Так, как мы договорились с твоим отцом.
– А если я не стану?
Дядя Рокко ухмыльнулся и сел в свое кресло.
– Я уже сказал, что я человек чести. И я всегда держу свое слово, думаю, что и ты будешь уважать слово, данное твоим отцом.
Он сделал паузу и мягко улыбнулся.
– Или ты окажешься вместе со своим дядей на свиноферме.
Нико уставился на него.
– Старик, ты сошел с ума. Я могу пришить тебя прямо здесь.
Я уже начал доставать «люгер» из кармана, но дядя Рокко увидел это краем глаза и отрицательно покачал головой. Пистолет остался у меня в кармане.
– Тогда ты глупее, чем я о тебе думал. Ты никогда не выберешься отсюда живым.
Он рассмеялся.
– Мне семьдесят два, а тебе только сорок семь. Счет явно не в твою пользу. Страховая компания полагает, что я могу прожить еще четыре года, а ты – все двадцать семь.
Нико посидел некоторое время молча. Наконец согласно кивнул.
– Дон Рокко, – в его голосе звучало уважение. – Прошу прощения, я был очень рассержен.
– Ничего, сын мой, – мягко проговорил дядя Рокко. – Думай, прежде чем что-то сделать, и жить будет проще.
– Да, дон Рокко, – сказал он, поднимаясь со стула. – Еще раз прошу прощения.
– До свидания, мой мальчик.
Он смотрел, как Нико вышел из комнаты, и повернулся в мою сторону.
– Теперь ты понимаешь, почему я прошу тебя вытащить меня отсюда. Я устал иметь дело с этими ненормальными.
– Ты думаешь, он действительно мог что-нибудь сделать? – спросил я.
– Кто его знает? Но второго шанса он не получит. Я так устроил, что его первый помощник уже накапал на него ребятам из ФБР. Они им займутся.
– Ты связан с ФБР?
– Нет.
– Но ты сделал так, чтобы этот человек обратился в ФБР.
– Он просто пришел ко мне за советом. Он знает, что я человек чести и что у меня большой опыт, – спокойно объяснил он. – Я всего лишь заметил, что ребята из ФБР не убьют его, а вот Нико может. Ну, а уж дальше он сам решал, что ему делать. Он протянул руку.
– Давай сюда пистолет.
Я положил «люгер» перед ним на стол. Он переложил его в ящик стола, аккуратно вытерев мягкой тряпочкой.
– Не хочу, чтобы на нем остались твои отпечатки пальцев.
– Спасибо. Да, а почему ты держишь его незаряженным? Меня ведь могли убить.
Дядя Рокко заулыбался.
– Ни в коем случае. В мой стол встроен автомат с отпиленным стволом, и нацелен он прямо на то место, где сидел Нико. В случае чего, он бы у меня улетел через океан.
Я долго смотрел на него.
– Ты слишком часто меня обманываешь, дядя Рокко. В чем еще ты меня обманул?
Он горестно покачал головой.
– Ты моя родня. А я человек чести, и, что бы я тебе ни говорил, это для твоей же пользы.
– Зачем мне нужна защита? Я живу открыто. «Дженерал Авионикс» – уважаемая компания. Мы всего лишь покупаем самолеты и сдаем их в аренду авиакомпаниям. Все абсолютно законно.
Мой дядя грустно посмотрел на меня.
– Ди Стефано всегда останется ди Стефано, даже если официально его фамилия Стивенс. Может быть, мир, в котором живешь ты, и не догадывается об этом, но мир, в котором ты родился, знает, кто ты на самом деле. Даже там, на Сицилии. Именно поэтому твой отец и сорвался с обрыва в Трапани. Старый мир не умер, его ненависть и вендетта все еще живы.
Я смотрел на него, не отрываясь.
– Ты ведь не отошел от дел. Он не ответил.
– Мой отец говорил мне, – произнес я с горечью, – чтобы я не верил тебе.
Дядя посмотрел мне прямо в глаза.
– Ты должен мне верить. Я никогда не предавал свою семью.
– Человек чести, – саркастически заметил я, – никогда не слышал такого. Когда это ты успел?
Дядин голос прозвучал холодно.
– Пять самых больших семейств находятся в Нью-Йорке. Они уважают меня. Комиссия на Сицилии, состоящая из наиболее влиятельных семейств, включая семейство Корлеоне и семейство Боргетто, считает меня единственным американцем, равным им. Я никогда не предавал их веру и не попирал их уважение.
– Если все это правда, то почему ты так озабочен тем, что кто-то может тебя убить?
– Старики уходят. К власти приходят молодые, а они все жадные завистники. Они не могут ждать.
– Что им от тебя нужно? Ты ведь сказал мне, что отошел от дел.
Дядя Рокко покачал головой. А потом постучал пальцем по голове.
– Они хотят вот это. Я теперь единственный, кто поддерживает связь между старым миром и новым миром. Они знают, что стоит мне сказать одно слово – и они окажутся отрезанными от прародины.
– Почему это должно их волновать?
– Это обойдется им от десяти до пятнадцати миллиардов в год.
– У сицилийцев такая власть?
– У них свои люди по всему миру. Они заключают соглашения и с китайской Триадой, и с колумбийскими картелями. Это дает им тысячи боевиков. – Он глубоко вздохнул. – Но здесь, в Америке, все теперь не так, как раньше. Когда-то мы были королями, теперь же подбираем крошки. Американцы слабеют, семьи становятся все малочисленнее, да еще американское правительство обложило со всех сторон этим законом Рико.
Я молчал.
– Я все равно не очень понимаю, чего ты от меня хочешь.
– Как ты думаешь, сколько стоит весь твой бизнес?
– Два-три миллиарда.
– А ты сам сколько получаешь?
– Больше миллиона в год. Он рассмеялся.
– Мелочь.
Я смотрел на него и ждал, что он еще скажет.
– А что, если я поставлю тебя во главе инвестиционной компании, действующей в рамках закона и располагающей более чем двадцатью миллиардами наличных деньгами и имуществом, из которых на твою долю придется сорок процентов плюс еще более пяти миллионов в год, которые ты будешь зарабатывать?
Его голос источал мед.
– А кому будут принадлежать остальные шестьдесят процентов? – спросил я.
– Другим людям чести.
– Дядя Рокко, дядя Рокко, – я рассмеялся и покачал головой, – для меня это чересчур жирный кусок. Мне и так хорошо, на своем насиженном месте.
– Ты все больше и больше становишься похож на своего отца, – пробурчал он. – Я мог бы сделать из него мультимиллионера. Но он предпочел идти своим путем.
– И правильно сделал. Он занимался хорошим делом и прожил хорошую жизнь. Чего еще можно желать?
Дядя Рокко пожал плечами.
– Может быть, ты и прав.
– И ему не надо было ни у кого просить разрешения, чтобы уйти на покой.
Некоторое время я молча наблюдал за дядей, потом спросил:
– Так чем же я могу тебе помочь?
– Во-первых, ты должен принять мое предложение и возглавить инвестиционную компанию. Потом мы начнем скупать те компании, которые, в принципе, могут давать прибыль. Это твоя компания, «Милленниум Филмз Корпорейшн», нефтяные компании Шепарда, недвижимость Джарвиса в Канаде. За исключением твоей компании, им всем не хватает инвестиций и они сидят на мели, но их можно вытянуть. У меня есть целый список компаний, которыми мы могли бы заняться. Только ты сможешь собрать их всех вместе и создать что-то наподобие «RJR» или «Набиско», используя при этом не чужие деньги, а собственные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– А если я не стану?
Дядя Рокко ухмыльнулся и сел в свое кресло.
– Я уже сказал, что я человек чести. И я всегда держу свое слово, думаю, что и ты будешь уважать слово, данное твоим отцом.
Он сделал паузу и мягко улыбнулся.
– Или ты окажешься вместе со своим дядей на свиноферме.
Нико уставился на него.
– Старик, ты сошел с ума. Я могу пришить тебя прямо здесь.
Я уже начал доставать «люгер» из кармана, но дядя Рокко увидел это краем глаза и отрицательно покачал головой. Пистолет остался у меня в кармане.
– Тогда ты глупее, чем я о тебе думал. Ты никогда не выберешься отсюда живым.
Он рассмеялся.
– Мне семьдесят два, а тебе только сорок семь. Счет явно не в твою пользу. Страховая компания полагает, что я могу прожить еще четыре года, а ты – все двадцать семь.
Нико посидел некоторое время молча. Наконец согласно кивнул.
– Дон Рокко, – в его голосе звучало уважение. – Прошу прощения, я был очень рассержен.
– Ничего, сын мой, – мягко проговорил дядя Рокко. – Думай, прежде чем что-то сделать, и жить будет проще.
– Да, дон Рокко, – сказал он, поднимаясь со стула. – Еще раз прошу прощения.
– До свидания, мой мальчик.
Он смотрел, как Нико вышел из комнаты, и повернулся в мою сторону.
– Теперь ты понимаешь, почему я прошу тебя вытащить меня отсюда. Я устал иметь дело с этими ненормальными.
– Ты думаешь, он действительно мог что-нибудь сделать? – спросил я.
– Кто его знает? Но второго шанса он не получит. Я так устроил, что его первый помощник уже накапал на него ребятам из ФБР. Они им займутся.
– Ты связан с ФБР?
– Нет.
– Но ты сделал так, чтобы этот человек обратился в ФБР.
– Он просто пришел ко мне за советом. Он знает, что я человек чести и что у меня большой опыт, – спокойно объяснил он. – Я всего лишь заметил, что ребята из ФБР не убьют его, а вот Нико может. Ну, а уж дальше он сам решал, что ему делать. Он протянул руку.
– Давай сюда пистолет.
Я положил «люгер» перед ним на стол. Он переложил его в ящик стола, аккуратно вытерев мягкой тряпочкой.
– Не хочу, чтобы на нем остались твои отпечатки пальцев.
– Спасибо. Да, а почему ты держишь его незаряженным? Меня ведь могли убить.
Дядя Рокко заулыбался.
– Ни в коем случае. В мой стол встроен автомат с отпиленным стволом, и нацелен он прямо на то место, где сидел Нико. В случае чего, он бы у меня улетел через океан.
Я долго смотрел на него.
– Ты слишком часто меня обманываешь, дядя Рокко. В чем еще ты меня обманул?
Он горестно покачал головой.
– Ты моя родня. А я человек чести, и, что бы я тебе ни говорил, это для твоей же пользы.
– Зачем мне нужна защита? Я живу открыто. «Дженерал Авионикс» – уважаемая компания. Мы всего лишь покупаем самолеты и сдаем их в аренду авиакомпаниям. Все абсолютно законно.
Мой дядя грустно посмотрел на меня.
– Ди Стефано всегда останется ди Стефано, даже если официально его фамилия Стивенс. Может быть, мир, в котором живешь ты, и не догадывается об этом, но мир, в котором ты родился, знает, кто ты на самом деле. Даже там, на Сицилии. Именно поэтому твой отец и сорвался с обрыва в Трапани. Старый мир не умер, его ненависть и вендетта все еще живы.
Я смотрел на него, не отрываясь.
– Ты ведь не отошел от дел. Он не ответил.
– Мой отец говорил мне, – произнес я с горечью, – чтобы я не верил тебе.
Дядя посмотрел мне прямо в глаза.
– Ты должен мне верить. Я никогда не предавал свою семью.
– Человек чести, – саркастически заметил я, – никогда не слышал такого. Когда это ты успел?
Дядин голос прозвучал холодно.
– Пять самых больших семейств находятся в Нью-Йорке. Они уважают меня. Комиссия на Сицилии, состоящая из наиболее влиятельных семейств, включая семейство Корлеоне и семейство Боргетто, считает меня единственным американцем, равным им. Я никогда не предавал их веру и не попирал их уважение.
– Если все это правда, то почему ты так озабочен тем, что кто-то может тебя убить?
– Старики уходят. К власти приходят молодые, а они все жадные завистники. Они не могут ждать.
– Что им от тебя нужно? Ты ведь сказал мне, что отошел от дел.
Дядя Рокко покачал головой. А потом постучал пальцем по голове.
– Они хотят вот это. Я теперь единственный, кто поддерживает связь между старым миром и новым миром. Они знают, что стоит мне сказать одно слово – и они окажутся отрезанными от прародины.
– Почему это должно их волновать?
– Это обойдется им от десяти до пятнадцати миллиардов в год.
– У сицилийцев такая власть?
– У них свои люди по всему миру. Они заключают соглашения и с китайской Триадой, и с колумбийскими картелями. Это дает им тысячи боевиков. – Он глубоко вздохнул. – Но здесь, в Америке, все теперь не так, как раньше. Когда-то мы были королями, теперь же подбираем крошки. Американцы слабеют, семьи становятся все малочисленнее, да еще американское правительство обложило со всех сторон этим законом Рико.
Я молчал.
– Я все равно не очень понимаю, чего ты от меня хочешь.
– Как ты думаешь, сколько стоит весь твой бизнес?
– Два-три миллиарда.
– А ты сам сколько получаешь?
– Больше миллиона в год. Он рассмеялся.
– Мелочь.
Я смотрел на него и ждал, что он еще скажет.
– А что, если я поставлю тебя во главе инвестиционной компании, действующей в рамках закона и располагающей более чем двадцатью миллиардами наличных деньгами и имуществом, из которых на твою долю придется сорок процентов плюс еще более пяти миллионов в год, которые ты будешь зарабатывать?
Его голос источал мед.
– А кому будут принадлежать остальные шестьдесят процентов? – спросил я.
– Другим людям чести.
– Дядя Рокко, дядя Рокко, – я рассмеялся и покачал головой, – для меня это чересчур жирный кусок. Мне и так хорошо, на своем насиженном месте.
– Ты все больше и больше становишься похож на своего отца, – пробурчал он. – Я мог бы сделать из него мультимиллионера. Но он предпочел идти своим путем.
– И правильно сделал. Он занимался хорошим делом и прожил хорошую жизнь. Чего еще можно желать?
Дядя Рокко пожал плечами.
– Может быть, ты и прав.
– И ему не надо было ни у кого просить разрешения, чтобы уйти на покой.
Некоторое время я молча наблюдал за дядей, потом спросил:
– Так чем же я могу тебе помочь?
– Во-первых, ты должен принять мое предложение и возглавить инвестиционную компанию. Потом мы начнем скупать те компании, которые, в принципе, могут давать прибыль. Это твоя компания, «Милленниум Филмз Корпорейшн», нефтяные компании Шепарда, недвижимость Джарвиса в Канаде. За исключением твоей компании, им всем не хватает инвестиций и они сидят на мели, но их можно вытянуть. У меня есть целый список компаний, которыми мы могли бы заняться. Только ты сможешь собрать их всех вместе и создать что-то наподобие «RJR» или «Набиско», используя при этом не чужие деньги, а собственные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56