10 августа Науйокс, отобрав пять человек из своей службы и прихватив переводчика для «зажигательного радиовыступления», отбыл в Гляйвиц. Там группа разместилась в двух гостиницах. Сам Науйокс остановился в «Хаус Обершлезиен». После этого он занялся заданием. Разведка на местности показала, что радиостанция находилась за городом, на Тарновицком шоссе, за высоким двухметровым проволочным ограждением, причем территория радиостанции и прилегающие к ней два здания фактически не охранялись.
Тем временем Гейдрих собрал у себя другие ключевые фигуры предстоящей операции для заключительного совещания. Роли были распределены следующим образом: начальнику управления внешней разведки, бригадефюреру СС Хайнцу Йосту, надлежало раздобыть польское обмундирование; оберфюреру СС Отто Рашу поручалось возглавить нападение на Пиченское лесничество, а оберфюреру СС Мельхорну, предварительно очистив территорию вокруг местечка Хохлинден от расположенных там подразделений вермахта, координировать действия «нападавших» и «защитников». Оберштурмбанфюрер СС Оттфрид Хелльвиг с группой переодетых в польскую форму эсэсовцев должен был с юга (со стороны границы) атаковать Хохлинден, а штандартенфюрер СС Ханс Труммлер, командовать «пограничниками», защищающими городок. На шефа гестапо оберфюрера СС Генриха Мюллера возлагалась задача по доставке и распределению «консервов» на «поле боя».
К середине августа все приготовления были закончены, о чем Гиммлер и Гейдрих поспешили доложить Гитлеру. Приказом фюрера для СД открылся доступ к секретным вещевым складам вермахта. Сохранилась запись в дневнике ведомственной группы абвера от 17 августа 1939 года:
«Фюрер поручил руководителю управления абвера адмиралу Канарису следующее: предоставить 250 комплектов польского обмундирования для мероприятия рейхсфюрера СС Гиммлера».
В соответствии с этим распоряжением капитан Динглер, офицер абвера при штабе VIII военного округа в Бреслау (Вроцлав), получил указание передать польскую форму уполномоченному СД, а также польское оружие и солдатские книжки. Бригадефюрер СС Йост отдал распоряжение доставить полученное в помещение школы СД в городке Бернау, севернее Берлина, на территории которой эсэсовцы, отобранные для операции, репетировали «ночное нападение польских войск».
Большинство статистов получило польские мундиры, карабин и по 30 патронов к нему. Группам, атакующим лесничество и таможню, отводилась роль польских партизан.
«Одеждой этих парней служила зеленая рубаха, штатские пиджаки и брюки различной расцветки. В качестве головных уборов использовались шляпы и кепки», — рассказывал впоследствии участник событий хауптшарфюрер СС Иосиф Гржимек.
20 августа Мельхорн собрал всех участников предстоящей акции в актовом зале школы СД для последнего инструктажа и скупо изложил им суть «особого секретного задания». После этого эсэсовцы загрузились в закрытые грузовики и выехали к месту назначения.
Гржимек вспоминал: «Перед отъездом нам категорически запретили в течение поездки высовываться из машин, общаться с посторонними, ввязываться в разговоры».
Через два дня в управление СД поступили донесения, позволившие Гейдриху заключить, что к началу акции все готово. 23 августа Гитлер назначил время нападения на Польшу — 26 августа, 4.30 утра.
Возможно, Гейдрих был бы менее самоуверенным и тщеславным, знай он, что в эти же часы противники режима из абвера оформляют протокол гитлеровской речи, произнесенной им перед генералами 23 августа, содержавший помимо истинного текста также и апокрифическое заявление диктатора (оказавшееся весьма близким к действительности) о том, что тот намерен послать несколько рот вермахта на границу с целью разыграть «польское нападение».
Этот протокол попал в руки оппозиционного лидера молодежи Германа Мааса, который с помощью руководителя берлинского бюро американского телеграфного агентства Ассошиэйтед Пресс Льюиса П. Лочнера переправил документ в английское посольство. Так что уже во второй половине дня 25 августа правительство Великобритании располагало сведениями о том, что Гитлер собирается начать войну против Польши, прибегнув к целевым провокациям на границе.
Мероприятие могло провалиться и по другой причине. Об этом не подозревал даже Гитлер, отдавая 25 августа в 15 часов приказ начать военные действия против Польши на следующее утро. К этому времени Гейдрих уже успел по телефону отдать последние указания своим подчиненным. Так, Науйоксу было сказано не покидать гостиницу, так как в любую минуту ожидается сигнал к действию. Мельхорн получил приказ направить группу Хелльвига к границе. Мюллер послал в пункты назначения свои грузовики с «консервами».
Однако в это время случилось то, что Гейдрих никак не мог предвидеть. Вечером 25 августа в рейхсканцелярии Гитлера ждали две новости, заставившие диктатора поколебаться: итальянский посол доложил, что дуче не может участвовать в военной авантюре, а из Лондона пришло сообщение о заключении договора о взаимопомощи между Англией и Польшей.
Фюрер спешно вызвал к себе генерал-полковника Вильгельма Кейтеля. Выбежав навстречу, Гитлер закричал: «Все отменить! Срочно Браухича ко мне! Мне нужно время для переговоров».
Часы показывали 18.30. Кейтель бросился к телефону и, связавшись с главнокомандующим сухопутными войсками генерал-фельдмаршалом Браухичем, передал директиву: «Начавшуюся операцию по плану „Вайсс“ в 20.30 прекратить в связи с изменившимся политическим положением!»
Только с огромным трудом удалось остановить запущенную на полные обороты гигантскую военную машину. Изменение обстановки напрямую касалось и Гейдриха. Его приказы о свертывании операции понеслись в Верхнюю Силезию. Однако с группой оберштурмбанфюрера СС Хелльвига, уже просочившейся на польскую территорию, Мельхорну связаться не удалось. В итоге диверсанты Хелльвига обстреляли таможенный пункт Хохлинден, получив вооруженный отпор. Только вмешательство шефа гестапо Мюллера остановило перестрелку.
Мельхорн и Хелльвиг так и не смогли договориться, кто же из них несет большую ответственность за предстоявшую стычку. Очевидно, именно оберштурмбанфюрер принял предварительный приказ Мельхорна за окончательный. Как потом выяснилось, Хелльвиг посчитал пароль «Маленький глухарь» сигналом о полной готовности, а пароль «Большой глухарь» — командой к началу операции. В свою очередь для Мельхорна слова «Маленький глухарь» означали команду «в ружье», «Большой глухарь» — «готовность номер один» и только пароль «Агата» должен был стать сигналом к атаке. Однако подозрительный шеф СД Гейдрих увидел в этом инциденте больше чем простое недоразумение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202