовал за ним. Мертвый сполз на колени, уставившись в пустоту остекленевшими глазами, будто смотрел в разверзшийся перед ним ад, и беззвучно рухнул на пол. Я окинул взглядом Бартона, лежавшего связанным на длинном столе, и быстро повернулся к доктору Фу Манчи.
Но его уже не было!
— Боже милостивый!
Смит в кои-то веки был вконец сбит с толку; он яростно оглядывался в невероятном удивлении. Комната, как я и предполагал, оказалась кабинетом. Стена справа от двери, в которую мы ворвались, была заставлена книжными шкафами, дальше стоял старинный дубовый шкафчик со стеклянными дверцами, за которыми я разглядел расставленные по полочкам фарфоровые изделия — настоящие произведения искусства. Других дверей я не видел. Но, хоть мы и слышали голос Фу Манчи, самого доктора в комнате не было.
Бартон начал издавать какие-то нечленораздельные звуки, и Смит, вскинув свой пистолет, выстрелил в стеклянный шкафчик.
Посыпалось стекло, Смит ринулся вперед с криком:
— Развяжите Бартона! Скорее!
Сунув кольт в карман, я склонился над столом. Смит растворил дверцу, и до меня вновь донесся звук бьющегося стекла. Я сорвал повязку со рта Бартона; он уставился на меня, его красное лицо еще больше побагровело.
— За шкафчиком! — задыхаясь, проговорил он. — Достаньте его, Смит, эта желтая крыса за шкафчиком!
Вытащив из кармана перочинный нож, чтобы перерезать веревки, я услышал второй выстрел, и опять посыпались осколки.
— Он убежал сюда! — крикнул Смит. — Освободите Бартона и следуйте за мной!
Когда сэр Лайонел неуверенно сел и спустил ноги со стола, что-то упало на ковер. Это был шприц, игла которого коснулась кожи сэра Лайонела, когда я выстрелил. Бартон постоял немного, опираясь на стол, тяжело дыша и глядя на мертвеца.
— Меткий выстрел, Кэрригэн. Спасибо, — сказал он.
Звук третьего выстрела, уже более отдаленного, эхом прошелся по дому; я повернулся и увидел, что шкафчик для фарфора был потайной дверью. Теперь на его месте зияла брешь.
— Я пойду следом за вами. Найдите Смита.
Добрый старина Бартон! Выбора у меня не было.
Наступая на осколки фарфора, я вбежал в потайную дверь. При свете фонарика я увидел, что стою в большой комнате без мебели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Голос его надломился. Подсвечивая себе фонариком, Смит направился по дорожке прямо к дому.
Мы пробирались по поросшему какими-то колючками клочку земли, который я принял за клумбу с розами, когда Смит вдруг остановился, повернулся и повалил меня на землю! Его сила в минуты возбуждения бывала поразительна: я уже лежал, прежде чем до меня дошло, что именно Смит сбил меня с ног.
— Тихо! — прошипел он мне на ухо, распластавшись на земле рядом. — Смотрите!
Одна из дверей уже была открыта. Я увидел силуэт, который узнал бы и на расстоянии мили, — силуэт девушки, пребывающей, казалось, в большой печали. Она подняла руки, будто молила о чем-то, потом зажала ладонями уши и выбежала из комнаты. Быстро свернув направо, она скрылась из виду.
Смит дышал так же учащенно, как и я, но говорил ровным голосом:
— Ардата открыла нам дверь. Идемте, Кэрригэн.
Когда мы пробежали остаток пути и ступили в освещенный холл, Смит был совершенно спокоен — ни дать ни взять человек, пришедший с визитом вежливости. Я, зная, что мы бросаем вызов гениальнейшему из прислужников Сатаны, не мог не восхититься им.
— Оружие наизготовку, — прошептал он. — Стреляйте не задумываясь.
Место, где мы стояли, казалось мне смутно знакомым. Я понял, в чем дело, когда увидел открытую дверь, за которой была пустая комната. Застекленные двери в ней были завешены мрачными плюшевыми портьерами. Это была прихожая, которую я видел с противоположной стороны дома. Она была убрана со вкусом, на полу лежали ковры, но в ней было невыносимо жарко. Стоящие по всей прихожей в горшках гиацинты делали воздух тяжелым от благоухания. Высокие старинные часы возле покрытой ковром винтовой лестницы торжественно отмеряли время. Пока мы стояли и прислушивались, я поймал себя на том, что слежу за движением маятника. Освещение было тусклое, а из-за приоткрытой двери в алькове слева от лестницы пробивался свет.
В комнате за дверью слышался чей-то невнятный голос. Мы со Смитом быстро переглянулись и на цыпочках двинулись вперед. Речь держал доктор Фу Манчи.
— Я предупреждал вас еще полгода назад, — вещал этот странный голос (кто, хоть раз услышав, мог забыть его?). — Но моему предупреждению не вняли. Я несколько раз пытался — и столько же раз терпел неудачу — выкрасть карту Кристофа из вашего дома в Норфолке. Сегодня мои агенты не подкачали…
Медвежья шкура; служившая ковром, заглушала наши шаги, и вот Смит с величайшей осторожностью уже открывал дверь — по десятой доле дюйма.
— Вы не хотели ее отдавать и боролись. Я вас не виню. Я уважаю силу духа. Вы, возможно, даже и преуспели бы, не сумей доктор Остер ввести вам внутримышечно инъекцию кратегусина, который тут же вызвал кратаэгус кататониа, иначе говоря, оцепенение.
Смит уже открыл дверь почти на шесть дюймов. Я получил возможность разглядеть комнату. Она напоминала кабинет; на узком и длинном письменном столе бился связанный человек. Лица его я не видел.
— Поскольку все это произошло на улице, вас пришлось увезти. И теперь, сэр Лайонел, я решил, что ваши неоспоримые таланты вкупе с опасностью, которой чревато преждевременное обнаружение вашего тела, дают вам право на жизнь и службу Си Фану. Мои приготовления к отъезду завершены. Доктор Остер снова займется делом, и ваша наружность будет соответствующим образом подправлена. Приступайте!
Смит уже наполовину приоткрыл дверь. Я увидел, что связанный человек — это Бартон. Во рту у него был кляп. Его глаза, безумные от ужаса, были обращены на дверь. Он видел, что она открывается!
Над ним склонился человек в очках в черной оправе, тот самый, чьей отличительной особенностью был ярко-желтый цвет кожи. По описанию констебля я узнал доктора Остера. Пиджак с Бартона сняли, рукав сорочки был закатан. Желтый доктор Остер схватил бицепс мускулистой руки, оттянул кожу. Боль в обращенных к нам глазах заставила меня застыть, я ощутил едва ли не могильный холод. Кончик иглы шприца коснулся кожи Бартона…
Смит распахнул дверь, доктор Остер поднял глаза.
Я до сих пор не могу припомнить, впрямь ли я нажал на курок, но я услышал выстрел.
И увидел, как на желтом лбу проявилась крошечная синеватая точка. Доктор Остер с ненавистью посмотрел на меня сквозь стекла очков, потом выронил шприц и, не сводя с меня ненавидящего взгляда, ничком упал на извивающееся тело Бартона.
ГЛАВА V
АРДАТА
— Ни с места, Фу Манчи! На этот раз игра окончена!
Смит одним прыжком очутился в комнате. Я тут же последовал за ним. Мертвый сполз на колени, уставившись в пустоту остекленевшими глазами, будто смотрел в разверзшийся перед ним ад, и беззвучно рухнул на пол. Я окинул взглядом Бартона, лежавшего связанным на длинном столе, и быстро повернулся к доктору Фу Манчи.
Но его уже не было!
— Боже милостивый!
Смит в кои-то веки был вконец сбит с толку; он яростно оглядывался в невероятном удивлении. Комната, как я и предполагал, оказалась кабинетом. Стена справа от двери, в которую мы ворвались, была заставлена книжными шкафами, дальше стоял старинный дубовый шкафчик со стеклянными дверцами, за которыми я разглядел расставленные по полочкам фарфоровые изделия — настоящие произведения искусства. Других дверей я не видел. Но, хоть мы и слышали голос Фу Манчи, самого доктора в комнате не было.
Бартон начал издавать какие-то нечленораздельные звуки, и Смит, вскинув свой пистолет, выстрелил в стеклянный шкафчик.
Посыпалось стекло, Смит ринулся вперед с криком:
— Развяжите Бартона! Скорее!
Сунув кольт в карман, я склонился над столом. Смит растворил дверцу, и до меня вновь донесся звук бьющегося стекла. Я сорвал повязку со рта Бартона; он уставился на меня, его красное лицо еще больше побагровело.
— За шкафчиком! — задыхаясь, проговорил он. — Достаньте его, Смит, эта желтая крыса за шкафчиком!
Вытащив из кармана перочинный нож, чтобы перерезать веревки, я услышал второй выстрел, и опять посыпались осколки.
— Он убежал сюда! — крикнул Смит. — Освободите Бартона и следуйте за мной!
Когда сэр Лайонел неуверенно сел и спустил ноги со стола, что-то упало на ковер. Это был шприц, игла которого коснулась кожи сэра Лайонела, когда я выстрелил. Бартон постоял немного, опираясь на стол, тяжело дыша и глядя на мертвеца.
— Меткий выстрел, Кэрригэн. Спасибо, — сказал он.
Звук третьего выстрела, уже более отдаленного, эхом прошелся по дому; я повернулся и увидел, что шкафчик для фарфора был потайной дверью. Теперь на его месте зияла брешь.
— Я пойду следом за вами. Найдите Смита.
Добрый старина Бартон! Выбора у меня не было.
Наступая на осколки фарфора, я вбежал в потайную дверь. При свете фонарика я увидел, что стою в большой комнате без мебели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60