ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

к тому же в крепость, под защиту ее неприкосновенных стен, понабрался темный народец, промышлявший грабежом и мошенничеством в ущерб честным горожанам.
Так что генерал-губернатор и комендант не вылезали из неладов и распрей, и особенно злобился, конечно, комендант, ибо из двух соседей-властителей о своем достоинстве всегда больше печется слабейший. Пышный дворец генерал-губернатора стоял на Пласа Нуэва, у самого подножия горы Альгамбры; перед ним всегда суетились и выстраивались солдаты, слуги, городские чиновники. А над дворцом и дворцовой площадью выдавался крепостной бастион, и по этому бастиону то и дело прохаживался опоясанный палашом старый комендант, зорким глазом взирая на соперника, словно ястреб, выслеживающий добычу из гнезда на иссохшем дереве.
В город он выезжал при полном параде: либо верхом с эскортом стражи, либо в особой комендантской карете, старинном и громоздком сооружении в испанском духе, из резного дерева и раззолоченной кожи: тянули ее восемь мулов, лакеи стояли на запятках и бежали по бокам; и по бокам же ехали верховые. Он полагал, что всякий наблюдатель исполняется почтения и трепета перед наместником короля, но гранадские острословы, особенно завсегдатаи генерал-губернаторского дворца, посмеивались над карликовым парадом коменданта и, намекая на его верноподданный крепостной сброд, окрестили его «королем голодранцев.
Чаще всего два доблестных соперника препирались о праве коменданта провозить через город без досмотра все назначенное на потребу ему или гарнизону. Под покровом этой льготы процвела контрабанда. Шайка ловкачей из крепостных лачуг и окрестных землянок снюхалась с гарнизонными солдатами и на славу проворачивала свои делишки.
Генерал-губернатор насторожился. Он призвал своего советчика и поверенного в делах, хитроумного и пронырливого нотариуса-эскрибано, который очень обрадовался случаю посадить в лужу старого властителя Альгамбры, запутав его в дебрях крючкотворства. Он посоветовал генерал-губернатору настоять на своем праве досмотра каждого транспорта, проходящего через городские ворота, и настрочил длинную бумагу в обоснование этого права, каковая была отправлена в Альгамбру. Комендант Манко был прямодушный старый рубака и всякого эскрибано считал родным братом самого дьявола, а этого ненавидел пуще всех остальных.
– Что? – сказал он, яростно закрутив усы. – Генерал-губернатор хочет напустить на меня своего щелкопера? Я ему покажу, что старого солдата писаниной не возьмешь.
Он схватил перо и нацарапал краткую и неразборчивую отповедь, где, не вдаваясь в тонкости, лишний раз напомнил о своем праве беспрепятственного провоза и жестоко остерег таможенных чиновников запускать свои нечистые лапы в поклажу, осененную флагом Альгамбры.
В самый разгар пререканий неуступчивых властителей случилось так, что однажды мул, груженный припасом для крепости, подошел к городским воротам возле Хениля, откуда путь вел окраиной города в Альгамбру. Командовал транспортом запальчивый бывалый капрал, давний однокорытник и любимец коменданта, ржавый и надежный, как старый толедскии клинок.
Возле городских ворот капрал укрыл вьюки флагом Альгамбры и зашагал, вытянувшись в струнку, вздернув голову и чуть косясь по сторонам, как пес, пробегающий чужим двором и готовый ощериться и цапнуть.
– Кто идет? – спросил часовой у ворот.
– Солдат Альгамбры! – отозвался капрал, не поворачивая головы.
– Что везете?
– Гарнизонное довольство.
– Проходи.
Капрал пропечатал шаг, за ним прошел транспорт, но вдруг из маленькой будки выскочила свора таможенников.
– Эй, куда? – крикнул их начальник. – Погонщик, стой, развязывай вьюки!
Капрал повернулся кругом и принял ружье наизготовку.
– Уважай флаг Альгамбры, – сказал он. – Это поклажа для коменданта.
– Чхать на коменданта и чхать на его флаг. Погонщик, стой, тебе говорят!
– Не задерживать транспорт! – крикнул капрал, взводя курок. – Погонщик, пошел!
Погонщик огрел мула по бокам; таможенник подскочил и схватился за недоуздок; капрал приложился и застрелил его на месте.
Сбежалась вся улица, и поднялся страшный переполох.
Бывалого капрала схватили, отвесили ему несколько пинков, тычков и оплеух, которыми испанская толпа обычно предвосхищает законное наказание, заковали в кандалы и препроводили в городскую тюрьму; товарищам его было позволено следовать с изрядно выпотрошенным транспортом в Альгамбру.
Старый комендант пришел в неистовство, услышав об оскорблении своему флагу и пленении капрала. Сначала он носился по мавританским стенам и пыхтел на бастионах, как бы готовясь обрушить огонь и меч на генерал-губернаторский дворец. Когда первый гнев отошел, он отправил генерал-губернатору письмо с требованием выдачи капрала на том основании, что люди его не подсудны никому, кроме его самого. Генерал-губернатор при содействии радостного эскрибано ответил пространно, изъясняя, что поскольку проступок был совершен в стенах города и пострадал гражданский чиновник, то дело подлежит его ведению Комендант повторил требование, генерал-губернатор ответил еще более пространно и замысловато; комендант разгорячился и безоговорочно настаивал на своем а генерал-губернатор отвечал ему все спокойнее и все пространнее; под конец старый воин, угодивший в силки закона, ничего уже не писал и только ревел, как разъяренный лев.
Измываясь таким образом над комендантом, хитрый эскрибано не забывал и о капрале: судопроизводство шло, а преступник сидел в тесной темнице с узким оконцем, к которому он подходил, гремя цепями, принимать дружеские соболезнования.
Неутомимый эскрибано наворотил, по испанскому обыкновению, целую гору письменных свидетельских показаний, и капрал был погребен под бумажным обвалом. Его признали виновным в убийстве и присудили к повешению.
Напрасно комендант слал из Альгамбры протесты и угрозы. Роковой день надвинулся, и капрала перевели in capilla, то бишь в тюремную часовню, как это делают с преступниками накануне казни, чтобы они поразмыслили о близком конце и покаялись в своих грехах.
Видя, что больше медлить некогда, старый комендант решил заняться этим делом самолично. Он приказал заложить экипаж и со всею помпой прогрохотал вниз по главной аллее Альгамбры. Подъехав к дому нотариуса, он вызвал его на крыльцо.
Глаза старого коменданта загорелись, как уголья, при виде ухмыляющегося и торжествующего законника.
– Верно ли я слышал, – спросил он, – что вы тут собираетесь казнить моего солдата?
– Все по закону, все, как велит правосудие, – самодовольно отвечал эскрибано, хихикая и потирая руки. – Могу показать вашему превосходительству все письменные материалы по делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85