— Значит, вы и есть та девушка, которая помолвлена с моим драгоценным кузеном Ривом.
Он прямо-таки излучал враждебность. Враждебность и еще нечто такое, чему я не могла найти подходящего определения.
Я сразу поняла, что это Роберт.
— Да, я и есть Дебора Вудли, — задрав подбородок, холодно ответила я.
Он не спеша оглядел меня с ног до головы. Краска прихлынула к моим щекам. Должна признаться, что ни один мужчина до сих пор так на меня не смотрел: как будто он раздевает меня донага.
Я пожалела, что на мне тонкое муслиновое платье, а не плотный костюм для верховой езды. И еще — что в руке у меня нет плети, чтобы хлестнуть Роберта по наглой физиономии.
— А вы, должно быть, Роберт, — пристально глядя в его серо-голубые глаза, с неприязнью сказала я.
Он оскалил зубы в неком подобии улыбки:
— Как вы сообразительны, Дебора! Я действительно кузен Рива, Роберт.
— Поклонившись, он протянул мне руку:
— Могу ли я проводить вас до дома?
— Я прекрасно обхожусь без посторонней помощи, — резко отстранилась я, не желая, чтобы он ко мне прикасался Роберт засмеялся, и, надо сказать, это был пренеприятнейший звук.
Я сразу решила, что он, без сомнения, самый противный человек из всех, кого мне доводилось видеть. Неудивительно, что Рив терпеть его не может.
К несчастью, я не могла запретить ем идти рядом, и мы вместе пошли по дорожке, которая вела к дому.
Приблизившись, Роберт как бы невзначай коснулся меня плечом.
Отскочив в сторону, я устремила на него негодующий взгляд.
— Я все недоумевал, почему мой драгоценный кузен вдруг решил жениться, — задумчиво сказал Роберт. — Всегда считал, что пройдет еще много лет, прежде чем Рив остепенится. — Он снова раздел меня взглядом — На мой вкус, вы чересчур худая, но глаза и волосы очень хороши.
— Еще раз так на меня посмотрите — и я вас ударю, — сквозь зубы процедила я.
Заметив, как в его глазах вспыхнула ярость, я тут же пожалела о своих словах.
— Попробуйте, дорогая, — усмехнулся он. — Только попробуйте.
Сердце молотом застучало у меня в груди.
С ним что-то не в порядке Почему он уже заочно меня возненавидел? Причем именно ненависть пробудила в нем интерес ко мне-в этом я была совершенно уверена.
Наконец мы добрались до дома, и я шмыгнула в дверь, стараясь не оглядываться, словно я очень спешу. Была уже половина шестого, скоро обед Повернувшись спиной к Роберту, я взбежала по лестнице в свою комнату, чтобы успеть переодеться.
***
Прежде чем отправиться в столовую, все обычно собирались в гостиной. На сей раз, когда мы с мамой вошли в знакомую комнату с хрустальной люстрой, обитой белым атласом мебелью и огромными зеркалами в позолоченных рамах, атмосфера здесь была совсем не такой, как еще неделю назад.
Рив и Роберт стояли в противоположных концах помещения, но воздух между ними искрил.
У тети Софии лицо было злое.
У Гарри — такое, словно он со всем смирился.
У Салли — взволнованное.
У лорда Брэдфорда — человека, готового к испытаниям.
Нортоны пытались сделать вид, будто ничего не изменилось.
Мама посмотрела на меня с беспокойством.
Увидев нас, лорд Брэдфорд сделал шаг вперед.
— Мисс Вудли, миссис Вудли, позвольте вам представить моего старшего сына, мистера Роберта Ламбета. Роберт подошел к нам засвидетельствовать почтение.
— Здравствуйте, — безжизненным тоном произнесла я, когда он своими жесткими пальцами взял мою руку. О недавней встрече на конюшне мы оба предпочли умолчать.
Хотя Роберт был не очень высоким, он казался крепким и сильным, и в силе этой таилась скрытая угроза.
Я заметила, что в его глазах снова сверкнуло бешенство.
С другого конца комнаты на Роберта пристально смотрел Рив.
Теперь, когда все собрались, можно было отправляться в столовую.
Во время обеда присутствующие делали вид, будто все в порядке. Я заметила, что тетя София посадила Роберта и Рива как можно дальше друг от друга, и Роберт с вежливым видом беседовал о чем-то с Мэри-Энн Нортон. Когда трапеза закончилась и дамы отправились в гостиную, предоставив джентльменов самим себе, я боялась, что произойдет нечто ужасное, но через некоторое время мужская половина вновь присоединилась к нам, соблюдая по крайней мере внешние приличия.
Вскоре Рив пригласил меня прогуляться в саду, и я с готовностью согласилась. Проходя через гостиную, я спиной чувствовала взгляд Роберта.
В молчании мы прошли к каменной скамье, стоявшей возле тисовой изгороди, и, ни слова не говоря, сели на нее.
— Что за неприятный тип этот твой кузен! — наконец не выдержала я.
— Он меня ненавидит.
— Почему?
Рив тяжело вздохнул:
— Наверное, он считает, будто я стою у него на пути. Видишь та, Деб, Бернард — мой наследник. А после Бернарда, конечно, идет Роберт.
Я сдвинула брови, пытаясь постигнуть смысл его слов.
— Но неужели Роберт всерьез надеется, что ты не женишься и у тебя не будет собственных сыновей, чтобы унаследовать титул? — с недоумением спросила я.
Подняв желтую розу, которую кто-то бросил возле скамьи, Рив принялся обрывать у нее лепестки. В вечернем воздухе разлился густой аромат цветов.
— Видишь ли, после… того несчастного случая… Роберт, очевидно, убедил себя, что я никогда не женюсь и что в один прекрасный день он станет графом Кембриджским.
При упоминании о несчастном случае мое сердце сжалось, но я постаралась взять себя в руки.
— Это совершенно нелепое предположение, но даже если бы он оказался прав… ведь вы же одногодки. С чего он взял, что переживет тебя?
Рив оторвал еще несколько лепестков у несчастной розы.
— Бывают всякие неожиданности. С некоторых пор я подозреваю, что Роберт не прочь устроить еще один несчастный случай. Теперь же, когда я собираюсь жениться и у меня, по его мнению, может родиться сын — наследник титула, его стремление разделаться со мной, конечно, усилится.
— Боже мой, Рив! — с ужасом воскликнула я. — И ты не пробовал с этим бороться? Он бросил розу на землю.
— А что я могу сделать, Деб? Сказать Бернарду, будто я подозреваю, что его сын хочет моей смерти? — Он пожал плечами. — И потом — кто знает? Может, я заслужил то, что собирается сделать Роберт.
Мы опять к этому вернулись.
К несчастному случаю и непроходящему чувству вины.
— Твоя мать с этим не согласилась бы, — решительно сказала я.
— Да, наверное. Моя мать была настоящим ангелом. Она никогда не подумала бы обо мне плохо, что бы я ни сделал. — Голос Рива был тих и печален.
Я не знала, что ему ответить. Разъедающее душу чувство вины, с которым он прожил уже столько лет, стало настолько привычным для Рива, что одними словами тут не поможешь.
А случилось с ним вот что. Когда ему было пятнадцать лет, они ехали с матерью в карете из Лондона в Эмберсли. Юный, полный энтузиазма Рив стал упрашивать леди Кембридж позволить ему управлять экипажем, который был гораздо больше и тяжелее, нежели те, с какими ему доводилось иметь дело в Эмберсли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61