К тому же ее просто вытеснили из головы последние события моей личной жизни.
Но Кэролайн, в отличие от меня, ничего не забыла. Видно, ей настолько опротивело длительное безделье, что теперь она так и кипела энергией, готовая переделать весь мир. Ну если не весь, то хотя бы ту его часть, что имела непосредственное отношение к нашему магазину.
Она была совершенно поглощена своими мыслями и, похоже, не замечала, в каком расслабленном и затуманенном состоянии явилась я утром, спустившись на ватных ногах из квартиры Джоша и спрятав чемодан за круглыми боками Торквемады. Я благодарила судьбу за то, что Кэролайн пребывает в таком состоянии, ибо весь прошлый год она была склонна приписывать даже малейшие изменения в моем настроении появлению очередного любовника. Теперь же, когда я действительно завела любовника, она вовсе этого не замечала. Она так и горела стремлением созидать.
– Давай, Анжела! – нетерпеливо воскликнула она. – С чего это ты, черт возьми, такая вареная сегодня? Давай выкладывай свои соображения!
У меня не было соображений. Куда больше, чем устройство и переустройство чужих браков, меня волновал собственный – вернее, то, что от него осталось после моей грандиозной измены. Как я поеду домой? Что скажу Ральфу? Заметит ли он с первого взгляда, что я всю ночь напролет трахалась с другим мужчиной? И если это и есть начало моей двойной жизни, как сделать так, чтоб эти половинки не соприкасались?
Да и потом, вне зависимости от обуревавших меня сомнений и мыслей, сама идея создания предприятия на базе «Прикида» теперь казалась банальной и чертовски глупой. Такого рода игры и манипуляции скорее по части Кэролайн, которая всегда воображала, что может управлять жизнями других женщин лучше, чем они сами, только потому, что являлась истинным гением по части подбора нарядов для дам. Она вдруг вообразила, что с той же гениальностью сможет подбирать людям любовников и любовниц.
– Ты вдумайся хорошенько, – сказала она, выпроводив очередную покупательницу. – Десятки несчастных женщин, заходящих к нам в магазин, готовы отдать что угодно, лишь бы сбагрить своих мужей с рук, но только не знают, бедняжки, как к этому подступиться. Предлог. Вот все, что им нужно. Так предоставим им этот предлог, сведем их мужей с кем надо! Что мы теряем в конце-то концов?
Жена известного священника методической церкви, тихо подыскивая скромный костюм для пожилой дамы, уставилась на нас, изумленно округлив глаза. Но Кэролайн словно не замечала.
– Бог ты мой! – продолжила она. Жена священника уловила знакомое слово и насторожилась еще больше. Кэролайн оседлала своего любимого конька. – Выходишь замуж в двадцать! Что это означает? Да то, что в течение лет шестидесяти ты будешь видеть рядом на подушке одну и ту же физиономию! Ничего себе, приятная перспектива!.. Уже не говоря о том, что ни у одного из мужиков не хватит соков протянуть так долго. А потому имеет смысл сбагрить залежалый товар с рук, пока он совсем не залежался, верно? И вот тогда ты можешь начинать все сначала! Ура! – Она мечтательно улыбнулась. – Только представьте! Можно устраивать выездные испытания по уик-эндам! Подходит – не подходит… Вот это жизнь!
И она расхохоталась. Жена священника продолжала сурово и скорбно взирать на нее. На лице – ни тени улыбки. Тут Кэролайн вдруг обернулась к нам с Гейл.
– Но главная проблема в том, с кем потом свяжется муж. Чтобы содержать две семьи, никаких денег не хватит, это и ослу понятно! Причем в подобных случаях больше всего, как правило, страдает первая жена. Кому это нужно, чтоб его подобрала какая-нибудь сука и высосала все до последнего пенни? А следовательно, – и Кэролайн постучала пальцем по прилавку, словно какой-нибудь спикер на трибуне, – следовательно, надо найти ему миссис Что Надо! Вот ответ! Идеальный развод!
Она торжествующе взмахнула рукой и обернулась, точно ожидая аплодисментов от воображаемой аудитории. Прямо на нее глядела супруга священника-методиста – глаза круглые и холодные, как камешки, челюсть отвисла. Бледные губы женщины шевелились, будто она пыталась выговорить какие-то слова и не могла. Затем челюсть захлопнулась, женщина брезгливо передернулась, нахмурилась и вышла из магазина.
Несколько секунд стояла полная тишина. Мы с Гейл молча переглядывались.
– Знаете что, дорогие мои, – выдавила наконец Гейл, – той дамочки, которая только что вышла, в нашем списке точно не будет, могу гарантировать.
Кэролайн лишь пожала плечами.
Однако чуть позже, в тот же день, случилось нечто, заставившее меня заподозрить, уж не подстроила ли все это Кэролайн специально. В магазин вошла нервная женщина лет сорока с небольшим. Она начала расхаживать вдоль рядов с костюмами и платьями, стараясь держаться как можно незаметнее, что, следует отметить, при ее внешности было совсем нетрудно. Одета она была в заурядный осенний твидовый костюм. Вообще весь вид у нее был какой-то невыразительный. Волосы цвета перца с солью красить она давным-давно перестала. Впечатление было такое, словно вообще все краски оставили ее. И у меня возникло подозрение, что и муж, должно быть, поступил так же.
Мы с Кэролайн были заняты с другими покупателями, поэтому к ней подошла Гейл. Подобрала ей какой-то неброский туалет и сопроводила вниз, в примерочную. Выйдя из нее, женщина глядела уже веселее, приняла чашку кофе и уселась вместе с Гейл рядом с Торквемадой.
Просидели они там почти до закрытия.
Огненные волосы Гейл были в еще большем беспорядке чем обычно, – верный признак того, что Торквемаде удалось выудить сенсационное признание. Женщина, заплаканная, но с просветленным лицом, удалилась в примерочную переодеться в осенний твид и вскоре после этого покинула магазин с костюмом, который подобрала ей Гейл.
– Ну вот вам, пожалуйста, еще одна история! – вздохнула Гейл. – Только на сей раз все обстоит, пожалуй, хуже, чем обычно!
Глаза Кэролайн загорелись охотничьим блеском. Она заперла дверь в магазин и уселась на край прилавка, болтая ногами, с бокалом вина в руке.
– Ну?
– Бедняжка! – пробормотала Гейл, удрученно качая головой.
Она была права: знакомая история, только еще хуже, чем обычно. Женщина была замужем за физиком, профессором университета, который даже однажды выдвигался на Нобелевскую премию. Ему удалось взлететь столь высоко только благодаря поддержке жены. Сама она бросила собственную исследовательскую работу и все эти годы подрабатывала печатанием на машинке и растила четверых детей, один из которых был к тому же умственно отсталым. Муженек, по выражению Гейл, подтрахивался на стороне, но что делать, все амбициозные мужчины таковы. Жена, естественно, переживала, но принимала как данность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Но Кэролайн, в отличие от меня, ничего не забыла. Видно, ей настолько опротивело длительное безделье, что теперь она так и кипела энергией, готовая переделать весь мир. Ну если не весь, то хотя бы ту его часть, что имела непосредственное отношение к нашему магазину.
Она была совершенно поглощена своими мыслями и, похоже, не замечала, в каком расслабленном и затуманенном состоянии явилась я утром, спустившись на ватных ногах из квартиры Джоша и спрятав чемодан за круглыми боками Торквемады. Я благодарила судьбу за то, что Кэролайн пребывает в таком состоянии, ибо весь прошлый год она была склонна приписывать даже малейшие изменения в моем настроении появлению очередного любовника. Теперь же, когда я действительно завела любовника, она вовсе этого не замечала. Она так и горела стремлением созидать.
– Давай, Анжела! – нетерпеливо воскликнула она. – С чего это ты, черт возьми, такая вареная сегодня? Давай выкладывай свои соображения!
У меня не было соображений. Куда больше, чем устройство и переустройство чужих браков, меня волновал собственный – вернее, то, что от него осталось после моей грандиозной измены. Как я поеду домой? Что скажу Ральфу? Заметит ли он с первого взгляда, что я всю ночь напролет трахалась с другим мужчиной? И если это и есть начало моей двойной жизни, как сделать так, чтоб эти половинки не соприкасались?
Да и потом, вне зависимости от обуревавших меня сомнений и мыслей, сама идея создания предприятия на базе «Прикида» теперь казалась банальной и чертовски глупой. Такого рода игры и манипуляции скорее по части Кэролайн, которая всегда воображала, что может управлять жизнями других женщин лучше, чем они сами, только потому, что являлась истинным гением по части подбора нарядов для дам. Она вдруг вообразила, что с той же гениальностью сможет подбирать людям любовников и любовниц.
– Ты вдумайся хорошенько, – сказала она, выпроводив очередную покупательницу. – Десятки несчастных женщин, заходящих к нам в магазин, готовы отдать что угодно, лишь бы сбагрить своих мужей с рук, но только не знают, бедняжки, как к этому подступиться. Предлог. Вот все, что им нужно. Так предоставим им этот предлог, сведем их мужей с кем надо! Что мы теряем в конце-то концов?
Жена известного священника методической церкви, тихо подыскивая скромный костюм для пожилой дамы, уставилась на нас, изумленно округлив глаза. Но Кэролайн словно не замечала.
– Бог ты мой! – продолжила она. Жена священника уловила знакомое слово и насторожилась еще больше. Кэролайн оседлала своего любимого конька. – Выходишь замуж в двадцать! Что это означает? Да то, что в течение лет шестидесяти ты будешь видеть рядом на подушке одну и ту же физиономию! Ничего себе, приятная перспектива!.. Уже не говоря о том, что ни у одного из мужиков не хватит соков протянуть так долго. А потому имеет смысл сбагрить залежалый товар с рук, пока он совсем не залежался, верно? И вот тогда ты можешь начинать все сначала! Ура! – Она мечтательно улыбнулась. – Только представьте! Можно устраивать выездные испытания по уик-эндам! Подходит – не подходит… Вот это жизнь!
И она расхохоталась. Жена священника продолжала сурово и скорбно взирать на нее. На лице – ни тени улыбки. Тут Кэролайн вдруг обернулась к нам с Гейл.
– Но главная проблема в том, с кем потом свяжется муж. Чтобы содержать две семьи, никаких денег не хватит, это и ослу понятно! Причем в подобных случаях больше всего, как правило, страдает первая жена. Кому это нужно, чтоб его подобрала какая-нибудь сука и высосала все до последнего пенни? А следовательно, – и Кэролайн постучала пальцем по прилавку, словно какой-нибудь спикер на трибуне, – следовательно, надо найти ему миссис Что Надо! Вот ответ! Идеальный развод!
Она торжествующе взмахнула рукой и обернулась, точно ожидая аплодисментов от воображаемой аудитории. Прямо на нее глядела супруга священника-методиста – глаза круглые и холодные, как камешки, челюсть отвисла. Бледные губы женщины шевелились, будто она пыталась выговорить какие-то слова и не могла. Затем челюсть захлопнулась, женщина брезгливо передернулась, нахмурилась и вышла из магазина.
Несколько секунд стояла полная тишина. Мы с Гейл молча переглядывались.
– Знаете что, дорогие мои, – выдавила наконец Гейл, – той дамочки, которая только что вышла, в нашем списке точно не будет, могу гарантировать.
Кэролайн лишь пожала плечами.
Однако чуть позже, в тот же день, случилось нечто, заставившее меня заподозрить, уж не подстроила ли все это Кэролайн специально. В магазин вошла нервная женщина лет сорока с небольшим. Она начала расхаживать вдоль рядов с костюмами и платьями, стараясь держаться как можно незаметнее, что, следует отметить, при ее внешности было совсем нетрудно. Одета она была в заурядный осенний твидовый костюм. Вообще весь вид у нее был какой-то невыразительный. Волосы цвета перца с солью красить она давным-давно перестала. Впечатление было такое, словно вообще все краски оставили ее. И у меня возникло подозрение, что и муж, должно быть, поступил так же.
Мы с Кэролайн были заняты с другими покупателями, поэтому к ней подошла Гейл. Подобрала ей какой-то неброский туалет и сопроводила вниз, в примерочную. Выйдя из нее, женщина глядела уже веселее, приняла чашку кофе и уселась вместе с Гейл рядом с Торквемадой.
Просидели они там почти до закрытия.
Огненные волосы Гейл были в еще большем беспорядке чем обычно, – верный признак того, что Торквемаде удалось выудить сенсационное признание. Женщина, заплаканная, но с просветленным лицом, удалилась в примерочную переодеться в осенний твид и вскоре после этого покинула магазин с костюмом, который подобрала ей Гейл.
– Ну вот вам, пожалуйста, еще одна история! – вздохнула Гейл. – Только на сей раз все обстоит, пожалуй, хуже, чем обычно!
Глаза Кэролайн загорелись охотничьим блеском. Она заперла дверь в магазин и уселась на край прилавка, болтая ногами, с бокалом вина в руке.
– Ну?
– Бедняжка! – пробормотала Гейл, удрученно качая головой.
Она была права: знакомая история, только еще хуже, чем обычно. Женщина была замужем за физиком, профессором университета, который даже однажды выдвигался на Нобелевскую премию. Ему удалось взлететь столь высоко только благодаря поддержке жены. Сама она бросила собственную исследовательскую работу и все эти годы подрабатывала печатанием на машинке и растила четверых детей, один из которых был к тому же умственно отсталым. Муженек, по выражению Гейл, подтрахивался на стороне, но что делать, все амбициозные мужчины таковы. Жена, естественно, переживала, но принимала как данность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107