Ее рассказ всем понравился. Два воина и две пожилые женщины вышли вперед и сказали похвальные слова об этой гордой и прилежной девушке.
Потом говорила Ситопанаки. Ее речь была простой и ясной, она даже сопровождала слова жестами, чтобы ее поняли дакота и ассинибойны. Как об особом событии она рассказала о том, как вместе с большой черной собакой она разыскивала зимой маленького брата, который убежал далеко от лагеря и был засыпан сорвавшейся с гор снежной лавиной. Ситопанаки отыскала малыша, выкопала его из-под снега. Жрец вернул мальчику жизнь.
Вождь Горящая Вода подтвердил рассказ дочери. Бродящий По Ночам — сын Мудрого Змея — громко расхваливал Ситопанаки за ее усердную работу, за ее смелость.
— Ноги ее легки, а руки быстры, — сказал он. — И ни один воин не может похвастаться, что она подарила ему больше взглядов, чем другим. Счастлив будет тот, кто приведет ее в свою палатку.
Выскочила вперед Насмешливая Синица и от всего сердца подтвердила похвалы Бродящего По Ночам. На этом обсуждение Ситопанаки закончилось. Гром Гор посмотрел на свою мать, которая была явно разочарована: какая бы честь была для ее дочери, если бы выступил Рогатый Камень, победитель состязаний праздника. Но Рогатый Камень стоял не шелохнувшись.
Девушки продолжали рассказывать о своей жизни. Уинона была последней. Шонка зашевелился. Заметив это, Рогатый Камень взглядом поманил Грома Гор поближе к кругу девушек.
— Мое имя — Уинона, — начала девушка. — Мой отец — Матотаупа. Я живу в палатке рода Медведицы племени оглалла, принадлежащего к тетон-дакота. Моя мать убита. Меня вырастила бабушка — Унчида. Она научила меня всему, что должна уметь и знать девушка.
Слушатели ожидали, что Уинона расскажет что-нибудь, что делало бы ей честь. Но она на этом закончила.
И тогда выступил Чотанка, с палаткой которого Уинона приехала на праздник.
— Унчида научила Уинону не только выделывать шкуры приготавливать мясо, строить палатки, шить одежды и вышивать их. Уинона знает лечебные травы, знает, где их найти. Она может лечить раны, и под ее руками заживает то что не могло бы зажить. Она двух наших воинов — меня и Старого Ворона — спасла от смерти, когда белые люди тяжело ранили нас своими выстрелами.
Эта речь произвела впечатление, ведь искусство лечить раны имело большое значение для охотников и воинов.
Вышел Шонка. Перед этим он шепнул несколько слов одному из воинов дакота.
— Чотанка, — начал Шонка, одетый в богато расшитый костюм, с отличительными знаками воина, — Чотанка, ты говоришь, как хороший отец, о девушке Уиноне, но ты не все о ней сказал. Скажи же, где была Уинона в ночь перед началом нашего торжества?
Этот вопрос вызвал волнение: многие готовы были возмутиться необоснованным подозрением, иных уже разобрало любопытство, не совершила ли эта девушка в мехе белого бизона чего-нибудь недозволенного.
— Уинона спала в моей палатке, ты, змеиный язык! — резко крикнул Чотанка.
Рогатый Камень смотрел на сестру. Она оставалась совершенно спокойной.
Шонка подозвал к себе воина, с которым только что шептался.
— Это — Кровавый Томагавк, — сказал он, — он может сообщить, что видел.
— Чотанка, — начал этот воин торжественно. У него был резко выраженный горбатый нос и низкий лоб, он принадлежал не к роду Медведицы, а к другому роду дакота. — Мои глаза видели, как Уинона ночью, перед началом нашего праздника, покинула палатку. Она ушла в прерию и долго оставалась там.
— Это неправда, — сейчас же возразил Чотанка. — Уинона?
Девушка не промедлила ни мгновения:
— Это правда.
— Где ты была? — воскликнул Чотанка.
Девушка не отвечала. Слушатели молча посматривали друг на друга. Шонка злобно ухмыльнулся. Дочь изгнанника была выставлена на позор перед вождями, перед воинами, перед женщинами трех племен! Ее прекрасная праздничная одежда теперь больше ей не нужна, ни к чему теперь и ее умение исцелять раны. Еще мгновенье — и сам Чотанка прикажет ей с позором удалиться из круга.
Уинона молчала.
И тут Рогатый Камень вышел вперед, в середину круга, чтобы его видели все.
— Моя сестра Уинона встретилась со мной в ночь перед началом праздника.
Словно порыв штормового ветра хлестнул по людям. И снова наступила тишина. Уинона только немного пошевелила рукой.
— О-о! — Шонка снова обрел речь. — Это ты, Харка, которого теперь называют Токей Ито? Я понимаю, что ты хотел бы помочь своей сестре! Но чем ты докажешь, что был ночью в прерии?
Рогатый Камень медленно подошел к Шонке и остановился шагах в пяти от него.
— На тебе роскошный костюм вождя, — сказал он негромко. — Ты, верно, совершил много великих дел! И если уж ты, Шонка, воин, с которым можно вести разговор, я докажу тебе, что был ночью в прерии. Но скажи мне сперва: где скальпы убитых тобою врагов?
— Мы собрались на танцы девушек, а не на состязания воинов… Я видел двадцать четыре зимы… — произнес Шонка и замолк.
— Двадцать четыре зимы ты видел — и ни одного убитого врага? Понимаю, ты мирный человек и не хочешь поднимать на врага нож. Зато ты охотно сражаешься с девушками и твое оружие — ложь. Но берегись! Это тоже может оказаться опасным! У девушек есть братья, отцы, и ты заметил это слишком поздно. Разрешите сказать Грому Гор…
Гром Гор вышел вперед.
— Рогатый Камень в ночь перед началом праздника выезжал в прерию и утром вернулся в палатку. Это правда.
Окружающие были удовлетворены. Девушка, умеющая врачевать раны, и Рогатый Камень, воин, победивший в состязаниях, нравились всем. Слова Грома Гор вызвали шумное одобрение.
Шонка отступил. Шестеро ярко раскрашенных распорядителей достойно приняли клеветника, насовав ему тумаков и зуботычин. Глашатай объявил от имени верховных жрецов вождей, что все девушки выдержали испытание и могут принять участие в танце.
До вечера веселились молодые люди трех племен. Насмешливая Синица, как всегда, не удержалась, чтобы не посмеяться над Бродящим По Ночам, но никто в смехе не таил зла, и молодые люди тоже могли отвечать девушкам острым словом.
Вечером Гром Гор сопровождал Ситопанаки к отцовской типи. Он был весел, но девушка оставалась серьезной.
— Твой друг родился дакота, — сказала она, — остался им и будет дакота…
Едва рассвело, а сиксики, ассинибойны и дакота уже собирались на любимое зрелище — представление минувших событий.
Горящая Вода сообщил, что с утра будет показана охотничья хитрость Матотаупы. Затем будет представлен побег Тачунки Витко.
Рогатый Камень поспешил на условленное место, где уже был разложен костер и ждал отец. Матотаупа и его сын прекрасно владели собой. Никто бы не мог сказать, что для них теперь так необычно сидеть вместе у костра и вести спокойную беседу.
— Там пятьдесят воинов ассинибойнов, отец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Потом говорила Ситопанаки. Ее речь была простой и ясной, она даже сопровождала слова жестами, чтобы ее поняли дакота и ассинибойны. Как об особом событии она рассказала о том, как вместе с большой черной собакой она разыскивала зимой маленького брата, который убежал далеко от лагеря и был засыпан сорвавшейся с гор снежной лавиной. Ситопанаки отыскала малыша, выкопала его из-под снега. Жрец вернул мальчику жизнь.
Вождь Горящая Вода подтвердил рассказ дочери. Бродящий По Ночам — сын Мудрого Змея — громко расхваливал Ситопанаки за ее усердную работу, за ее смелость.
— Ноги ее легки, а руки быстры, — сказал он. — И ни один воин не может похвастаться, что она подарила ему больше взглядов, чем другим. Счастлив будет тот, кто приведет ее в свою палатку.
Выскочила вперед Насмешливая Синица и от всего сердца подтвердила похвалы Бродящего По Ночам. На этом обсуждение Ситопанаки закончилось. Гром Гор посмотрел на свою мать, которая была явно разочарована: какая бы честь была для ее дочери, если бы выступил Рогатый Камень, победитель состязаний праздника. Но Рогатый Камень стоял не шелохнувшись.
Девушки продолжали рассказывать о своей жизни. Уинона была последней. Шонка зашевелился. Заметив это, Рогатый Камень взглядом поманил Грома Гор поближе к кругу девушек.
— Мое имя — Уинона, — начала девушка. — Мой отец — Матотаупа. Я живу в палатке рода Медведицы племени оглалла, принадлежащего к тетон-дакота. Моя мать убита. Меня вырастила бабушка — Унчида. Она научила меня всему, что должна уметь и знать девушка.
Слушатели ожидали, что Уинона расскажет что-нибудь, что делало бы ей честь. Но она на этом закончила.
И тогда выступил Чотанка, с палаткой которого Уинона приехала на праздник.
— Унчида научила Уинону не только выделывать шкуры приготавливать мясо, строить палатки, шить одежды и вышивать их. Уинона знает лечебные травы, знает, где их найти. Она может лечить раны, и под ее руками заживает то что не могло бы зажить. Она двух наших воинов — меня и Старого Ворона — спасла от смерти, когда белые люди тяжело ранили нас своими выстрелами.
Эта речь произвела впечатление, ведь искусство лечить раны имело большое значение для охотников и воинов.
Вышел Шонка. Перед этим он шепнул несколько слов одному из воинов дакота.
— Чотанка, — начал Шонка, одетый в богато расшитый костюм, с отличительными знаками воина, — Чотанка, ты говоришь, как хороший отец, о девушке Уиноне, но ты не все о ней сказал. Скажи же, где была Уинона в ночь перед началом нашего торжества?
Этот вопрос вызвал волнение: многие готовы были возмутиться необоснованным подозрением, иных уже разобрало любопытство, не совершила ли эта девушка в мехе белого бизона чего-нибудь недозволенного.
— Уинона спала в моей палатке, ты, змеиный язык! — резко крикнул Чотанка.
Рогатый Камень смотрел на сестру. Она оставалась совершенно спокойной.
Шонка подозвал к себе воина, с которым только что шептался.
— Это — Кровавый Томагавк, — сказал он, — он может сообщить, что видел.
— Чотанка, — начал этот воин торжественно. У него был резко выраженный горбатый нос и низкий лоб, он принадлежал не к роду Медведицы, а к другому роду дакота. — Мои глаза видели, как Уинона ночью, перед началом нашего праздника, покинула палатку. Она ушла в прерию и долго оставалась там.
— Это неправда, — сейчас же возразил Чотанка. — Уинона?
Девушка не промедлила ни мгновения:
— Это правда.
— Где ты была? — воскликнул Чотанка.
Девушка не отвечала. Слушатели молча посматривали друг на друга. Шонка злобно ухмыльнулся. Дочь изгнанника была выставлена на позор перед вождями, перед воинами, перед женщинами трех племен! Ее прекрасная праздничная одежда теперь больше ей не нужна, ни к чему теперь и ее умение исцелять раны. Еще мгновенье — и сам Чотанка прикажет ей с позором удалиться из круга.
Уинона молчала.
И тут Рогатый Камень вышел вперед, в середину круга, чтобы его видели все.
— Моя сестра Уинона встретилась со мной в ночь перед началом праздника.
Словно порыв штормового ветра хлестнул по людям. И снова наступила тишина. Уинона только немного пошевелила рукой.
— О-о! — Шонка снова обрел речь. — Это ты, Харка, которого теперь называют Токей Ито? Я понимаю, что ты хотел бы помочь своей сестре! Но чем ты докажешь, что был ночью в прерии?
Рогатый Камень медленно подошел к Шонке и остановился шагах в пяти от него.
— На тебе роскошный костюм вождя, — сказал он негромко. — Ты, верно, совершил много великих дел! И если уж ты, Шонка, воин, с которым можно вести разговор, я докажу тебе, что был ночью в прерии. Но скажи мне сперва: где скальпы убитых тобою врагов?
— Мы собрались на танцы девушек, а не на состязания воинов… Я видел двадцать четыре зимы… — произнес Шонка и замолк.
— Двадцать четыре зимы ты видел — и ни одного убитого врага? Понимаю, ты мирный человек и не хочешь поднимать на врага нож. Зато ты охотно сражаешься с девушками и твое оружие — ложь. Но берегись! Это тоже может оказаться опасным! У девушек есть братья, отцы, и ты заметил это слишком поздно. Разрешите сказать Грому Гор…
Гром Гор вышел вперед.
— Рогатый Камень в ночь перед началом праздника выезжал в прерию и утром вернулся в палатку. Это правда.
Окружающие были удовлетворены. Девушка, умеющая врачевать раны, и Рогатый Камень, воин, победивший в состязаниях, нравились всем. Слова Грома Гор вызвали шумное одобрение.
Шонка отступил. Шестеро ярко раскрашенных распорядителей достойно приняли клеветника, насовав ему тумаков и зуботычин. Глашатай объявил от имени верховных жрецов вождей, что все девушки выдержали испытание и могут принять участие в танце.
До вечера веселились молодые люди трех племен. Насмешливая Синица, как всегда, не удержалась, чтобы не посмеяться над Бродящим По Ночам, но никто в смехе не таил зла, и молодые люди тоже могли отвечать девушкам острым словом.
Вечером Гром Гор сопровождал Ситопанаки к отцовской типи. Он был весел, но девушка оставалась серьезной.
— Твой друг родился дакота, — сказала она, — остался им и будет дакота…
Едва рассвело, а сиксики, ассинибойны и дакота уже собирались на любимое зрелище — представление минувших событий.
Горящая Вода сообщил, что с утра будет показана охотничья хитрость Матотаупы. Затем будет представлен побег Тачунки Витко.
Рогатый Камень поспешил на условленное место, где уже был разложен костер и ждал отец. Матотаупа и его сын прекрасно владели собой. Никто бы не мог сказать, что для них теперь так необычно сидеть вместе у костра и вести спокойную беседу.
— Там пятьдесят воинов ассинибойнов, отец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106