Я всегда оставалась сама собой, и как бы жизнь ни пыталась меня согнуть, ей это не удалось! Я выстояла и победила. Я создала СВОЙ ТЕАТР, чтобы самой определять ВСЕ. Я выиграла в жизни. А ты? Чего добился ты?
- Нет, это все не то, ты говоришь не то, - он покачал головой, почему ты всем навязываешь свои правила игры, что ты за женщина?! Но все-таки мне удалось тебя обмануть. Мне не хватало денег на хорошую, достойную меня жизнь, и я нашел выход! Я подбирал к тебе в театр милых наивных блондиночек. Одна незаметно сменяла другую. Они были похожи друг на друга как две капли воды. И ты ничего не замечала. Этих блондиночек я пристраивал к одиноким старикам с деньгами, квартирами, - главным образом, с квартирами, - которые, как известно, сейчас стоят баснословных денег. Вскоре старики умирали, вернее, им помогали умереть. Иногда с помощью инъекций, иногда доводили до инфаркта любовными играми - всего и не перечислишь, фантазия у меня богатая! - Он усмехнулся. - Став вдовами, блондиночки без промедления продавали квартиры, а я, конечно, обещал им свою руку и сердце. Они вручали мне деньги и собственную жизнь, а потом исчезали. Без следа. Навсегда. И все это касалось твоего театра, он был как бы соучастником этих преступлений. Как я радовался этому! Но мне было мало этих игр, мне захотелось повести другую игру, БОЛЬШУЮ ИГРУ, где ставками были бы наши жизни - твоя и моя. Я хотел насладиться твоим страхом, испугом...
Неожиданно Элла стала насвистывать.
- Ах, да, старый мотив, ты даешь мне сигнал, я помню: "Послушай, сэр, поговорим короче, как подобает старым морякам, я опоздал всего лишь на две ночи, и эту ночь без боя не отдам!" Ну, не могу я короче, - он почти рассердился, - не перебивай меня, будет хуже! Мой брат, несчастный полоумный брат. Я с трудом разыскал его и подсунул к тебе в театр. Ему была составлена липовая биография, он не был актером, он всего лишь пытался им подражать, ведь он, как и я, вырос в театре и был навсегда околдован этим. Впрочем, тебе и не требовались актеры, правда, Элла? Ты могла вытянуть любую бездарь, ты - ГЕНИАЛЬНЫЙ ДРЕССИРОВЩИК. И я всегда втайне подозревал, что так оно и есть. Но сегодня я исполню роль инквизитора, держись, Элла, он хихикнул, - Элла, ку-ку....
Рука нащупала последний ящик стола, Элла чувствовала, как в наступившей тишине громко бьется ее сердце. Струйка пота стекала по ноге. Она твердо считала про себя: "один, два, три"...
- Я внушил брату, что ты - его мать. Несчастный малый, он чуть не сошел с ума от радости, я призывал его только все хранить в тайне до поры до времени. Но этот болван спутал мои карты. Я направил тебе записку, где указал, что буду ждать тебя в партере сразу после окончания спектакля, и одновременно обратился в эту идиотскую контору "Белый гриф", чтобы они проследили за нашей встречей. Я вдруг решил, что ты меня убьешь, и поэтому в последний момент передумал и отправил вместо себя другого человека, одного знакомого, приехавшего в Москву по своим делам из глухой провинции. Я сказал ему, что его ждет театральный розыгрыш и пусть он ничему не удивляется. Я предвкушал грандиозный спектакль. Ты убьешь этого человека, и это будет происходить на глазах детектива из агентства. Ты была бы уничтожена и посрамлена, тебе бы пришел сокрушительный конец. Но полоумный братишка! Если бы я знал, что он выкинет, то задушил бы его собственными руками. У этого сумасшедшего хватило сообразительности перевести часы и... все полетело кувырком. Спектакль закончился раньше обычного, а ты не успела на свидание, потому что в партере уже сидел мертвец. Как я проклинал себя, но ведь я даже не знал, кто это сделал, пока несчастный псих не проговорился. К тому же он вел дневник, но об этом я узнал значительно позже.
Я почувствовал тревогу. Мне не нужны были люди, мешающие вести МОЮ ИГРУ. Сначала Миронова, потом Касьянников. Они пытались шантажировать меня. Касьянников вообще намекал, что ему известно мое прошлое, грозился предать его огласке. И тянул из меня деньги. Тянул, тянул. А потом еще эта Анжела, она стала приставать ко мне, чтобы я скорее женился на ней, говорила, что беременна.
К Мироновой я пришел передать деньги. Я все предусмотрел. Пришел сильно загримированный. Сказал, что сразу после спектакля и не успел смыть грим. Обычно мы встречались в "Мольере", но здесь мне нужно было прийти к ней на квартиру. Меня бы никто никогда не узнал. Я пришел с шампанским, сказал, что мне дают роль в новом спектакле, и предложил выпить за это. Она поморщилась, но отказать не смогла. Мы сели на кухне, выпили, и я незаметно подмешал ей снотворное в шампанское, когда она выходила, а потом открыл газ. Касьянникову пришлось устроить маленькую техническую неполадку в его автомобиле. Конечно, это сделал не я, а другой человек. Я щедро оплатил его услуги.
С Рудиком было сложнее. Но мне удалось внушить ему, что его песенка спета, его разоблачат как убийцу и еще притянут "мать" в качестве соучастницы. Я навел подозрения на Анжелу, сказав, что она была сообщницей убитого в партере. Рудик поверил всему. Он сам поехал навстречу своей смерти, решив разом избавиться от всех проблем. Он нарочно врезался в дерево на повороте. Узнав об этом, я почувствовал облегчение. Я снова был в безопасности, - он замолчал. - Это все, я устал, а ты? ТЫ НЕ УСТАЛА?
Ящик открывался бесконечно долго. Еще один сантиметр, еще... От напряжения закололо в глазах. "Сейчас потеряю сознание, - мелькнуло в голове, - нет, я должна выстоять!"
- Ты трепло и дерьмо. Ты - слизняк, - Элла скривила губы, - ну что ты мне сделаешь, что?!
- А ты не догадываешься, ты же такая умная, ты умеешь читать мысли, делаешь людей кроткими и послушными. - Он достал из кармана кусок железной проволоки. - Вот, посмотри, видишь? Я обмотаю тебя ею и буду делать все, что захочу...
- Ты? Да ты побоишься подойти ко мне, не то что связать. - Ящик тихо скрипнул, она замерла. В ней все напряглось. "Неужели он услышал, черт!"
- Я не побоюсь подойти к тебе, Элла, - в его голосе прозвучал упрек, зачем ты так? - Он встал и улыбнулся. - Моя обожаемая Элла, рыжая шлюха! Его глаза горели.
Элла сделала резкое движение и... Два выстрела грянули одновременно. Она не сразу поняла, что произошло.
В дверях стояла Катя Муромцева и не отрываясь смотрела на нее.
- С вами все в порядке? - Катя бросила пистолет на стол.
Ей вдруг вспомнились слова Георгия Константиновича, ее наставника в тире: "Я разных видел: хладнокровных и горячих, расчетливых и безалаберных, но такой - отчаянной - никогда". Она улыбнулась.
Элла посмотрела на пистолет в своей руке. "Заряжен холостыми, - поняла она, - все предусмотрел, мерзавец!"
Гурдина встала и подошла к безжизненному телу. Перед ней на полу лежал актер театра "Саломея" Женя Сандула, которого она часто ласково называла "Наш маленький донжуан", хотя маленьким он не был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Нет, это все не то, ты говоришь не то, - он покачал головой, почему ты всем навязываешь свои правила игры, что ты за женщина?! Но все-таки мне удалось тебя обмануть. Мне не хватало денег на хорошую, достойную меня жизнь, и я нашел выход! Я подбирал к тебе в театр милых наивных блондиночек. Одна незаметно сменяла другую. Они были похожи друг на друга как две капли воды. И ты ничего не замечала. Этих блондиночек я пристраивал к одиноким старикам с деньгами, квартирами, - главным образом, с квартирами, - которые, как известно, сейчас стоят баснословных денег. Вскоре старики умирали, вернее, им помогали умереть. Иногда с помощью инъекций, иногда доводили до инфаркта любовными играми - всего и не перечислишь, фантазия у меня богатая! - Он усмехнулся. - Став вдовами, блондиночки без промедления продавали квартиры, а я, конечно, обещал им свою руку и сердце. Они вручали мне деньги и собственную жизнь, а потом исчезали. Без следа. Навсегда. И все это касалось твоего театра, он был как бы соучастником этих преступлений. Как я радовался этому! Но мне было мало этих игр, мне захотелось повести другую игру, БОЛЬШУЮ ИГРУ, где ставками были бы наши жизни - твоя и моя. Я хотел насладиться твоим страхом, испугом...
Неожиданно Элла стала насвистывать.
- Ах, да, старый мотив, ты даешь мне сигнал, я помню: "Послушай, сэр, поговорим короче, как подобает старым морякам, я опоздал всего лишь на две ночи, и эту ночь без боя не отдам!" Ну, не могу я короче, - он почти рассердился, - не перебивай меня, будет хуже! Мой брат, несчастный полоумный брат. Я с трудом разыскал его и подсунул к тебе в театр. Ему была составлена липовая биография, он не был актером, он всего лишь пытался им подражать, ведь он, как и я, вырос в театре и был навсегда околдован этим. Впрочем, тебе и не требовались актеры, правда, Элла? Ты могла вытянуть любую бездарь, ты - ГЕНИАЛЬНЫЙ ДРЕССИРОВЩИК. И я всегда втайне подозревал, что так оно и есть. Но сегодня я исполню роль инквизитора, держись, Элла, он хихикнул, - Элла, ку-ку....
Рука нащупала последний ящик стола, Элла чувствовала, как в наступившей тишине громко бьется ее сердце. Струйка пота стекала по ноге. Она твердо считала про себя: "один, два, три"...
- Я внушил брату, что ты - его мать. Несчастный малый, он чуть не сошел с ума от радости, я призывал его только все хранить в тайне до поры до времени. Но этот болван спутал мои карты. Я направил тебе записку, где указал, что буду ждать тебя в партере сразу после окончания спектакля, и одновременно обратился в эту идиотскую контору "Белый гриф", чтобы они проследили за нашей встречей. Я вдруг решил, что ты меня убьешь, и поэтому в последний момент передумал и отправил вместо себя другого человека, одного знакомого, приехавшего в Москву по своим делам из глухой провинции. Я сказал ему, что его ждет театральный розыгрыш и пусть он ничему не удивляется. Я предвкушал грандиозный спектакль. Ты убьешь этого человека, и это будет происходить на глазах детектива из агентства. Ты была бы уничтожена и посрамлена, тебе бы пришел сокрушительный конец. Но полоумный братишка! Если бы я знал, что он выкинет, то задушил бы его собственными руками. У этого сумасшедшего хватило сообразительности перевести часы и... все полетело кувырком. Спектакль закончился раньше обычного, а ты не успела на свидание, потому что в партере уже сидел мертвец. Как я проклинал себя, но ведь я даже не знал, кто это сделал, пока несчастный псих не проговорился. К тому же он вел дневник, но об этом я узнал значительно позже.
Я почувствовал тревогу. Мне не нужны были люди, мешающие вести МОЮ ИГРУ. Сначала Миронова, потом Касьянников. Они пытались шантажировать меня. Касьянников вообще намекал, что ему известно мое прошлое, грозился предать его огласке. И тянул из меня деньги. Тянул, тянул. А потом еще эта Анжела, она стала приставать ко мне, чтобы я скорее женился на ней, говорила, что беременна.
К Мироновой я пришел передать деньги. Я все предусмотрел. Пришел сильно загримированный. Сказал, что сразу после спектакля и не успел смыть грим. Обычно мы встречались в "Мольере", но здесь мне нужно было прийти к ней на квартиру. Меня бы никто никогда не узнал. Я пришел с шампанским, сказал, что мне дают роль в новом спектакле, и предложил выпить за это. Она поморщилась, но отказать не смогла. Мы сели на кухне, выпили, и я незаметно подмешал ей снотворное в шампанское, когда она выходила, а потом открыл газ. Касьянникову пришлось устроить маленькую техническую неполадку в его автомобиле. Конечно, это сделал не я, а другой человек. Я щедро оплатил его услуги.
С Рудиком было сложнее. Но мне удалось внушить ему, что его песенка спета, его разоблачат как убийцу и еще притянут "мать" в качестве соучастницы. Я навел подозрения на Анжелу, сказав, что она была сообщницей убитого в партере. Рудик поверил всему. Он сам поехал навстречу своей смерти, решив разом избавиться от всех проблем. Он нарочно врезался в дерево на повороте. Узнав об этом, я почувствовал облегчение. Я снова был в безопасности, - он замолчал. - Это все, я устал, а ты? ТЫ НЕ УСТАЛА?
Ящик открывался бесконечно долго. Еще один сантиметр, еще... От напряжения закололо в глазах. "Сейчас потеряю сознание, - мелькнуло в голове, - нет, я должна выстоять!"
- Ты трепло и дерьмо. Ты - слизняк, - Элла скривила губы, - ну что ты мне сделаешь, что?!
- А ты не догадываешься, ты же такая умная, ты умеешь читать мысли, делаешь людей кроткими и послушными. - Он достал из кармана кусок железной проволоки. - Вот, посмотри, видишь? Я обмотаю тебя ею и буду делать все, что захочу...
- Ты? Да ты побоишься подойти ко мне, не то что связать. - Ящик тихо скрипнул, она замерла. В ней все напряглось. "Неужели он услышал, черт!"
- Я не побоюсь подойти к тебе, Элла, - в его голосе прозвучал упрек, зачем ты так? - Он встал и улыбнулся. - Моя обожаемая Элла, рыжая шлюха! Его глаза горели.
Элла сделала резкое движение и... Два выстрела грянули одновременно. Она не сразу поняла, что произошло.
В дверях стояла Катя Муромцева и не отрываясь смотрела на нее.
- С вами все в порядке? - Катя бросила пистолет на стол.
Ей вдруг вспомнились слова Георгия Константиновича, ее наставника в тире: "Я разных видел: хладнокровных и горячих, расчетливых и безалаберных, но такой - отчаянной - никогда". Она улыбнулась.
Элла посмотрела на пистолет в своей руке. "Заряжен холостыми, - поняла она, - все предусмотрел, мерзавец!"
Гурдина встала и подошла к безжизненному телу. Перед ней на полу лежал актер театра "Саломея" Женя Сандула, которого она часто ласково называла "Наш маленький донжуан", хотя маленьким он не был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67