– Я стал другим. Совсем другим. Я думаю… я думаю, сейчас я мог бы тебе понравиться.
Ох, лучше бы он не говорил ей таких слов.
Алисса заставила себя рассмеяться, пытаясь обратить все в шутку:
– Сомневаюсь.
Сэм кивнул:
– Да, наверное, я чересчур самоуверен. Скажем так: возможно, сейчас я был бы тебе не так противен.
Теперь уже ей пришлось сдерживаться, чтобы не засмеяться.
– Пожалуйста, постарайся уснуть. – В горле застрял комок, и слова давались Алиссе с трудом. – Через час твоя очередь вести.
Вздохнув, Сэм снял бейсболку, бросил ее на заднее сиденье и устало потер лоб:
– Извини, я не хотел злить тебя, когда… когда сказал то, что сказал. Просто раньше я не говорил об этом. Надо было сказать, что я люблю тебя, еще до того, как…
– Постарайся заснуть, – безнадежно повторила она.
Сэм помолчал несколько минут, и Алисса уже собиралась успокоиться, когда он сказал:
– Надо было написать это шоколадным сиропом у тебя на животе. Помнишь ту первую ночь?..
Ту первую ночь, когда она напилась и наручниками приковала к себе Сэма, чтобы он не смог удрать из отеля и броситься на помощь своему другу Джону Нильсону. Ту ночь, когда она забыла обо всем и до утра занималась любовью со Старреттом, а он отыскал где-то бутылку шоколадного сиропа «Херши» и…
До сих пор при виде шоколада она чувствовала странное головокружение.
Алисса молчала, плотно сжав губы. Если она не станет отвечать, он решит, что разговор закончен, и уснет.
По крайней мере, так обязательно сделал бы тот Сэм Старретт, которого она знала раньше.
Вместо этого он тяжело вздохнул:
– Молчишь? Знаешь, Лис, с тех пор я вспоминаю тебя всякий раз, как ем шоколад. – Сэм пошевелился, и Алисса знала, что сейчас он смотрит на нее. – Как будто чувствую во рту твою сладость.
О господи!
– Спи, – сказала она и удивилась тому, как холодно и ровно прозвучал ее собственный голос. – Или смени тему. Или я разворачиваю машину и еду назад.
Сэм опять вздохнул:
– Хорошо. Ты победила. Подчиняюсь.
Он еще немного помолчал, на этот раз совсем недолго – всего секунд тридцать.
– Интересно, каковы шансы, что мы найдем Мэри-Лу и Хейли в Уалдо?
– Не знаю. У нас слишком мало фактов. – Алисса была рада, что он заговорил на безопасную тему и можно забыть о словах, эхом отдающихся в ее сознании.
«Как будто чувствую во рту твою сладость».
– Я все пытаюсь понять, почему Мэри-Лу решила убежать. – Его голос стал совсем усталым, а техасский акцент – гораздо явственней. – И пытаюсь представить весь тот день. Вот она забрала Хейли из яслей и пришла домой, сразу же зашла на кухню и на полу увидела Джанин с дыркой в голове. Не удивительно, что она сразу же выскочила из дома, но непонятно, почему не села в машину и не поехала в полицейский участок.
– Возможно, знала убийцу, – предположила Алисса, – и не хотела выдавать его или ее. – Она отхлебнула остывший кофе из бумажного стаканчика, чувствуя, что и сама смертельно устала.
– Или убийца еще был в доме, когда она пришла, – мрачно сказал Сэм. – И он загнал ее и Хейли в машину, угрожая оружием, и куда-то увез их. – Он помолчал. – В этом случае они обе, скорее всего, мертвы.
– Мы не можем этого знать.
– Да, я понимаю. Я не верю, что они убиты. Я не думаю… – На этот раз Сэм замолчал надолго. Только через несколько минут он заговорил снова: – Знаешь, когда я открыл ту дверь, увидел на полу Джанин и подумал, что это Мэри-Лу… – Он откашлялся. – Я подумал, что Хейли тоже там, внутри.
– Знаю, – тихо сказала Алисса.
Сэм молчал, а она вспомнила, как он закрыл лицо руками, пытаясь скрыть эмоции, когда услышал, что тело принадлежит Джанин. И еще она вспомнила, как он плакал. И не один раз.
– Я тогда был уверен, что она тоже мертва, – продолжал Сэм, – и мог думать только о том, как она испугалась. Понимаешь, я боялся, что и ее застрелили, и еще больше боялся, что она осталась жива. Представляешь? Полуторагодовалый ребенок, запертый в доме с мертвой матерью? Я думал, что она умирала от голода. И кричала, пока не сорвала горло. – Его голос задрожал. – Господи…
На этот раз Алисса крепко вцепилась в руль, чтобы удержаться и не погладить Сэма.
– Поэтому ты и не стал ждать Мэнни Конеско, чтобы обыскать дом? – догадалась она.
– Да. Я не мог ждать. Я думал, что если она там…
– Прячется в темной кладовке, – прошептала Алисса.
– Нет, я знал, что, если Хейли в доме, она мертва.
– Знаю, – кивнула Алисса. – Я о другом…
Она почувствовала, что Сэм пристально смотрит на нее.
– Может, Мэри-Лу оставила Хейли в Уалдо? – поспешно сказала она. – Со своей матерью?
– Ее мать алкоголичка, – покачал головой Сэм. – Мэри-Лу ни за что бы не оставила с ней Хейли. Если, конечно, Дарлен не завязала. Что, наверное, не исключено. Надеюсь, они…
– Если мы не найдем их в Уалдо, надо будет завтра утром переговорить с этим торговцем машинами из Гейнсвилла и выяснить, была ли Мэри-Лу одна или с кем-то, узнать приметы…
И что дальше? Алисса понимала, о чем думает Сэм: если Мэри-Лу – при условии, разумеется, что это именно Мэри-Лу продала черную «хонду» – продолжала двигаться на север, то сейчас, через три недели, она может оказаться где угодно: от Канады до Мексики.
– Мы попробуем примерно рассчитать, докуда она могла доехать, когда узнаем, сколько денег она получила за машину, – предположила Алисса. Конечно, только в том случае, если Мэри-Лу ехала одна, а не с человеком, который, возможно, угрожал ей.
Теперь они ехали по хорошо освещенному участку дороги, и, обернувшись на Сэма, она обнаружила, что тот все еще пристально смотрит на нее.
– Поговори со мной, – негромко попросил он.
Алисса не хотела даже вспоминать, сколько бессонных ночей провела, мечтая об этом: Сэм Старретт, практически секс-символ, ездит совсем близко, смотрит на нее и хочет поговорить.
– А разве я не говорю?
Он покачал головой.
– Кто был в темной кладовке, Лис?
7
– Это была ты? – спросил Сэм.
Ну, давай же! Наверное, им действительно надо просто поговорить. Алисса считает, что он ее не знает. А откуда он мог ее узнать, если любой едва начавшийся между ними разговор, моментально перерастал в ссору не на жизнь, а на смерть?
Хотя, конечно, следует признать, что инициатором этих ссор не всегда была Алисса.
Оторвавшись от дороги, она на секунду повернулась к нему, но выражение ее лица оставалось непроницаемым, по крайней мере, для Сэма.
Интересно, поняла ли она, как сильно он старается наилучшим образом воспользоваться этой неожиданно выпавшей возможностью побыть вдвоем.
Алисса открыла рот, будто собираясь что-то сказать, но передумала и опять закрыла. Потом она все-таки заговорила, не глядя на него:
– Моя мать умерла, когда я была еще ребенком.
– Знаю, тебе было тринадцать лет, – кивнул Сэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Ох, лучше бы он не говорил ей таких слов.
Алисса заставила себя рассмеяться, пытаясь обратить все в шутку:
– Сомневаюсь.
Сэм кивнул:
– Да, наверное, я чересчур самоуверен. Скажем так: возможно, сейчас я был бы тебе не так противен.
Теперь уже ей пришлось сдерживаться, чтобы не засмеяться.
– Пожалуйста, постарайся уснуть. – В горле застрял комок, и слова давались Алиссе с трудом. – Через час твоя очередь вести.
Вздохнув, Сэм снял бейсболку, бросил ее на заднее сиденье и устало потер лоб:
– Извини, я не хотел злить тебя, когда… когда сказал то, что сказал. Просто раньше я не говорил об этом. Надо было сказать, что я люблю тебя, еще до того, как…
– Постарайся заснуть, – безнадежно повторила она.
Сэм помолчал несколько минут, и Алисса уже собиралась успокоиться, когда он сказал:
– Надо было написать это шоколадным сиропом у тебя на животе. Помнишь ту первую ночь?..
Ту первую ночь, когда она напилась и наручниками приковала к себе Сэма, чтобы он не смог удрать из отеля и броситься на помощь своему другу Джону Нильсону. Ту ночь, когда она забыла обо всем и до утра занималась любовью со Старреттом, а он отыскал где-то бутылку шоколадного сиропа «Херши» и…
До сих пор при виде шоколада она чувствовала странное головокружение.
Алисса молчала, плотно сжав губы. Если она не станет отвечать, он решит, что разговор закончен, и уснет.
По крайней мере, так обязательно сделал бы тот Сэм Старретт, которого она знала раньше.
Вместо этого он тяжело вздохнул:
– Молчишь? Знаешь, Лис, с тех пор я вспоминаю тебя всякий раз, как ем шоколад. – Сэм пошевелился, и Алисса знала, что сейчас он смотрит на нее. – Как будто чувствую во рту твою сладость.
О господи!
– Спи, – сказала она и удивилась тому, как холодно и ровно прозвучал ее собственный голос. – Или смени тему. Или я разворачиваю машину и еду назад.
Сэм опять вздохнул:
– Хорошо. Ты победила. Подчиняюсь.
Он еще немного помолчал, на этот раз совсем недолго – всего секунд тридцать.
– Интересно, каковы шансы, что мы найдем Мэри-Лу и Хейли в Уалдо?
– Не знаю. У нас слишком мало фактов. – Алисса была рада, что он заговорил на безопасную тему и можно забыть о словах, эхом отдающихся в ее сознании.
«Как будто чувствую во рту твою сладость».
– Я все пытаюсь понять, почему Мэри-Лу решила убежать. – Его голос стал совсем усталым, а техасский акцент – гораздо явственней. – И пытаюсь представить весь тот день. Вот она забрала Хейли из яслей и пришла домой, сразу же зашла на кухню и на полу увидела Джанин с дыркой в голове. Не удивительно, что она сразу же выскочила из дома, но непонятно, почему не села в машину и не поехала в полицейский участок.
– Возможно, знала убийцу, – предположила Алисса, – и не хотела выдавать его или ее. – Она отхлебнула остывший кофе из бумажного стаканчика, чувствуя, что и сама смертельно устала.
– Или убийца еще был в доме, когда она пришла, – мрачно сказал Сэм. – И он загнал ее и Хейли в машину, угрожая оружием, и куда-то увез их. – Он помолчал. – В этом случае они обе, скорее всего, мертвы.
– Мы не можем этого знать.
– Да, я понимаю. Я не верю, что они убиты. Я не думаю… – На этот раз Сэм замолчал надолго. Только через несколько минут он заговорил снова: – Знаешь, когда я открыл ту дверь, увидел на полу Джанин и подумал, что это Мэри-Лу… – Он откашлялся. – Я подумал, что Хейли тоже там, внутри.
– Знаю, – тихо сказала Алисса.
Сэм молчал, а она вспомнила, как он закрыл лицо руками, пытаясь скрыть эмоции, когда услышал, что тело принадлежит Джанин. И еще она вспомнила, как он плакал. И не один раз.
– Я тогда был уверен, что она тоже мертва, – продолжал Сэм, – и мог думать только о том, как она испугалась. Понимаешь, я боялся, что и ее застрелили, и еще больше боялся, что она осталась жива. Представляешь? Полуторагодовалый ребенок, запертый в доме с мертвой матерью? Я думал, что она умирала от голода. И кричала, пока не сорвала горло. – Его голос задрожал. – Господи…
На этот раз Алисса крепко вцепилась в руль, чтобы удержаться и не погладить Сэма.
– Поэтому ты и не стал ждать Мэнни Конеско, чтобы обыскать дом? – догадалась она.
– Да. Я не мог ждать. Я думал, что если она там…
– Прячется в темной кладовке, – прошептала Алисса.
– Нет, я знал, что, если Хейли в доме, она мертва.
– Знаю, – кивнула Алисса. – Я о другом…
Она почувствовала, что Сэм пристально смотрит на нее.
– Может, Мэри-Лу оставила Хейли в Уалдо? – поспешно сказала она. – Со своей матерью?
– Ее мать алкоголичка, – покачал головой Сэм. – Мэри-Лу ни за что бы не оставила с ней Хейли. Если, конечно, Дарлен не завязала. Что, наверное, не исключено. Надеюсь, они…
– Если мы не найдем их в Уалдо, надо будет завтра утром переговорить с этим торговцем машинами из Гейнсвилла и выяснить, была ли Мэри-Лу одна или с кем-то, узнать приметы…
И что дальше? Алисса понимала, о чем думает Сэм: если Мэри-Лу – при условии, разумеется, что это именно Мэри-Лу продала черную «хонду» – продолжала двигаться на север, то сейчас, через три недели, она может оказаться где угодно: от Канады до Мексики.
– Мы попробуем примерно рассчитать, докуда она могла доехать, когда узнаем, сколько денег она получила за машину, – предположила Алисса. Конечно, только в том случае, если Мэри-Лу ехала одна, а не с человеком, который, возможно, угрожал ей.
Теперь они ехали по хорошо освещенному участку дороги, и, обернувшись на Сэма, она обнаружила, что тот все еще пристально смотрит на нее.
– Поговори со мной, – негромко попросил он.
Алисса не хотела даже вспоминать, сколько бессонных ночей провела, мечтая об этом: Сэм Старретт, практически секс-символ, ездит совсем близко, смотрит на нее и хочет поговорить.
– А разве я не говорю?
Он покачал головой.
– Кто был в темной кладовке, Лис?
7
– Это была ты? – спросил Сэм.
Ну, давай же! Наверное, им действительно надо просто поговорить. Алисса считает, что он ее не знает. А откуда он мог ее узнать, если любой едва начавшийся между ними разговор, моментально перерастал в ссору не на жизнь, а на смерть?
Хотя, конечно, следует признать, что инициатором этих ссор не всегда была Алисса.
Оторвавшись от дороги, она на секунду повернулась к нему, но выражение ее лица оставалось непроницаемым, по крайней мере, для Сэма.
Интересно, поняла ли она, как сильно он старается наилучшим образом воспользоваться этой неожиданно выпавшей возможностью побыть вдвоем.
Алисса открыла рот, будто собираясь что-то сказать, но передумала и опять закрыла. Потом она все-таки заговорила, не глядя на него:
– Моя мать умерла, когда я была еще ребенком.
– Знаю, тебе было тринадцать лет, – кивнул Сэм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67