«Будда, — подумал Чикара, — неужели они любовники?» Он внезапно понял, что чувства Нами к Йоши было намного сильнее, чем любовь двоюродной сестры к брату, и чем бы ни кончилась дуэль, он победителем не будет. Хотя Нами останется его женой, он никогда не сможет доверять ей.
Жестокость и вероломство судьбы заставили его замолчать в середине его речи. Он почувствовал себя старым и усталым. Сраженный, он тупо смотрел на Нами и не мог сосредоточиться. Горестное выражение ее лица перечеркивало его стремления.
«Йоши… Йоши… — подумал он. — Ты — причина всего этого».
Он опустил глаза. — Почему он преследует меня? — спросил он удрученно.
У Нами задрожал подбородок.
— Он считает, что у него много причин. Он молод и упрям по сравнению с вами, зрелым, разумным человеком. Что мне сказать, чтобы вы пощадили его?
— Ничего! Я с тяжелым сердцем иду выполнить свой долг. Я родовитый самурай и не могу оставить его оскорбления без внимания. — Говоря это, Чикара повысил голос, затем продолжал тише: — К несчастью, я вынужден так действовать. Я не могу простить поступки Йоши, хотя я понимаю, чем они вызваны. Это удары судьбы, которыми я не мог управлять. Ты знаешь, что смерть Генкая была несчастным случаем, а что касается учителя фехтования… Как я могу отвечать за это? Я приехал в Окитсу, чтобы повидать тебя. Потом твой брат, Айтака. Кагасуке действовал, не считаясь с моим приказом, хотя все думают иначе. И можно перечислять дальше, но я не виноват.
— Возможно, вы не виноваты. Но вы можете искупить то, что случилось. Как жена, я умоляю вас пощадить моего родственника, — Нами разрыдалась.
Чикара посмотрел на нее с горечью во взгляде.
— Я вижу, твои чувства сильнее родственной любви, — сказал он.
Фумио, не поняв направления разговора, прервал его:
— Я этого не допущу, — сказал он, подняв руку, чтобы Чикара молчал. — Как я ни люблю племянника, я не позволю вам пожертвовать честью, чтобы спасти его. Вы должны сразиться, какое бы горе это ни причинило. Ваша честь — это наша честь.
— Нет, дядя, — всхлипнула Нами. — Вы меня неправильно поняли. Я не хочу, чтобы мой супруг не выполнил долг. Я только прошу его сберечь жизнь вашего бедного глупого племянника. Пусть он выиграет поединок, но сохранит жизнь Йоши.
Чикара несколько секунд смотрел на нее. Потом он подошел к ней, взял ее за подбородок и поднял лицо. Он стер слезу с щеки.
— Ты, должно быть, его очень любишь, — сказал он и опустил руку. Прежде чем Нами могла ответить, Чикара отвернулся и подошел к двери. — Хотя ты моя жена, ты для меня потеряна навсегда. Я сохраню хотя бы немного чести, которая у меня еще есть. Сегодня мы будем биться насмерть, — сказал он.
ГЛАВА 63
В восемь часов — в час собаки — Чикара принимал делегацию советников Тайра. Они рассказали ему об утреннем происшествии. Из-за того, что он был занят заседанием Совета, а после произошла его стычка с Йоши, потом он был у Фумио и Нами, Чикара был единственным членом Имперского Совета, который не слышал о покушении на убийство и его провал. Внешне оставаясь беспристрастным, в душе он был вне себя от ярости. Теперь он понимал, чем было вызвано поведение Йоши. Как мог Йоши не думать, что засада была задумана Чикарой?
Голос Чикары звучал твердо. Он сказал своим посетителям:
— Завтра я проведу суд над теми, кто по глупости остались в живых. Не говоря о нарушении правил, убегать от врага могут только трусы. Им следовало сразиться и умереть, сохранив честь. — Он помолчал. — Чего же я могу ожидать от этих слабохарактерных людей, которые окружают меня? Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы Минамото удалось нас уничтожить.
Отпустив делегацию, Чикара встал на колени перед небольшой статуэткой Будды и стал молиться, прося совета. Его платье было таким же темным, как комната, где почти незаметен был свет единственной свечи. Его меч лежал поперек коврика у его колен. Он посмотрел на тусклые отражения света на лезвии. Существовал другой путь. Он мог подарить Йоши жизнь, а Нами — счастье…
Чикара вынул второй меч. Он приложил ко лбу девятидюймовое лезвие. Холод гладкой стали, казалось, успокоил его лихорадочные мысли. Нет! Самоубийство было бы трусостью. Он вздрогнул от возмущения самим собой. Как он мог думать об этом? Сеппуку было бы позорной смертью в этих обстоятельствах. Он вложил короткий меч в ножны и решительно встал на ноги. Йоши должен умереть!
Пока Чикара молился Будде, носильщики несли по городу плотно задрапированный паланкин. Он остановился у дома Йоши. Два пассажира вышли, расплатились с носильщиками и пошли по дорожке, покрытой снегом, к дому. Посетители были одеты в плащи и капюшоны, совершенно закрывавшие их.
Посетитель повыше ростом стал стучаться; слуга наконец отозвался.
— Кто вы? — подозрительно спросил он. Слишком позднее время для посещений.
— Неважно, кто мы. Мы хотим видеть твоего хозяина. Пожалуйста, позови его. — Тот, который был поменьше ростом, протянул слуге монету; слуга попятился и пропустил их в помещение. Они стряхивали снег с плащей, в то время как слуга поспешил сообщить об их приходе. Они не слышали, как Йоши вошел сзади. Он молча наблюдал за ними, пока не удостоверился, что они безоружны. Когда он убедился, что они не представляют угрозы, он кашлянул. Посетителя повернулись к нему, их лица все еще были скрыты капюшонами.
— Добро пожаловать в мой домик, — сказал Йоши. — Чем могу быть полезен вам?
— Йоши, это я, — ответил посетитель, который был повыше ростом, открыв лицо.
— Нами! — воскликнул Йоши. Ему хотелось броситься к ней и прижать ее к груди. Но его сдерживало присутствие другого посетителя в плаще. — Тебе и твоему другу не следовало выходить в такую холодную ночь.
— Друг? Друг?! — сказал второй посетитель, открывая лицо. — Наверное, я больше, чем друг.
— Мама! Прости, я не узнал тебя, — сказал Йоши удивленно. — Вы обе так таинственно себя ведете: укрылись плащами, не называете себя. Когда слуга позвал меня, я просто не знал, что думать. Пожалуйста, снимите плащи и идемте в комнаты, там нам будет удобнее. Вы, конечно, выпьете со мной чаю.
Увидев мать, Йоши сразу догадался о цели их прихода и, приглашая их, напряженно думал о том, как вести себя в этой ситуации.
Когда они уселись перед чашками ароматного зеленого чая, Йоши всмотрелся в мать. Какой она стала маленькой и старой! Волосы ее поседели, щеки и лоб испещрены мелкими морщинами, а руки дрожат. Как это грустно, что она, в свое время известная красавица, так сильно изменилась.
Как будто угадывая его мысли, госпожа Масака сказала:
— Да, годы наложили свой отпечаток.
— Мама, по-моему, ты прекрасна, и это большая честь для меня, что ты пришла ко мне. Я очень рад видеть тебя, — сказал Йоши.
— Не считая паломничеств, это первый раз, что я вышла из моего северного флигеля за много лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89