— Ты не боишься язычка Сони? Если будешь мне мешать, тебе это дорого обойдется.
— Моя преданность хорошо известна всем, — сказал Авран, поспешно поднимая тряпку с пола.
— Мне известно только то, что ты пытаешься убедить всех в своей преданности.
— Но это видно по моей работе.
— Неплохой довод. Но в этом мире так много соблазнов, а я знаю, куда могут завести человека соблазны. — Тень в углу зашевелилась.
— Я не дурак, хотя и кажусь таким гостям, — возразил Авран.
— Прекрасный выход из положения, — заметила женщина.
— У меня есть ценная информация. Я буду продолжать свою работу. — Авран стоял, не двигаясь и не сводя глаз с тени, маячившей перед ним.
— А мы будем продолжать платить тебе. Но предупреждаю: не вздумай играть в двух командах сразу. У нас нет времени на такие развлечения.
— А у меня нет времени на то, чтобы выслушивать ваши обвинения! — огрызнулся Авран. Его чувства наконец-то вырвались наружу.
— Остынь, Авран. Не горячись понапрасну.
Вспышка гнева мнимого слуги нисколько не смутила женщину. Она смотрела на него спокойно и равнодушно.
— Эти двое стоят очень дорого, — прошептал Авран.
— Знаю.
— У вас нет времени на подготовку другого агента, а у меня очень выгодная позиция для наблюдения за ними.
— Это не твои проблемы. Замена всегда найдется.
При этих словах женщины Авран вздрогнул. Перспектива быть отстраненным от слежки его никак не устраивала.
— Я сделаю все, что в моих силах. — заверил он, уже возомнив себя великим шпионом.
— Ну а я буду следить за тобой. Берегись. — Темная фигура бесшумно скользнула к выходу и скрылась.
— Ты становишься надоедливой, — прошептал Авран, глядя на место, где только что маячила фигура женщины, и нащупал нож, спрятанный под поясом из перекрученных волокон. — Наступит время, когда я рассчитаюсь с тобой за все.
…Токиорг, похожий на поле ледникового периода, был усеян трупами и разрушен до основания. Уцелела только метеорологическая станция РАМ, находящаяся в центре города. Эта пирамида из стали и пластикрита тянулась к небу; такая современная, бесстыдно сверкающая, она словно издевалась над вечной красотой покрытой снегом Фудзиямы.
Километром ниже станции, в подземелье под фундаментом одного из бывших высотных зданий, собралась группа мужчин и женщин. Каждый включил свою автономную систему жизнеобеспечения, поскольку террины заполнили все подземные сооружения — канализационные коллекторы и тоннели — ядовитым газом.
Самый старший из собравшихся, мужчина шестидесяти лет, вдруг рассмеялся.
— Не вижу ничего смешного, Маки! — проворчал сидевший рядом парень. — Мы попали в ловушку. Нужно думать, как выбраться отсюда.
Маки обвел взглядом десятиметровую нору, где они нашли убежище, и перестал смеяться.
— Я просто отдаю дань нелепости жизни как таковой, — ответил он. — И полагаю, Сумио, ты не ошибешься, если последуешь моему примеру. Я прожил долгую жизнь и повидал много такого, чего ты в свои восемнадцать и представить себе не можешь. — Заметив в глазах парня злобный блеск, Маки отодвинулся от него подальше. — Разве положение, в которое мы попали, не кажется тебе смешным?
— Мне кажется только то, что мы потерпели полный крах! — прорычал Сумио, рубя рукой воздух.
Маки покачал своей седой головой.
— Это не крах. Хоть многие из наших уже на том свете, но мы-то живы. И должны жить, чтобы отомстить за павших и тем самым исправить несправедливость, которая нас постигла. А смеюсь я над шуткой, которую сыграла с нами судьба. Всю жизнь мы командовали другими, решали, что они должны делать, а что нет. Их жизнь была в наших руках. Рабочие, что находились под нашим надзором, смотрели на нас, как на богов, которые при желании могли смешать с грязью. И что же? Нас, их богов, смешали с грязью наши собственные боги!
— И что же тут смешного? Разве это тебя не унижает?
— Унизить человека может только его собственная подлость, а не подлость по отношению к нему со стороны тех, кому он верил.
Парень нахмурился, размышляя над словами Маки.
— Пройдут годы, — продолжал старик, — и ты поймешь: кто умеет относиться с юмором ко всему, в том числе и к самому себе, кто не ставит во главу угла собственное «Я», тот никогда не утратит способности радоваться жизни.
— Ты собираешься сидеть в этой дыре до скончания веков?
— Пока посижу. Почему бы нет? Вода еще есть, пища тоже. А как поутихнет эта свистопляска, уйду отсюда, — спокойно сказал Маки.
— И куда же? — спросил Сумио. Кожа его сердитого лица цвета старой слоновой кости, казалось, вот-вот лопнет от напряжения.
— В ряды Новой Земной Организации.
Возглас возмущения вырвался у всех, кто услышал эти слова.
— Как? К террористам?! Это же предательство! — Сумио откинул прядь волос, упавшую ему на глаза.
— Ты изрекаешь догмы, вбитые тебе в голову нашей системой, которая — заметь — сама предала тебя. Не забывай, что идеология РАМ — не единственная в мире. Есть и другие мировоззрения.
Сумио смотрел на Маки с возрастающим интересом.
— Что ты собираешься там делать? — спросил он.
— Мстить, мой юный друг, мстить.
Каждому из людей, которых судьба свела в этом тесном подземелье показалось, что Маки выразил именно его затаенное желание: мстить. На этот раз слова старика вызвали общее одобрение.
Где-то поблизости орудовали штурмовые отряды РАМ. При каждом разрыве снаряда люди, сидевшие в убежище, вздрагивали и прижимались к земле. Они знали, что алые комбинезоны старших рабочих РАМ не спасут от РАМовского оружия.
ГЛАВА 9
— Кейн!
Корнелиус Кейн включил личный терминал. Сигнал шел с прямой линии связи с центром РАМ.
— Кейн, куда ты запропастился? — требовательно вопрошал гнусавый голос.
На экране появилось лицо марсианина, которого Кейн никогда прежде не видел. Упрямо сжатые губы, близко поставленные подслеповатые глаза — словом, физиономия отталкивающая.
— Чем могу быть полезен? — спокойно спросил Кейн.
— Я не привык ждать, — заявил мужчина вместо ответа.
— А я не привык, как лакей, бросаться на первый зов человека, который не удосужился даже представиться. — Кейн по опыту знал, что в общении с марсианами главное — захватить инициативу в свои руки.
Такой тон марсианину не понравился. Его губы пренебрежительно скривились.
— Меня зовут Драгос. Я — уполномоченный по связям с Луной.
Кейн улыбнулся, обнажив свои белые зубы:
— Рад познакомиться с вами, господин уполномоченный. Чему обязан вашим вниманием?
— Неверная постановка вопроса, — ответил Драгос. — Правильнее было бы спросить: что я могу сделать для вас?
— А как правильнее было бы ответить? — дружелюбно спросил Кейн, почувствовав смутную угрозу, исходящую от марсианина.
— У меня к вам есть деловое предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60