Транто осторожно подошел к незнакомке. Вблизи она оказалась еще прекраснее, чем издалека, однако что-то в ее облике отдаленно напоминало леди Мей и ее беседки, убранные цветами. Транто поздоровался – гораздо более сдержанно, чем намеревался вначале.
– Привет, – сказал он.
– Здравствуй, – ответила она. – Там твое стадо пасется?
– Мое.
– Большое.
– Самое большое в окрестностях.
– Ты давно у них вожак?
– Достаточно.
– Мне кажется, я о тебе слышала. Ты ведь Транто, верно?
– Верно.
– А ты сдержанный.
– Гм-м.
– Я помню, где я о тебе слышала. От самца по имени Скарко. Он добровольно отдал тебе главенство над стадом – и не потому, что ты больше, просто ты наследный вожак.
– Скарко… Как он поживает?
– Неплохо – для одинокого самца. По-моему, без компании ему скучно.
– Интересно, почему он не соберет новое стадо. Скарко производил хорошее впечатление.
– Может быть, боится, что кто-нибудь придет и снова отнимет у него плоды тяжкого труда.
Транто засунул бивень в землю и принялся полировать кончик. Незнакомка больше не казалась ему привлекательной; он вдруг почувствовал, что она излучает опасность.
Видимо, она почувствовала перемену в настроении собеседника, потому что сразу же попыталась его успокоить:
– Мне поручили тебя отыскать, Транто.
– Да?
– Тот, кто меня послал, наделен огромным могуществом. Он ищет сильных фантов, которые присоединились бы к нему и выступили на его стороне во время войны, которая вот-вот начнется.
– Войны?
– Вирту слишком долго находится под игом Веритэ. Жители Веритэ являются сюда со своими новыми программами и стрекалами ФХ, вмешиваются в нашу жизнь и угнетают нас.
– Вот как?
– Не притворяйся, Транто. У тебя самого остались шрамы от старых ран, и ты страдаешь от приступов безумия. Редкий эйон может похвалиться тем, что его владениям не угрожали вторжением. Пришло время переписать базовую программу. Меня послали спросить у тебя, согласен ли ты вместе со своим стадом встать на нашу сторону.
– И что мы за это получим?
– Лучше устроенное общество, свободное от власти Веритэ.
– Веритэ не приходит в наши джунгли и на равнины, во всяком случае, нам они не мешают.
– А тебе нравится, что ты вынужден жить в ограниченном пространстве, среди дикой природы, когда тебе по праву принадлежит вся земля Вирту?
– Возможно, ты и права. Но мы здесь счастливы.
– Ты счастлив. А разве вожак не обязан заботиться о молодых, разве ты не хочешь, чтобы они получили больше свободы?
– Пусть сами сражаются за свои права. Как я.
– Это было очень давно, Транто. – Самка помахала кисточкой на кончике хвоста. – Похоже, меня обманули на твой счет. Мне казалось, что страдания, выпавшие на твою долю, заставят тебя желать справедливости для всех, а ты веришь лишь в право сильнейшего.
– Я и есть сильнейший.
– Здесь… Итак, похоже, ты не станешь служить нам. Мне придется сообщить тому, кто меня послал, что я потерпела поражение. Очень жаль. Мы могли бы стать... друзьями.
– Как скажете, леди. Видимо, я слишком стар для таких вещей.
Транто наблюдал за самкой, пока та не скрылась в зарослях кустарника на краю джунглей, наблюдал до тех пор, пока не опустилась ночь и его стадо собралось у водопоя. Ночью он покинул свое привычное место рядом с Фрагой и их двумя малышами и бродил по периметру стойбища, готовый противостоять опасности – какой, он и сам не смог бы сказать.
Впрочем, Транто все-таки не заметил, как Маггл тихонько выскользнул из стада и скрылся за темным пологом джунглей, не заметил он и как тот вернулся несколько часов спустя.
* * *
Совет старейшин Церкви Элиш обсуждал самые обычные проблемы: выразил благодарность Ауду Арафу (чей отряд по борьбе с кризисными ситуациями справился с возникшими беспорядками превосходно – насколько это вообще было возможно); выразил завуалированный упрек в адрес тех, кто поддался панике; обсудил бюджет, ассигнования на расходы и, в самом конце, лозунги и призывы. Все присутствующие прекрасно понимали, что события в Центральном парке поставили церковь в исключительно тяжелое положение – даже откровения Артура Идена имели не такие сокрушительные последствия.
И вдруг произошло чудо.
Все смотрели на место во главе стола, где стояло кресло, всегда остававшееся пустым, – напоминание об Иерофанте, которого никто никогда не видел ни в Веритэ (хотя многие подозревали, что именно там он и должен объявиться), ни в Вирту (хотя легенды утверждали, что именно там он родился)… Так вот, все смотрели на Пустое Кресло – то вдруг окутало мерцающее сияние, а в следующее мгновение глазам собравшихся на Совет старейшин предстало поразительное зрелище.
В мягком удобном кресле сидел человек, мужчина – уродливое лицо, римский нос, редкие белые волосы и глубокие морщины вокруг рта, точно он смеется целыми днями. Впрочем, сейчас незнакомец не смеялся, даже улыбка не тронула его губ. Одет мужчина был в свободную полинявшую футболку, на которой красовалась надпись: «Джинджер Роджерс делала все то же самое, что и Фред Астер, только наоборот и на высоких каблуках».
Тем членам Совета старейшин, кто родился в Веритэ, пришлось сильно напрячься, чтобы вспомнить, что жители Вирту умеют принимать любое обличье, какое только пожелают. Человек в мешковатых шортах и футболке с таинственной надписью вполне мог оказаться Иерофантом, существом, которое имеет право разговаривать с Высшими Богами и является вестником Истины.
Иерофант обвел взглядом старейшин, на мгновение задержавшись на каждом лице в отдельности; он не обошел вниманием даже помощников. И у всех возникало ощущение, будто его бесцветные глаза буравят, проникают в самое сердце и могущественное существо видит мельчайшие сомнения и узнает о самых сокровенных желаниях так легко, словно они выписаны на лбах теми же черными буквами, что украшали его футболку.
Рэндалл Келси, принадлежавший когда-то к касте Избранных, а теперь являвшийся доверенным лицом Бена Квинана, который, в свою очередь, служил референтом у Арлетт Папастрати, съежился под пристальным взглядом, но глаза Иерофанта миновали его и продолжили путешествие вдоль длинного стола. –К тому времени, как таинственное существо закончило свою безмолвную инспекцию, старейшины превратились в дрожащих школьников, с ужасом приготовившихся к наказанию разгневанного учителя.
– Итак, я полагаю, вы все думаете, что стали участниками грандиозной шутки, – сказал Иерофант глубоким сердитым голосом, точно медведь, проснувшийся после зимней спячки.
Арлетт Папастрати, надо отдать ей должное, нашла в себе смелость ему ответить. В Веритэ она была невысокой смуглой женщиной, чью внешность портили черные усики. Здесь же, в Вирту, ее огненные роскошные волосы и ослепительная внешность убеждали мужчин в том, что во вселенной все-таки есть божественная красота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159