Я не чрезмерно мстителен, м-р Бейли, но факт, что Джандер был созданием Фастальфа, еще не дает последнему права уничтожать дело своих рук.
- Законным порядком не установлено, что именно он это сделал, так что ваши слова являются, по меньшей мере, потенциальной клеветой. Давайте оставим это и займемся нашим интервью. Мне нужна информация. Я буду задавать вопросы коротко и прямо и, если вы будете отвечать так же, интервью быстро закончится.
- Нет, м-р Бейли, не вы будете ставить условия для интервью. Ваши роботы снабжены записывающим аппаратом.
- Наверное.
- Я точно знаю. У меня здесь тоже есть записывающий аппарат. Не думайте, что вы поведете меня через джунгли коротких ответов к чему-то, что послужит целям Фастальфа. Я буду отвечать по-своему выбору и так, чтобы мой ответ нельзя было истолковать неправильно. - В первый раз за дружелюбной манерой Амадейро показался волк.
- Что ж, хорошо, но если ваши ответы будут намеренно многоречивы и уклончивы, это тоже отразится в записи.
- Очевидно.
- Значит, договорились. Могу я для начала попросить стакан воды?
- Конечно. Жискар, не обслужите ли вы м-ра Бейли?
Жискар вышел из ниши. Звон льда в баре на другом конце кабинета - и на письменном столе перед Бейли появился высокий стакан с водой.
- Спасибо, Жискар, - сказал Бейли. - Д-р Амадейро, вы, как я понял, Глава Института Роботехники?
- Да.
- И его основатель?
- Правильно. Как видите, я отвечаю кратко.
- Давно он существует?
- Как понятие - десятилетия. Я набирал единомышленников по крайней мере пятнадцать лет. Разрешение Совета было получено двенадцать лет назад. Строительство началось девять лет назад, а активная работа - шесть лет. В своем настоящем виде Институт существует два года, и планируется его дальнейшее постепенное расширение.
- Почему вы нашли нужным основать Институт?
- Ах, м-р Бейли, ответ будет многословным.
- Как желаете, сэр.
Робот принес на подносе маленькие сэндвичи и мелкое печенье. Бейли попробовал сэндвич и нашел его не то чтобы невкусным, но странным; он с трудом доел его и запил остатками воды. Амадейро следил за ним с легким удовольствием.
- Вы должны понять, что мы, аврорцы, люди необычные. Таковы космониты вообще, но я сейчас говорю об аврорцах в частности. Мы потомки землян - о чем большинство из нас не хочет и вспоминать, - но мы избранные.
- Что это значит, сэр?
- Земляне давно живут на невероятно перенаселенной планете и собраны в еще более скученные города, ставшие, наконец, ульями и муравейниками, которые вы называете Городами с большой буквы. Земляне должны бы оставить Землю и отправиться к другим мирам, пустым и враждебным и построить там новые общества из ничего, общества, полной формой которых они не смогут воспользоваться за свою короткую жизнь. Они умрут, а деревья останутся, так сказать.
- Останется народ необычный.
- Совершенно необычный. Такой народ, который надеется не столько на своих последователей, сколько на недостаток способности видеть перед собой пустоту. Народ, который любит работать для себя и ставить перед собой проблемы, а не собирается в стадо и делит груз таким образом, чтобы часть, падающая на каждого, стала практически ничем. Индивидуалисты, м-р Бейли. Индивидуалисты! И наше общество основано на этом. Все направления, в которых развиваются Внешние миры, подчеркивают нашу индивидуальность. Мы гордимся, что живем как люди на Авроре, а не толпимся, как бараны, на Земле. Не обижайтесь, я пользуюсь сравнением не для того, чтобы унизить Землю; просто это другое общество, которым я отнюдь не восхищен, но которое вы, я думаю, считаете удобным и идеальным.
- Какое это имеет отношение к основанию Института, д-р Амадейро?
- Даже гордый и здоровый индивидуализм имеет свои слабости. Самые великие умы, работая в одиночку, не могут быстро двигаться, если отказываются сообщать о своих открытиях. Какое-то затруднение может задержать ученого на сто лет, в то время как у коллеги есть уже готовое решение. Институт пытается хотя бы на узком поле роботехники создать общность мысли.
- Возможно ли, что частное затруднение, которое вы атакуете - это конструкция человекоподобного робота?
Амадейро заморгал.
- Да, это очевидно, не так ли? Двадцать шесть лет назад новая математическая система Фастальфа, которую он назвал "межсекционный анализ", сделала возможным проектирование человекоподобных роботов, но он держит эту систему при себе. Много лет спустя, когда все сложные технические детали были отработаны, он и д-р Сартон применили теорию к созданию Дэниела. Но все эти детали тоже хранятся в тайне. Многие роботехники нашли это естественным. Они пытались индивидуально обрабатывать детали. А я задумался об Институте, где усилия будут объединены. Нелегко было убедить роботехников в полезности этого плана, убедить Совет дать на него фонды вопреки страшной оппозиции Фастальфа, много лет упорно добиваться, но Институт создан.
- Почему д-р Фастальф противился?
- Во-первых, из самолюбия. Но и у меня его не меньше. У всех нас, естественно, есть самолюбие; оно исходит из индивидуализма. Фастальф считает себя величайшим роботехником истории, а человекоподобного робота собственным личным достижением. Он не хочет, чтобы это достижение повторила группа роботехников, индивидуально безликих по сравнению с ним. Я думаю, он смотрит на это, как на заговор низших обескровить и обезличить его личную великую победу.
- Вы сказали, что это была причина для оппозиции "во-первых"; значит, были и другие мотивы?
- Он возражал также против объектов пользования, на которые мы планировали поставить человекоподобных роботов.
- Каковы они?
- Ну, ну, не будем наивничать. Д-р Фастальф наверняка говорил вам о глобалистах и их планах заселения Галактики.
- Говорил, и д-р Василия говорила мне о трудностях продвижения у индивидуалистов. Тем не менее, мне хотелось бы услышать вашу точку зрения на этот предмет. Хотите ли вы, чтобы я принял интерпретацию д-ра Фастальфа насчет глобалистских планов как беспристрастную и объективную, и вы констатируете это для записи, или предпочитаете описать ваши планы своими словами?
- Вы, похоже, не оставляете мне выбора, м-р Бейли?
- Никакого, д-р Амадейро.
- Ладно. Я - вернее сказать - мы, потому что люди в Институте все согласны в этом - смотрим в будущее и хотим, чтобы человечество открывало все больше и больше новых планет для заселения. Однако, мы не хотим, чтобы процесс самоизбранности уничтожил старые планеты или довел их до умирания, как в случае - простите меня - Земли. Мы не хотим, чтобы новые планеты взяли у нас самое лучшее и оставили отбросы. Вы понимаете?
- Продолжайте, пожалуйста.
- Во всяком ориентированном на роботов обществе, в данном случае нашем, самое легкое решение - послать роботов как поселенцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
- Законным порядком не установлено, что именно он это сделал, так что ваши слова являются, по меньшей мере, потенциальной клеветой. Давайте оставим это и займемся нашим интервью. Мне нужна информация. Я буду задавать вопросы коротко и прямо и, если вы будете отвечать так же, интервью быстро закончится.
- Нет, м-р Бейли, не вы будете ставить условия для интервью. Ваши роботы снабжены записывающим аппаратом.
- Наверное.
- Я точно знаю. У меня здесь тоже есть записывающий аппарат. Не думайте, что вы поведете меня через джунгли коротких ответов к чему-то, что послужит целям Фастальфа. Я буду отвечать по-своему выбору и так, чтобы мой ответ нельзя было истолковать неправильно. - В первый раз за дружелюбной манерой Амадейро показался волк.
- Что ж, хорошо, но если ваши ответы будут намеренно многоречивы и уклончивы, это тоже отразится в записи.
- Очевидно.
- Значит, договорились. Могу я для начала попросить стакан воды?
- Конечно. Жискар, не обслужите ли вы м-ра Бейли?
Жискар вышел из ниши. Звон льда в баре на другом конце кабинета - и на письменном столе перед Бейли появился высокий стакан с водой.
- Спасибо, Жискар, - сказал Бейли. - Д-р Амадейро, вы, как я понял, Глава Института Роботехники?
- Да.
- И его основатель?
- Правильно. Как видите, я отвечаю кратко.
- Давно он существует?
- Как понятие - десятилетия. Я набирал единомышленников по крайней мере пятнадцать лет. Разрешение Совета было получено двенадцать лет назад. Строительство началось девять лет назад, а активная работа - шесть лет. В своем настоящем виде Институт существует два года, и планируется его дальнейшее постепенное расширение.
- Почему вы нашли нужным основать Институт?
- Ах, м-р Бейли, ответ будет многословным.
- Как желаете, сэр.
Робот принес на подносе маленькие сэндвичи и мелкое печенье. Бейли попробовал сэндвич и нашел его не то чтобы невкусным, но странным; он с трудом доел его и запил остатками воды. Амадейро следил за ним с легким удовольствием.
- Вы должны понять, что мы, аврорцы, люди необычные. Таковы космониты вообще, но я сейчас говорю об аврорцах в частности. Мы потомки землян - о чем большинство из нас не хочет и вспоминать, - но мы избранные.
- Что это значит, сэр?
- Земляне давно живут на невероятно перенаселенной планете и собраны в еще более скученные города, ставшие, наконец, ульями и муравейниками, которые вы называете Городами с большой буквы. Земляне должны бы оставить Землю и отправиться к другим мирам, пустым и враждебным и построить там новые общества из ничего, общества, полной формой которых они не смогут воспользоваться за свою короткую жизнь. Они умрут, а деревья останутся, так сказать.
- Останется народ необычный.
- Совершенно необычный. Такой народ, который надеется не столько на своих последователей, сколько на недостаток способности видеть перед собой пустоту. Народ, который любит работать для себя и ставить перед собой проблемы, а не собирается в стадо и делит груз таким образом, чтобы часть, падающая на каждого, стала практически ничем. Индивидуалисты, м-р Бейли. Индивидуалисты! И наше общество основано на этом. Все направления, в которых развиваются Внешние миры, подчеркивают нашу индивидуальность. Мы гордимся, что живем как люди на Авроре, а не толпимся, как бараны, на Земле. Не обижайтесь, я пользуюсь сравнением не для того, чтобы унизить Землю; просто это другое общество, которым я отнюдь не восхищен, но которое вы, я думаю, считаете удобным и идеальным.
- Какое это имеет отношение к основанию Института, д-р Амадейро?
- Даже гордый и здоровый индивидуализм имеет свои слабости. Самые великие умы, работая в одиночку, не могут быстро двигаться, если отказываются сообщать о своих открытиях. Какое-то затруднение может задержать ученого на сто лет, в то время как у коллеги есть уже готовое решение. Институт пытается хотя бы на узком поле роботехники создать общность мысли.
- Возможно ли, что частное затруднение, которое вы атакуете - это конструкция человекоподобного робота?
Амадейро заморгал.
- Да, это очевидно, не так ли? Двадцать шесть лет назад новая математическая система Фастальфа, которую он назвал "межсекционный анализ", сделала возможным проектирование человекоподобных роботов, но он держит эту систему при себе. Много лет спустя, когда все сложные технические детали были отработаны, он и д-р Сартон применили теорию к созданию Дэниела. Но все эти детали тоже хранятся в тайне. Многие роботехники нашли это естественным. Они пытались индивидуально обрабатывать детали. А я задумался об Институте, где усилия будут объединены. Нелегко было убедить роботехников в полезности этого плана, убедить Совет дать на него фонды вопреки страшной оппозиции Фастальфа, много лет упорно добиваться, но Институт создан.
- Почему д-р Фастальф противился?
- Во-первых, из самолюбия. Но и у меня его не меньше. У всех нас, естественно, есть самолюбие; оно исходит из индивидуализма. Фастальф считает себя величайшим роботехником истории, а человекоподобного робота собственным личным достижением. Он не хочет, чтобы это достижение повторила группа роботехников, индивидуально безликих по сравнению с ним. Я думаю, он смотрит на это, как на заговор низших обескровить и обезличить его личную великую победу.
- Вы сказали, что это была причина для оппозиции "во-первых"; значит, были и другие мотивы?
- Он возражал также против объектов пользования, на которые мы планировали поставить человекоподобных роботов.
- Каковы они?
- Ну, ну, не будем наивничать. Д-р Фастальф наверняка говорил вам о глобалистах и их планах заселения Галактики.
- Говорил, и д-р Василия говорила мне о трудностях продвижения у индивидуалистов. Тем не менее, мне хотелось бы услышать вашу точку зрения на этот предмет. Хотите ли вы, чтобы я принял интерпретацию д-ра Фастальфа насчет глобалистских планов как беспристрастную и объективную, и вы констатируете это для записи, или предпочитаете описать ваши планы своими словами?
- Вы, похоже, не оставляете мне выбора, м-р Бейли?
- Никакого, д-р Амадейро.
- Ладно. Я - вернее сказать - мы, потому что люди в Институте все согласны в этом - смотрим в будущее и хотим, чтобы человечество открывало все больше и больше новых планет для заселения. Однако, мы не хотим, чтобы процесс самоизбранности уничтожил старые планеты или довел их до умирания, как в случае - простите меня - Земли. Мы не хотим, чтобы новые планеты взяли у нас самое лучшее и оставили отбросы. Вы понимаете?
- Продолжайте, пожалуйста.
- Во всяком ориентированном на роботов обществе, в данном случае нашем, самое легкое решение - послать роботов как поселенцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90