Ты готов нам помочь?
— Хау, — ответил Матотаупа, не дрогнув и не опустив взгляда.
— Мы выделим тебе и твоему сыну палатку, а эту девушку поселим вместе с вами, как твою дочь. Тогда тебе будет легче наблюдать за ней.
— Хау, — ответил Матотаупа, но голос его прозвучал по-иному; трудно было сказать, обратил ли на это внимание жрец.
Жрец пересказал содержание разговора вождю сиксиков, затем попрощался, и все покинули палатку.
Ослепительно сиял день. У большинства типи стенки были подняты, свет и воздух проникали внутрь, и можно было видеть, чем заняты их обитатели. Женщины скоблили горшки, вытряхивали одеяла, укладывали сучья около очагов, кроили и сшивали кожи, украшали их узорами из окрашенных в разные цвета игл дикобраза.
Вождь привел гостей в свою типи и послал за девушкой дакота. Когда она явилась, он показал ей сложенные рядом кожи и жерди и жестом пояснил, что их надо отсюда унести, сам же с гостями отправился на южную окраину стойбища выбрать место для палатки. Матотаупа показал вождю приглянувшийся участок. Вождь кивнул головой и жестами приказал девушке приступить к постройке. Она принялась за дело, не выказывая ни радости, ни неудовольствия.
Возвратившись в свою типи, вождь подарил Матотаупе и Харке много одежды, одеял и шкур. Видно, он был удачливым охотником, и бизоньи шкуры, шкуры антилоп, куртки, легины, одеяла, мокасины лежали целой грудой. Он мог делать щедрые подарки, не становясь беднее. Впрочем, все это соответствовало представлению Харки о вожде. Только теперь у Харки нашлось время получше рассмотреть этого человека. Одет он был очень добротно. Выражение лица вождя, его глаза, складки вокруг рта свидетельствовали о решительности и воле. Харка не сомневался, что вождь пользовался большим авторитетом не только в этом небольшом стойбище, но и среди всего племени сиксиков. Конечно, власть жреца была сильнее, но и это не удивляло Харку, ведь, судя по всему, жрец был хорошим лекарем и первейшим мудрецом.
Девушка дакота скоро перетаскала жерди и бизоньи шкуры. Одна из пожилых женщин принялась помогать ей. Матотаупы и Харки это женское дело не касалось; они спокойно подождали, пока будет сооружена палатка, и перенесли в новое жилище оружие. Девушка к этому времени закончила рыть углубление для очага. Она развернула бизоньи шкуры и застелила ими землю, потом принялась носить сучья. Когда топлива, на ее взгляд, было достаточно, она принесла горшки, коробы, миски, ложки, принадлежности для шитья и все свои вещи. Затем она разожгла очаг — и в типи весело затрещал огонь.
— Как тебя зовут? — спросил Матотаупа.
— Уинона.
Харка, чистивший в глубине палатки ружье, даже вздрогнул. Уинона — это было довольно распространенное у дакота имя, и означало оно — первородная дочь. Ничего удивительного, что девушка носила такое же имя, как и сестра Харки. Но в этот момент ни Матотаупе, ни Харке и в голову это не пришло, настолько поразило их неожиданное совпадение.
— Сколько ты видела зим? — спросил Матотаупа.
— Четырнадцать.
Следовательно, девушка была на год старше Харки. Ее мог бы уже взять в жены какой-нибудь молодой воин.
— Я буду называть тебя Звезда Севера, — сказал Матотаупа. — Теперь ты моя дочь.
Девушка ничего не ответила. Она села в стороне от очага, подальше от Харки и стала продолжать свое, начатое в другой палатке, рукоделие. Харка продолжал чистить ружье, хотя оно уже давно блестело, и задумался. Он старался представить себе юного вождя Тачунку Витко, который, несмотря на молодость, уже пользовался известностью среди дакота. Его имя называлось даже вместе с именем Татанки Йотанки — верховного жреца племени дакота.
Слишком уж необычно было для Харки сидеть рядом с девушкой, которая говорила на его языке, носила точно такое же имя, как его сестра, и, возможно, уже этой же ночью могла оказаться его непримиримым врагом. Впрочем, может быть, подозрения напрасны и Звезда Севера ни при чем? Может быть, она и не состоит в связи с врагами?
С врагами?!
А кто для этой девушки враг и кто — друг? Ведь она — дакота.
ТАЧУНКА ВИТКО
Под вечер Матотаупа с Харкой направились к лошадям, чтобы побыть вдвоем. Оба молча стояли рядом, обоим хотелось после зимы, проведенной в шумных городах белых, насладиться тишиной прерии. Их взор мог найти покой в бескрайних просторах, озаренных светом догорающего дня. Позади них остроконечные палатки-типи отбрасывали длинные тени на берег ручья. Спокойно поблескивала на песчаных банках вода. Люди были уже в палатках. К лошадям подошли два воина, которым предстояло охранять табун. Ветер слегка шевелил прошлогоднюю траву, сквозь которую пробивалась молодая зелень.
Расположение палаток, берег ручья, луг, невысокие ближние холмы, протянувшиеся к поселку, следы лошадей и людей — все занимало внимание Матотаупы. Харка, как и отец, пытался вникнуть во все подробности. Оба снова и снова присматривались к палатке, в которой раньше жила девушка дакота; палатка была третьей от нового жилища Матотаупы, что находилось на южной оконечности поселка. Отец и сын понимали друг друга без слов.
— Если снова придет разведчик, — сказал Матотаупа, — он направится к этой палатке. Возможно, ему будет подан какой-нибудь знак. Впрочем, я не верю, что им нужна еще разведка. Девушка из палаток Тачунки Витко не по своей воле находится здесь. Я думаю, что вождь дакота Крези Хорс — Бешеный Конь со своими воинами нападет на стойбище и попытается освободить дочь своего племени.
В это время из палатки Матотаупы вышла девушка, о которой они только что говорили. Она направилась к ручью за водой. Матотаупа и Харка проследили весь ее путь туда и обратно. Она не оборачивалась, ничего не оставляла по пути и, наполнив сосуды, унесла их в палатку.
— Ты иди спать, — сказал Матотаупа сыну. — Я зайду к вождю и некоторое время пробуду у него. Скажи девушке, что я не буду есть, потому что приглашен к вождю. Она может лечь спать. Ляг и ты и сделай вид, что крепко заснул. Если Звезда Севера действительно ждет разведчика, то она попытается использовать этот момент для свидания. А я буду вести наблюдение, чтобы дакота не напали врасплох.
— Как мне позвать тебя?
— Я — койот, ты — собака. Если нам надо будет предупредить друг друга, трижды подадим голос.
— Хау, отец.
— Наше оружие перенеси в палатку вождя.
— Хау.
Оба вернулись в поселок. Солнце закатилось, и темнота, таящая опасность, густела. Очаги были притушены. Только в палатке вождя через щель в пологе виднелся огонь. Туда и пошел Матотаупа. Харка отнес ему ружья и тотчас вернулся в свою типи.
Здесь царил полумрак, огонь был приглушен золой. Девушка неподвижно сидела в глубине палатки, положив руки на колени. Харка поступил так, как велел отец, — стал готовить себе постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Хау, — ответил Матотаупа, не дрогнув и не опустив взгляда.
— Мы выделим тебе и твоему сыну палатку, а эту девушку поселим вместе с вами, как твою дочь. Тогда тебе будет легче наблюдать за ней.
— Хау, — ответил Матотаупа, но голос его прозвучал по-иному; трудно было сказать, обратил ли на это внимание жрец.
Жрец пересказал содержание разговора вождю сиксиков, затем попрощался, и все покинули палатку.
Ослепительно сиял день. У большинства типи стенки были подняты, свет и воздух проникали внутрь, и можно было видеть, чем заняты их обитатели. Женщины скоблили горшки, вытряхивали одеяла, укладывали сучья около очагов, кроили и сшивали кожи, украшали их узорами из окрашенных в разные цвета игл дикобраза.
Вождь привел гостей в свою типи и послал за девушкой дакота. Когда она явилась, он показал ей сложенные рядом кожи и жерди и жестом пояснил, что их надо отсюда унести, сам же с гостями отправился на южную окраину стойбища выбрать место для палатки. Матотаупа показал вождю приглянувшийся участок. Вождь кивнул головой и жестами приказал девушке приступить к постройке. Она принялась за дело, не выказывая ни радости, ни неудовольствия.
Возвратившись в свою типи, вождь подарил Матотаупе и Харке много одежды, одеял и шкур. Видно, он был удачливым охотником, и бизоньи шкуры, шкуры антилоп, куртки, легины, одеяла, мокасины лежали целой грудой. Он мог делать щедрые подарки, не становясь беднее. Впрочем, все это соответствовало представлению Харки о вожде. Только теперь у Харки нашлось время получше рассмотреть этого человека. Одет он был очень добротно. Выражение лица вождя, его глаза, складки вокруг рта свидетельствовали о решительности и воле. Харка не сомневался, что вождь пользовался большим авторитетом не только в этом небольшом стойбище, но и среди всего племени сиксиков. Конечно, власть жреца была сильнее, но и это не удивляло Харку, ведь, судя по всему, жрец был хорошим лекарем и первейшим мудрецом.
Девушка дакота скоро перетаскала жерди и бизоньи шкуры. Одна из пожилых женщин принялась помогать ей. Матотаупы и Харки это женское дело не касалось; они спокойно подождали, пока будет сооружена палатка, и перенесли в новое жилище оружие. Девушка к этому времени закончила рыть углубление для очага. Она развернула бизоньи шкуры и застелила ими землю, потом принялась носить сучья. Когда топлива, на ее взгляд, было достаточно, она принесла горшки, коробы, миски, ложки, принадлежности для шитья и все свои вещи. Затем она разожгла очаг — и в типи весело затрещал огонь.
— Как тебя зовут? — спросил Матотаупа.
— Уинона.
Харка, чистивший в глубине палатки ружье, даже вздрогнул. Уинона — это было довольно распространенное у дакота имя, и означало оно — первородная дочь. Ничего удивительного, что девушка носила такое же имя, как и сестра Харки. Но в этот момент ни Матотаупе, ни Харке и в голову это не пришло, настолько поразило их неожиданное совпадение.
— Сколько ты видела зим? — спросил Матотаупа.
— Четырнадцать.
Следовательно, девушка была на год старше Харки. Ее мог бы уже взять в жены какой-нибудь молодой воин.
— Я буду называть тебя Звезда Севера, — сказал Матотаупа. — Теперь ты моя дочь.
Девушка ничего не ответила. Она села в стороне от очага, подальше от Харки и стала продолжать свое, начатое в другой палатке, рукоделие. Харка продолжал чистить ружье, хотя оно уже давно блестело, и задумался. Он старался представить себе юного вождя Тачунку Витко, который, несмотря на молодость, уже пользовался известностью среди дакота. Его имя называлось даже вместе с именем Татанки Йотанки — верховного жреца племени дакота.
Слишком уж необычно было для Харки сидеть рядом с девушкой, которая говорила на его языке, носила точно такое же имя, как его сестра, и, возможно, уже этой же ночью могла оказаться его непримиримым врагом. Впрочем, может быть, подозрения напрасны и Звезда Севера ни при чем? Может быть, она и не состоит в связи с врагами?
С врагами?!
А кто для этой девушки враг и кто — друг? Ведь она — дакота.
ТАЧУНКА ВИТКО
Под вечер Матотаупа с Харкой направились к лошадям, чтобы побыть вдвоем. Оба молча стояли рядом, обоим хотелось после зимы, проведенной в шумных городах белых, насладиться тишиной прерии. Их взор мог найти покой в бескрайних просторах, озаренных светом догорающего дня. Позади них остроконечные палатки-типи отбрасывали длинные тени на берег ручья. Спокойно поблескивала на песчаных банках вода. Люди были уже в палатках. К лошадям подошли два воина, которым предстояло охранять табун. Ветер слегка шевелил прошлогоднюю траву, сквозь которую пробивалась молодая зелень.
Расположение палаток, берег ручья, луг, невысокие ближние холмы, протянувшиеся к поселку, следы лошадей и людей — все занимало внимание Матотаупы. Харка, как и отец, пытался вникнуть во все подробности. Оба снова и снова присматривались к палатке, в которой раньше жила девушка дакота; палатка была третьей от нового жилища Матотаупы, что находилось на южной оконечности поселка. Отец и сын понимали друг друга без слов.
— Если снова придет разведчик, — сказал Матотаупа, — он направится к этой палатке. Возможно, ему будет подан какой-нибудь знак. Впрочем, я не верю, что им нужна еще разведка. Девушка из палаток Тачунки Витко не по своей воле находится здесь. Я думаю, что вождь дакота Крези Хорс — Бешеный Конь со своими воинами нападет на стойбище и попытается освободить дочь своего племени.
В это время из палатки Матотаупы вышла девушка, о которой они только что говорили. Она направилась к ручью за водой. Матотаупа и Харка проследили весь ее путь туда и обратно. Она не оборачивалась, ничего не оставляла по пути и, наполнив сосуды, унесла их в палатку.
— Ты иди спать, — сказал Матотаупа сыну. — Я зайду к вождю и некоторое время пробуду у него. Скажи девушке, что я не буду есть, потому что приглашен к вождю. Она может лечь спать. Ляг и ты и сделай вид, что крепко заснул. Если Звезда Севера действительно ждет разведчика, то она попытается использовать этот момент для свидания. А я буду вести наблюдение, чтобы дакота не напали врасплох.
— Как мне позвать тебя?
— Я — койот, ты — собака. Если нам надо будет предупредить друг друга, трижды подадим голос.
— Хау, отец.
— Наше оружие перенеси в палатку вождя.
— Хау.
Оба вернулись в поселок. Солнце закатилось, и темнота, таящая опасность, густела. Очаги были притушены. Только в палатке вождя через щель в пологе виднелся огонь. Туда и пошел Матотаупа. Харка отнес ему ружья и тотчас вернулся в свою типи.
Здесь царил полумрак, огонь был приглушен золой. Девушка неподвижно сидела в глубине палатки, положив руки на колени. Харка поступил так, как велел отец, — стал готовить себе постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106