— Бабай, нафига кайфоломишь?! Че, делать больше нех…й?!
— Хасан там на рации сидит, просил передать, чтоб ты пулей летел на блок. Комбат вызывает.
— Пусть не пиз…ит! Какой еще комбат? Придумал бы, чего-нибудь посмешнее, — возмутился я, и не торопясь поплыл к берегу.
— Ну, я не знаю, че там у вас, как мне сказали, так я и передаю, — высказался Бауржан, когда я подплыл поближе.
— Жрать, наверно зовут. Ладно, передай, что иду уже, — ответил я, вылезая из воды на берег.
— Мы там пару рыбешек тебе оставили. Заскочишь?
— Обязательно, от печеной рыбы не откажусь. Думаю, Хасан не сдохнет с голоду, если я задержусь у вас на пять минут.
Немного обтершись от воды тельником, я стал одеваться. Бауржан встал с корточек, потряс ногой, сначала одной, потом другой, разминая их по очереди, после чего не спеша направился в сторону своего блока.
Бауржан отошел от меня примерно шагов на десять, я в это время как раз заканчивал одеваться, и застегивал пуговицы на куртке, как вдруг сзади послышался до боли знакомый свист летящей гранаты, выпущенной из гранатомета. Сомнений не могло быть — это граната. Мне приходилось неоднократно слышать этот страшный свист. Но чтоб вот так, когда граната летит не мимо, а прямо на тебя, и с каждой долей секунды этот звук с устрашающей силой нарастает, такое со мной происходило в первый раз.
Я не успел ничего толком сообразить, не успел даже испугаться, только инстинктивно пригнулся от неожиданности, и весь напрягся. Справа от меня мелькнула вспышка, и в то же мгновение прогремел взрыв, я почувствовал глухой удар в голову в районе затылка, и меня отбросило в сторону. Каким-то образом я оказался на коленях, то ли вскочил на колени в горячке, то ли сразу упал, я не знаю. В голове страшно гудело, в ушах стоял непонятный перезвон. По шее потекло что-то теплое, я провел по ней ладонью и посмотрел на руку, ладонь была вся в крови. Земля подо мной сначала качнулась, потом накренилась на один бок, как палуба корабля во время шторма. Единственное, что я успел сообразить в последнюю секунду, так это то, что граната летела не со стороны кишлака, а почему-то оттуда, где располагались наши блоки.
— Но почему? — прошептал я и, теряя равновесие, вытянул руку в сторону, чтоб опереться о землю, перед глазами поплыли мутные красно-желтые круги, а дальше все оборвалось, я провалился в пустоту.
Придя в сознание, я сразу открыл глаза: вокруг кромешная темнота, где-то вдалеке слышны взрывы и стрельба. Первым ощущением, которое я испытал, был панический страх: «Где я? Что со мной? Может в гробу! Может в морге! Может в аду! Хотя нет, если что-то соображаю, значит жив. А вот цел ли?» Я пошевелил руками и ногами, вроде все на месте, ощупал голову, голова забинтована, в затылке какая-то тупая боль, будто по нему шарахнули обухом топора. Шея туго замотана бинтами, они сдавливали горло, и было трудно дышать.
«Да где же я, черт возьми?!» Мысли путались в голове, я пытался восстановить картину происшедшего. Помню, плавал в озере, потом свист гранаты и взрыв, а дальше как отрезало. Сколько прошло времени с тех пор, я не знал. Для меня будто бы никакого промежутка времени с момента взрыва не было вообще. Казалось, что я отключился, и тут же очнулся.
«Но почему вокруг темно?» Я попытался приподняться, но острая боль за ухом, заставила меня обратно лечь на место. Страх снова подкатил к горлу. «Не у духов ли я, в каком ни будь подвале?! Нет, нет, это не духи, духи не перевязали бы раны», — я в панике отгонял от себя эти страшные мысли.
Пошарив вокруг руками, я нащупал под собой толстую материю, похожую на брезент, и какие то две трубы по бокам, расположенные вдоль тела. «Черт! Да это же медицинские носилки! — обрадовался я, — это полевой госпиталь! Значит, я нахожусь у своих! Ну, слава богу», — вздохнул я с облегчением.
Глаза потихоньку привыкли к темноте, и я начал различать некие контуры, а немного оглядевшись, догадался, что нахожусь в небольшой палатке.
Где-то рядом с палаткой послышались голоса и шаги.
— Есть здесь кто? — выдавил я подобие звука, и закашлялся.
Я не узнал свой собственный голос, это был скорей не голос, а какое-то хрипящее шипение. Немного откашлявшись, я снова попытался кого-нибудь окликнуть:
— Есть кто?! Черт побери!
На этот раз голос был более или менее похож на человеческий. Во рту сушняк, как после чарса, и ужасно хочется пить. Все тело, как свинцом налито, чувствовалась сильная слабость, как будто я целый день мешки с песком таскал. Я осторожно приподнял голову и повертел ею, сначала в стороны, потом вверх-вниз, рана за ухом уже не так отдавала болью как в первый раз, но все еще болела, боль пульсировала в такт биению сердца.
«Зачем же так туго перевязали горло?» — подумал я, ни в шее, ни в горле боли не ощущалось.
— Вроде, раненый боец очнулся. Вадим, иди проверь, как он, — услышал я чей-то голос рядом с палаткой.
Сбоку послышался шелест палаточной занавески, я повернул голову и заметил силуэт человека.
— Ну что, оклемался? — спросил меня вошедший.
Я узнал этот голос, он принадлежал капитану медиков, который принимал у нас раненого Качка. В полку мне приходилось несколько раз встречаться с этим капитаном, он полгода назад перевелся в наш полк из Шинданда. Я слышал, что капитан этот служит в Афгане с самого ввода войск. Естественно, что врачом он был профессиональным, и знал, как обходиться с ранеными.
— Да вроде живой, — негромко ответил я.
— Да-а, повезло тебе мужик, ты даже не представляешь как. Лежал ты в двух метрах от воронки, редко кому удается выжить в подобной ситуации. Я даже не знаю… Провидение какое-то. Ты, наверное, в бронежилете родился. Самочувствие-то как?
— Нормально. Пить только охота. Вода есть?
— Сейчас принесу.
Капитан вышел из палатки, и через пару минут вернулся обратно. Он присел на корточки и протянул мне фляжку с водой.
— На, держи.
Я взял у него из рук флягу и медленно приподнялся, опираясь на локоть. Выпив не торопясь несколько глотков, я протянул флягу капитану.
— Положи рядом с собой, может за ночь еще пить захочешь, — предложил капитан, и сунул мне в руку пробку.
Я завернул пробку на место, и положил флягу рядом с собой. Я попытался еще раз припомнить все подробности произошедшего, но в голове все путалось.
— Что со мной, капитан? — спросил я, после небольшой паузы.
— Ничего страшного, осколок полоснул по шее, и застрял за ухом. Рана сама по себе неглубокая, так что не переживай, до свадьбы заживет, — успокоил меня капитан.
— Еще затылок почему-то болит, и слабость какая-то, аж голова кружится.
— По затылку тебя чем-то садануло, но черепок вроде цел. А слабость от потери крови, — ответил капитан, и добавил с сожалением в голосе: — А вот приятелю твоему не повезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92