Оставалось только удивляться тому, что родители Линдси выбрали именно ее в качестве опекунши для своей дочери. Впрочем, барон и баронесса Ренхерст всегда больше заботились о своих собственных делах, чем о проблемах дочери.
– Мне нравится моя жизнь, – сказала Линдси. – Нравится делать то, что я хочу, не подчиняясь никакому мужчине.
– Так и надо жить, моя дорогая, – кивнула Дилайла. – Женщине приходится быть осторожнее и предусмотрительнее в своих делах, чем мужчине. Но если ей это удается, у нее появляется множество способов наслаждаться свободной жизнью.
Линдси вполне могла представить себе, как наслаждалась своей свободой Дилайла. Женщине требовалось немалое мужество, чтобы жить в соответствии со своими желаниями, и Линдси не могла не восхищаться своей тетушкой.
– Интересно, вернулся ли домой Руди? – вспомнила она о брате, который тоже был на балу, но довольно скоро уехал куда-то с друзьями.
– Вряд ли он вернулся домой раньше нас, – покачала головой Дилайла. – Держу пари, он явится не раньше утра.
– Просто он еще очень молод, в нем играет кровь, и его тянет на подвиги, – попыталась защитить брата Линдси. – Каждый молодой человек проходит через это.
Хотя Руди был моложе Линдси всего на год, он был всеобщим баловнем семьи и к тому же наследником титула барона; ему потворствовали во всем.
– Твой брат крайне безрассуден и неосторожен. Этот бездельник слишком много пьет и к тому же водит дружбу с дурной компанией. Твоему отцу давно следовало взять его в ежовые рукавицы. Теперь-то уже поздно, мальчик вырос.
– Он еще совсем юнец, – возразила Линдси. – Это болезнь возраста, и со временем она у него пройдет…
Линдси искренне надеялась, что все будет именно так. Руди рос без надлежащего присмотра, ему слишком многое позволялось. Он имел ужасную репутацию повесы, и порой Линдси сомневалась, что он когда-нибудь изменится к лучшему, хотя и надеялась на это всей душой.
Выпив свою порцию хереса, тетушка Ди сказала:
– Ну что же, пора спать.
– Да, вы правы, тетя, – вздохнула Линдси. – Спокойной ночи!
Выйдя из гостиной, она медленным шагом направилась к себе в спальню, размышляя о том, что в словах Дилайлы, несомненно, была доля истины.
Глава 2
Руди появился дома на следующий день, в десять часов утра. Линдси уже заканчивала завтрак, когда до нее донесся неясный шум. Надеясь, что это вернулся Руди, она быстро вышла в холл.
Покачиваясь на нетвердых ногах, брат ухмыльнулся ей и попытался снять шляпу, которая тут же выскользнула у него из пальцев и покатилась по мраморному полу.
– Д-д-доброе утро, сестренка, – пробормотал он.
Дворецкий наклонился и поднял шляпу, делая вид, что не замечает состояния Руди. Линдси шагнула к брату.
– Боже мой, да ты совсем пьян!
Руди – высокий, худой юноша с рыжеватыми волосами и веснушками на лице – пьяно хихикнул:
– А что… неужели заметно? – Он глупо ухмыльнулся и, покачнувшись, повалился на пол.
– Бендерс, помогите мне отвести брата в его спальню, – повернулась к дворецкому Линдси.
– Разумеется, мисс.
С этими словами дворецкий шагнул к Руди, но тот с поразительным проворством отодвинулся в сторону и, с трудом поднимаясь на ноги, пробормотал:
– Н-н-не нужна мне… н-н-никакая помощь. Я просто зашел домой, чтобы… чтобы п-п-принять ванну и переодеться… В клубе меня ждут друзья и… и Т-т-том Боггз.
Линдси обняла брата за плечи.
– Ты в своем уме? – укоризненно покачала она головой. – В таком состоянии ты никуда не пойдешь. Ты же в стельку пьян!
– Неужели все так плохо? – нахмурился Руди.
– Хуже некуда! Ты едва держишься на ногах!
Руди недоуменно пожал плечами. Линдси заметила, что его фрак сильно помят и в нескольких местах чем-то заляпан.
– Тогда я, пожалуй, прилягу ненадолго… а то комната плывет у меня перед глазами…
– Вот именно, – подхватила Линдси, – тебе нужно поспать.
Она взяла брата под руку с одной стороны, дворецкий – с другой, и они чуть ли не волоком потащили Руди наверх, в его спальню. Он оказался тяжелым, словно куль муки, и когда им удалось наконец положить юношу на кровать, оба тяжело дышали, словно разгрузили вагон с углем. Едва голова Руди коснулась подушки, глаза его закрылись и он погрузился в глубокий сон.
– Похоже, молодой хозяин кутил всю ночь, – покачал головой Бендерс.
– И уже не первый раз.
– Просто он очень молод и жизнелюбив по натуре.
– Лучше бы он научился управлять своим жизнелюбием, пока оно не довело его до беды.
Бендерс молча кивнул. Выходя из комнаты, он позвал мистера Пича, камердинера Руди, чтобы тот раздел его и уложил в постель.
Вздохнув, Линдси вышла из спальни брата. Слава Богу, тетушка Ди не видела всего этого безобразия. Хоть она и была сторонницей независимого образа жизни, пьянство в ее понимании находилось за границей дозволенного.
Линдси работала над очередной колонкой светской хроники, посвященной на этот раз балу в доме маркиза Пенроуза. Она писала о богато украшенном бальном зале, о многочисленных вазах с роскошными хризантемами, о зеркалах в золоченых рамах, обо всем, что делало бальный зал похожим на Версальский дворец, как вдруг в редакции появился Руди. Он вошел быстрым шагом, на его заметно побледневшем лице ярко выделялись веснушки, в широко распахнутых зеленовато-карих глазах плескалась тревога.
– Лисси… мне нужно поговорить с тобой, – хрипло сказал он.
Лисси… этим именем он называл свою сестру в далеком детстве, когда ему было трудно правильно выговорить ее имя – Линдси. Она уже давно не слышала, чтобы брат так ее называл. Линдси с беспокойством посмотрела на бледного Руди:
– Боже мой, что случилось? Ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок.
– Я же мужчина, Линдси, а мужчины не падают в обморок. Но я… мне… мне необходимо поговорить с тобой наедине.
В его глазах было что-то такое, что напомнило Линдси того мальчика, каким он был в детстве. Встав из-за стола, она повела его на второй этаж, в комнату, которой часто пользовался в качестве кабинета профессор Харт. Вслед за сестрой Руди вошел в небольшое помещение с высоким потолком, все стены которого были заставлены книжными стеллажами, и тщательно притворил за собой дверь.
Стараясь подавить чувство возрастающей тревоги, Линдси повернулась к брату и спросила:
– Ну так что же тебя так сильно огорчило? Что случилось?
Руди сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.
– Сегодня утром в дом приходил полицейский, чтобы поговорить со мной…
– Что?!
– Приходил констебль Бертрам. Он ведет расследование убийств в районе Ковент-Гарден.
– Но какого черта нужно было констеблю Бертраму от тебя?!
У Руди подкосились ноги, и он опустился на стул возле дубового письменного стола.
– Он хотел задать мне несколько вопросов о втором убийстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Мне нравится моя жизнь, – сказала Линдси. – Нравится делать то, что я хочу, не подчиняясь никакому мужчине.
– Так и надо жить, моя дорогая, – кивнула Дилайла. – Женщине приходится быть осторожнее и предусмотрительнее в своих делах, чем мужчине. Но если ей это удается, у нее появляется множество способов наслаждаться свободной жизнью.
Линдси вполне могла представить себе, как наслаждалась своей свободой Дилайла. Женщине требовалось немалое мужество, чтобы жить в соответствии со своими желаниями, и Линдси не могла не восхищаться своей тетушкой.
– Интересно, вернулся ли домой Руди? – вспомнила она о брате, который тоже был на балу, но довольно скоро уехал куда-то с друзьями.
– Вряд ли он вернулся домой раньше нас, – покачала головой Дилайла. – Держу пари, он явится не раньше утра.
– Просто он еще очень молод, в нем играет кровь, и его тянет на подвиги, – попыталась защитить брата Линдси. – Каждый молодой человек проходит через это.
Хотя Руди был моложе Линдси всего на год, он был всеобщим баловнем семьи и к тому же наследником титула барона; ему потворствовали во всем.
– Твой брат крайне безрассуден и неосторожен. Этот бездельник слишком много пьет и к тому же водит дружбу с дурной компанией. Твоему отцу давно следовало взять его в ежовые рукавицы. Теперь-то уже поздно, мальчик вырос.
– Он еще совсем юнец, – возразила Линдси. – Это болезнь возраста, и со временем она у него пройдет…
Линдси искренне надеялась, что все будет именно так. Руди рос без надлежащего присмотра, ему слишком многое позволялось. Он имел ужасную репутацию повесы, и порой Линдси сомневалась, что он когда-нибудь изменится к лучшему, хотя и надеялась на это всей душой.
Выпив свою порцию хереса, тетушка Ди сказала:
– Ну что же, пора спать.
– Да, вы правы, тетя, – вздохнула Линдси. – Спокойной ночи!
Выйдя из гостиной, она медленным шагом направилась к себе в спальню, размышляя о том, что в словах Дилайлы, несомненно, была доля истины.
Глава 2
Руди появился дома на следующий день, в десять часов утра. Линдси уже заканчивала завтрак, когда до нее донесся неясный шум. Надеясь, что это вернулся Руди, она быстро вышла в холл.
Покачиваясь на нетвердых ногах, брат ухмыльнулся ей и попытался снять шляпу, которая тут же выскользнула у него из пальцев и покатилась по мраморному полу.
– Д-д-доброе утро, сестренка, – пробормотал он.
Дворецкий наклонился и поднял шляпу, делая вид, что не замечает состояния Руди. Линдси шагнула к брату.
– Боже мой, да ты совсем пьян!
Руди – высокий, худой юноша с рыжеватыми волосами и веснушками на лице – пьяно хихикнул:
– А что… неужели заметно? – Он глупо ухмыльнулся и, покачнувшись, повалился на пол.
– Бендерс, помогите мне отвести брата в его спальню, – повернулась к дворецкому Линдси.
– Разумеется, мисс.
С этими словами дворецкий шагнул к Руди, но тот с поразительным проворством отодвинулся в сторону и, с трудом поднимаясь на ноги, пробормотал:
– Н-н-не нужна мне… н-н-никакая помощь. Я просто зашел домой, чтобы… чтобы п-п-принять ванну и переодеться… В клубе меня ждут друзья и… и Т-т-том Боггз.
Линдси обняла брата за плечи.
– Ты в своем уме? – укоризненно покачала она головой. – В таком состоянии ты никуда не пойдешь. Ты же в стельку пьян!
– Неужели все так плохо? – нахмурился Руди.
– Хуже некуда! Ты едва держишься на ногах!
Руди недоуменно пожал плечами. Линдси заметила, что его фрак сильно помят и в нескольких местах чем-то заляпан.
– Тогда я, пожалуй, прилягу ненадолго… а то комната плывет у меня перед глазами…
– Вот именно, – подхватила Линдси, – тебе нужно поспать.
Она взяла брата под руку с одной стороны, дворецкий – с другой, и они чуть ли не волоком потащили Руди наверх, в его спальню. Он оказался тяжелым, словно куль муки, и когда им удалось наконец положить юношу на кровать, оба тяжело дышали, словно разгрузили вагон с углем. Едва голова Руди коснулась подушки, глаза его закрылись и он погрузился в глубокий сон.
– Похоже, молодой хозяин кутил всю ночь, – покачал головой Бендерс.
– И уже не первый раз.
– Просто он очень молод и жизнелюбив по натуре.
– Лучше бы он научился управлять своим жизнелюбием, пока оно не довело его до беды.
Бендерс молча кивнул. Выходя из комнаты, он позвал мистера Пича, камердинера Руди, чтобы тот раздел его и уложил в постель.
Вздохнув, Линдси вышла из спальни брата. Слава Богу, тетушка Ди не видела всего этого безобразия. Хоть она и была сторонницей независимого образа жизни, пьянство в ее понимании находилось за границей дозволенного.
Линдси работала над очередной колонкой светской хроники, посвященной на этот раз балу в доме маркиза Пенроуза. Она писала о богато украшенном бальном зале, о многочисленных вазах с роскошными хризантемами, о зеркалах в золоченых рамах, обо всем, что делало бальный зал похожим на Версальский дворец, как вдруг в редакции появился Руди. Он вошел быстрым шагом, на его заметно побледневшем лице ярко выделялись веснушки, в широко распахнутых зеленовато-карих глазах плескалась тревога.
– Лисси… мне нужно поговорить с тобой, – хрипло сказал он.
Лисси… этим именем он называл свою сестру в далеком детстве, когда ему было трудно правильно выговорить ее имя – Линдси. Она уже давно не слышала, чтобы брат так ее называл. Линдси с беспокойством посмотрела на бледного Руди:
– Боже мой, что случилось? Ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок.
– Я же мужчина, Линдси, а мужчины не падают в обморок. Но я… мне… мне необходимо поговорить с тобой наедине.
В его глазах было что-то такое, что напомнило Линдси того мальчика, каким он был в детстве. Встав из-за стола, она повела его на второй этаж, в комнату, которой часто пользовался в качестве кабинета профессор Харт. Вслед за сестрой Руди вошел в небольшое помещение с высоким потолком, все стены которого были заставлены книжными стеллажами, и тщательно притворил за собой дверь.
Стараясь подавить чувство возрастающей тревоги, Линдси повернулась к брату и спросила:
– Ну так что же тебя так сильно огорчило? Что случилось?
Руди сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.
– Сегодня утром в дом приходил полицейский, чтобы поговорить со мной…
– Что?!
– Приходил констебль Бертрам. Он ведет расследование убийств в районе Ковент-Гарден.
– Но какого черта нужно было констеблю Бертраму от тебя?!
У Руди подкосились ноги, и он опустился на стул возле дубового письменного стола.
– Он хотел задать мне несколько вопросов о втором убийстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77