– И ты тоже, ведь правда?
– Проверь.
– Он выложил нам сто тысяч за это развлечение.
– И все равно это неправильно, – заметила она. – Может быть, ты сделал бы все это бесплатно, если бы он попросил тебя как джентльмен.
Рэйнбо кивнул.
– Некоторые люди еще не доросли до понимания таких вещей, – изрек он и сменил тему. – Что вашей душе угодно? У нас все есть.
– Я хочу спеть вместе с тобой, – сказала она, глядя ему прямо в глаза.
– Но мы никогда не пели вместе и даже не репетировали. Кроме того, ты здесь гость, а я обслуга.
– Ерунда, – возразила она. – Мы за пять минут придумаем что-нибудь для нас двоих.
– И ты сделаешь это для меня? – В его голосе слышалось удивление.
– Мы одного рода-племени, разве не так? Неважно, что я негритянка, а ты пуэрториканец, – мы выросли на одной и той же улице, в одной и той же округе.
Он молча смотрел на нее некоторое время, потом спросил:
– Как ты нас здесь разыскала?
– Один из придурков-охранников решил, что я из тех, кого наняли развлекать публику, и запихнул меня сюда.
– Ну и дела, – заметил он. – А где же был Пичтри?
– Наверно, тискал где-нибудь своего приятеля, склоняя его к любви.
Он внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ты действительно хочешь этого? Я о том, чтобы спеть вместе.
– В любое время, в любом месте. У нас вместе отлично получится.
– У меня идея.
– Давай расскажи.
– Ты помнишь мою песню, ну ту, первую, которая мне удалась: «Я просто парень».
– Помню от начала до конца.
– Хорошо. Ты ее споешь, только вместо слова «парень», ты будешь петь «девчонка». А я спою твою песню «Парень, которого я люблю». И тоже изменю слова. Музыку я помню, а аранжировка будет – просто пальчики оближешь.
Она крепко обняла его.
– Малыш, я тебя люблю. Правда.
Он поцеловал ее в щеку.
– А теперь давай займемся делом.
Ровно в полночь под рокот барабана на середину сцены вышли Брэдли и Чарлина. Зал притих. Шепард взял микрофон.
– Друзья, уважаемые гости, – начал он. Микрофон подчеркивал медлительность и легкую тягучесть говора, свойственную жителям Среднего Запада.
– На протяжении многих лет в Оклахоме мы с Чарлиной ежегодно устраивали праздник в честь нашего первенца. В этот день в 1955 году мы стояли у подножия буровой вышки на нефтяной скважине Шепарда номер один – нашем первенце. В небо ударил фонтан, и потекла нефть, обдавшая нас с ног до головы черным золотом. Мы обнимались, что-то кричали друг другу. Но из всего того, что мне тогда говорила Чарлина, я запомнил только одно: «Теперь, Брэдли, ты сможешь купить себе костюм в магазине».
Волна смеха и аплодисментов прокатилась по залу, гости встали со своих мест. Брэдли поднял руки, прося тишины. Все снова уселись.
В знак признательности Брэдли взял Чарлину за руку и улыбнулся.
– Заканчивая историю, скажу вам, что через два года я наконец-то купил себе костюм в магазине. После того как на свет появилась скважина номер 100 нефтяной компании Шепарда, мне понадобился костюм, чтобы поехать в банк, так как теперь у меня были деньги и мне нужно было занимать еще деньги, чтобы заплатить налоги.
Все снова засмеялись и захлопали.
– Большое спасибо всем за то, что пришли, чувствуйте себя свободно и проводите время в свое удовольствие, наслаждайтесь представлением и ужином.
Чарлина и Брэд подняли руки и помахали на прощание гостям.
Заиграла музыка, сцена начала поворачиваться, как на шарнирах, и Чарлина с Брэдли вместе с оркестром, который сидел на сцене, постепенно уплывали из поля зрения; свет начал меркнуть, и наконец наступила полная темнота.
Когда снова зажегся свет, на сцене стояли другие музыканты, зазвучала мелодия рок-н-ролла. Затем свет прожектора высветил молодого человека на площадке перед оркестром. Его полуобнаженное тело было раскрашено и переливалось блестками. В руках он держал микрофон. Когда публика узнала неповторимый облик Рэйнбо, она разразилась громом аплодисментов. А через мгновение на сцене появилась еще одна фигура. Публика заволновалась. Рядом с Рэйнбо стояла Тайм в воздушном белом платье, под которым угадывалось ее обнаженное черное тело. Когда они запели и начали танцевать, Рид Джарвис, стоявший у мраморной колонны, прошептал что-то себе под нос. Он почувствовал неловкость и желание.
– Это почти порнография. Не могу поверить, что это происходит на таком вечере.
У него за спиной появился Даниэль Пичтри.
– Рид, – сказал он, – это тебе не Виннипег, штат Онтарио, это Голливуд.
Рид оглянулся.
– Ты что-то не очень хорошо выглядишь. Что произошло, с лестницы ты что ли свалился?
Даниэль отрицательно покачал головой.
– Я случайно споткнулся о кипарисовую изгородь в саду, пока искал твою девицу. Он взглянул на Рида.
– Кто такой Джед Стивенс? Он говорит, что вложил в твое дело двести миллионов долларов.
– Ну, может быть, он и вложил какие-то деньги, – ответил Рид, – но не свои собственные, а дядины.
– Так он не твой партнер?
– Вот еще! Нет, конечно, – ответил Рид, не отрывая глаз от Тайм, которая исполняла сольный номер. – У меня нет партнеров, и этот тоже не будет иметь к нам никакого отношения через день.
– Даже так? – спросил Даниэль саркастически. – А я слышал, что Брэдли не намерен так просто сдаваться завтра. По крайней мере, мне так не показалось.
Рид пожал плечами, продолжая смотреть на сцену, потом обернулся к Пичтри.
– Я все еще хочу, чтобы эта красотка оказалась у меня в постели. Ты с ней уже поговорил?
– Я ее искал, но споткнулся о живую изгородь. А сейчас она поет.
Рид окинул его взглядом.
– Все, что меня интересует, можешь ты организовать это для меня или нет?
Даниэль перестал улыбаться.
– Я не знаю. Цена договора – деньги. И если деньги ее не заинтересуют, то сделка не состоится.
– Я заплачу, сколько бы это ни стоило. Ты только договорись.
Наверху, в библиотеке, судья Джитлин устало расположился в кресле и взглянул на Брэдли.
– Для вac здесь, в Калифорнии, всего два часа ночи, а для меня уже пять часов утра.
Брэдли дал ему стакан виски, наполненный на четыре пальца.
– Это тебя взбодрит.
Судья согласно кивнул и выпил до дна.
– Налей еще.
Брэдли кивнул и наполнил его стакан. На этот раз судья смаковал напиток. Он посмотрел на Брэдли.
– У тебя здесь большое веселье, большие дела.
– Обычное голливудское дерьмо. Кое-что необходимо сделать.
– Да это, наверно, стоит больших денег? У тебя есть деньги, чтобы заплатить?
– Это зависит от тебя. – Брэдли налил себе виски. – У меня не только неважные дела с нефтью, местные пираньи рвут меня на части.
– Ну а как же те деньги, которые ты уже должен банку? Двенадцать миллионов? И еще мои личные двадцать пять миллионов долларов?
– Не осталось ни гроша, – криво усмехнулся Брэд. Судья долго смотрел на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56