И даже если все на ее стороне, никто не осмелится сказать это.
Какое-то время стояла мертвая тишина. А потом с дальнего конца стола раздались аплодисменты. Постепенно к ним присоединился еще кто-то, потом еще, пока почти все за столом не стали хлопать.
Мел подалась вперед, чтобы разглядеть, кто стал хлопать первым.
А разглядев, обмерла и даже забыла, что эта овация означала, скорее всего, конец ее карьеры в «Фемине». В дальнем конце стола, в рубахе персикового цвета и в мятых голубых джинсах, с лицом, озаренным теплой, подбадривающей улыбкой, сидел Гарт.
Погода была жаркая, и Лиз решила устроить пикник на лужайке. Счастливая Дейзи уже самозабвенно возилась на ковре с Ником, но Джейми, как обычно, осторожно держался на расстоянии. Она озабоченно посмотрела на него. Ему не нравился Ник, но это можно было понять. Несмотря на все ее старания смягчить удар, он видел в Нике угрозу, замену его отцу.
А так ли это на самом деле? Лиз поняла, что, даже не сознавая этого, стала смотреть на Ника, как на мужа. С ним было так интересно, и она не встречала мужчины, с которым было бы так легко. Казалось, ничто не в состоянии вывести его из равновесия, и его непринужденное очарование всегда оставалось неизменным. И все же иногда она с легким чувством неловкости спрашивала себя: а не потому ли это, что ни к чему он не относится серьезно, даже к своему бизнесу. Было похоже, что всю черную работу и все бремя принятия решений он переложил на Генри, а себя всецело посвятил вещам действительно важным – например, куда пойти ужинать.
Временами она задумывалась – почему Генри терпит это. А Генри был просто чудо. Одним из самых приятных следствий знакомства с Ником была встреча с Генри. Добрым, беззащитным, отзывчивым Генри, который всегда обращался с детьми, как со внуками. Бедняга никогда не был женат и не имел своих.
Ник распаковывал корзину с продуктами, а она вдруг осознала всю нелепость своего положения. Она уже собирается расплачиваться с зеленщиком, а фрукт даже и не попробовала.
Она посмотрела на стройное загорелое тело Ника, на его блестящие темные волосы, спадающие на эти необыкновенные зеленые глаза, и поняла, что Мел была права.
Она готова.
Ее голод вдруг пропал. Появился другой, не имеющий отношения к еде. И она увидела, что, хотя Ник был занят игрой с Дейзи, он наблюдал за ней, и он прочел ее мысли.
И когда Дейзи вскочила с ковра и побежала разыскивать Джейми, он улыбнулся, зная, что время наконец пришло.
– Почему бы тебе не зайти ко мне домой в субботу, – сказал он словно невзначай. – Я приготовлю ужин.
И после паузы добавил, внезапно став серьезным:
– И ты сможешь остаться на ночь.
Ник наклонился к ней, хотя знал, что она не позволит ему поцеловать ее при детях, и посмотрел ей в глаза таким вызывающим взглядом, что Лиз ощутила отчетливый всплеск желания.
Поэтому, когда несколькими секундами позже раздался телефонный звонок, необходимость бежать домой к аппарату показалась ей спасением от невыносимого напряжения. Но только до того момента, когда она поняла, кто звонит.
– Здравствуй, Лиз. Нашелся покупатель на наш лондонский дом. У тебя есть время обсудить это?
Лиз попыталась привести в порядок свои мысли. Дэвид не мог выбрать для своего звонка менее удачный момент.
– О, здравствуй, Дэвид. Да, конечно.
Нарочно или нет, но Ник последовал за ней и теперь, сидя рядом с ней в холодном полумраке гостиной, начал очень осторожно поглаживать своими пальцами ее свободную руку. К ее удивлению, это простое движение так возбуждало ее, будило в ней такие чувственные ожидания, что она, как ни старалась, не смогла сосредоточиться на том, что говорил Дэвид.
– Лиз. Лиз? С тобой все в порядке?
И тогда, в трех сотнях миль отсюда, Дэвид догадался. Ну, конечно. Она с кем-то. Ее голос звучит так, словно они занимаются любовью. Он глянул на часы. Полдень. Они, наверное, еще в постели.
И хотя он знал, что у нее есть все права на то, чтобы завести себе любовника, наверняка даже больше прав, чем у него, он ощутил такой ослепляющий приступ ревности, что ему захотелось накричать на нее, оскорбить, сделать ей больно за то, что она говорит сейчас вот таким задыхающимся, повышенным голосом. Голосом, каким никогда не говорила с ним.
И он увидел способ, как сделать это, и без раздумий им воспользовался.
– Кстати, я тебе говорил, что попросил приехать сюда Сюзанну Браун?
– Нет, Дэвид, ты не говорил, – ее голос утратил свою отрешенность, стал жестче, и Дэвид ощутил смесь стыда и удовлетворения. Зачем он сказал это? Он даже еще не просил Сюзанну приехать к нему, хотя и знал, что, если попросит, она приедет.
– Надеюсь, что вы будете счастливы вместе, – Лиз бросила трубку на аппарат.
Дэвид все еще держал свою, и на его лице была улыбка, к которой более всего подошел бы эпитет «самодовольная».
Лиз откинулась на стенку горячей душистой ванны, размышляя о предстоящем вечере. Странно было знать, что сегодняшняя ночь будет Ночью с большой буквы.
Так, наверное, чувствовали себя робкие невесты до нынешней эпохи добрачных связей, ожидая своей первой брачной ночи, чтобы узнать, окажется секс для них проклятием или благодатью.
На этот счет у нее не было сомнений, но волнение первой ночи она все равно переживала. А что, если такое долгое ожидание сдвинуло все пропорции, и вместо восторга все кончится жалким нытьем? Тогда это будет целиком ее вина – это она сделала какую-то святыню из того, чем они могли заняться еще несколько месяцев назад.
Сейчас ей нужно просто постараться забыть все это и вести себя естественно. Лиз поднялась, вышла из ванны и закуталась в огромное теплое полотенце. Она протерла все тело легким клубничным лосьоном и покрыла ногти на ногах красным лаком.
Улыбнувшись, бросила свои хлопчатобумажные белые трусики в корзину для грязного белья и сняла висевшие на обратной стороне двери кремовые шелковые лифчик и трусики. На этот раз она уж точно наденет их.
Лиз взяла пульверизатор с духами «Рив Гош» и надушила руки, за ушами и шею. Потом, вспомнив совет Коко Шанель душиться там, нуда вас могут целовать, приспустила трусики и прыснула между ногами.
Торопясь, она сняла с вешалки платье из зеленой тафты и надела его. Даже на ее скептический взгляд оно выглядело потрясающе. Завершив свой туалет новыми зелеными туфлями на высоких каблуках, Лиз попыталась собраться с мыслями.
Вести себя естественно. Ах, вот как? Но тогда ее, скорее всего, арестуют за нарушение общественного порядка.
Она была готова по звонку идти открыть входную дверь. Джейми, слава Богу, кажется, быстро заснул. Его мама уходит из дома на всю ночь, и она попросила Ника не приезжать, пока он наверняка не заснет.
Но обернувшись, Лиз увидела, что ошиблась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Какое-то время стояла мертвая тишина. А потом с дальнего конца стола раздались аплодисменты. Постепенно к ним присоединился еще кто-то, потом еще, пока почти все за столом не стали хлопать.
Мел подалась вперед, чтобы разглядеть, кто стал хлопать первым.
А разглядев, обмерла и даже забыла, что эта овация означала, скорее всего, конец ее карьеры в «Фемине». В дальнем конце стола, в рубахе персикового цвета и в мятых голубых джинсах, с лицом, озаренным теплой, подбадривающей улыбкой, сидел Гарт.
Погода была жаркая, и Лиз решила устроить пикник на лужайке. Счастливая Дейзи уже самозабвенно возилась на ковре с Ником, но Джейми, как обычно, осторожно держался на расстоянии. Она озабоченно посмотрела на него. Ему не нравился Ник, но это можно было понять. Несмотря на все ее старания смягчить удар, он видел в Нике угрозу, замену его отцу.
А так ли это на самом деле? Лиз поняла, что, даже не сознавая этого, стала смотреть на Ника, как на мужа. С ним было так интересно, и она не встречала мужчины, с которым было бы так легко. Казалось, ничто не в состоянии вывести его из равновесия, и его непринужденное очарование всегда оставалось неизменным. И все же иногда она с легким чувством неловкости спрашивала себя: а не потому ли это, что ни к чему он не относится серьезно, даже к своему бизнесу. Было похоже, что всю черную работу и все бремя принятия решений он переложил на Генри, а себя всецело посвятил вещам действительно важным – например, куда пойти ужинать.
Временами она задумывалась – почему Генри терпит это. А Генри был просто чудо. Одним из самых приятных следствий знакомства с Ником была встреча с Генри. Добрым, беззащитным, отзывчивым Генри, который всегда обращался с детьми, как со внуками. Бедняга никогда не был женат и не имел своих.
Ник распаковывал корзину с продуктами, а она вдруг осознала всю нелепость своего положения. Она уже собирается расплачиваться с зеленщиком, а фрукт даже и не попробовала.
Она посмотрела на стройное загорелое тело Ника, на его блестящие темные волосы, спадающие на эти необыкновенные зеленые глаза, и поняла, что Мел была права.
Она готова.
Ее голод вдруг пропал. Появился другой, не имеющий отношения к еде. И она увидела, что, хотя Ник был занят игрой с Дейзи, он наблюдал за ней, и он прочел ее мысли.
И когда Дейзи вскочила с ковра и побежала разыскивать Джейми, он улыбнулся, зная, что время наконец пришло.
– Почему бы тебе не зайти ко мне домой в субботу, – сказал он словно невзначай. – Я приготовлю ужин.
И после паузы добавил, внезапно став серьезным:
– И ты сможешь остаться на ночь.
Ник наклонился к ней, хотя знал, что она не позволит ему поцеловать ее при детях, и посмотрел ей в глаза таким вызывающим взглядом, что Лиз ощутила отчетливый всплеск желания.
Поэтому, когда несколькими секундами позже раздался телефонный звонок, необходимость бежать домой к аппарату показалась ей спасением от невыносимого напряжения. Но только до того момента, когда она поняла, кто звонит.
– Здравствуй, Лиз. Нашелся покупатель на наш лондонский дом. У тебя есть время обсудить это?
Лиз попыталась привести в порядок свои мысли. Дэвид не мог выбрать для своего звонка менее удачный момент.
– О, здравствуй, Дэвид. Да, конечно.
Нарочно или нет, но Ник последовал за ней и теперь, сидя рядом с ней в холодном полумраке гостиной, начал очень осторожно поглаживать своими пальцами ее свободную руку. К ее удивлению, это простое движение так возбуждало ее, будило в ней такие чувственные ожидания, что она, как ни старалась, не смогла сосредоточиться на том, что говорил Дэвид.
– Лиз. Лиз? С тобой все в порядке?
И тогда, в трех сотнях миль отсюда, Дэвид догадался. Ну, конечно. Она с кем-то. Ее голос звучит так, словно они занимаются любовью. Он глянул на часы. Полдень. Они, наверное, еще в постели.
И хотя он знал, что у нее есть все права на то, чтобы завести себе любовника, наверняка даже больше прав, чем у него, он ощутил такой ослепляющий приступ ревности, что ему захотелось накричать на нее, оскорбить, сделать ей больно за то, что она говорит сейчас вот таким задыхающимся, повышенным голосом. Голосом, каким никогда не говорила с ним.
И он увидел способ, как сделать это, и без раздумий им воспользовался.
– Кстати, я тебе говорил, что попросил приехать сюда Сюзанну Браун?
– Нет, Дэвид, ты не говорил, – ее голос утратил свою отрешенность, стал жестче, и Дэвид ощутил смесь стыда и удовлетворения. Зачем он сказал это? Он даже еще не просил Сюзанну приехать к нему, хотя и знал, что, если попросит, она приедет.
– Надеюсь, что вы будете счастливы вместе, – Лиз бросила трубку на аппарат.
Дэвид все еще держал свою, и на его лице была улыбка, к которой более всего подошел бы эпитет «самодовольная».
Лиз откинулась на стенку горячей душистой ванны, размышляя о предстоящем вечере. Странно было знать, что сегодняшняя ночь будет Ночью с большой буквы.
Так, наверное, чувствовали себя робкие невесты до нынешней эпохи добрачных связей, ожидая своей первой брачной ночи, чтобы узнать, окажется секс для них проклятием или благодатью.
На этот счет у нее не было сомнений, но волнение первой ночи она все равно переживала. А что, если такое долгое ожидание сдвинуло все пропорции, и вместо восторга все кончится жалким нытьем? Тогда это будет целиком ее вина – это она сделала какую-то святыню из того, чем они могли заняться еще несколько месяцев назад.
Сейчас ей нужно просто постараться забыть все это и вести себя естественно. Лиз поднялась, вышла из ванны и закуталась в огромное теплое полотенце. Она протерла все тело легким клубничным лосьоном и покрыла ногти на ногах красным лаком.
Улыбнувшись, бросила свои хлопчатобумажные белые трусики в корзину для грязного белья и сняла висевшие на обратной стороне двери кремовые шелковые лифчик и трусики. На этот раз она уж точно наденет их.
Лиз взяла пульверизатор с духами «Рив Гош» и надушила руки, за ушами и шею. Потом, вспомнив совет Коко Шанель душиться там, нуда вас могут целовать, приспустила трусики и прыснула между ногами.
Торопясь, она сняла с вешалки платье из зеленой тафты и надела его. Даже на ее скептический взгляд оно выглядело потрясающе. Завершив свой туалет новыми зелеными туфлями на высоких каблуках, Лиз попыталась собраться с мыслями.
Вести себя естественно. Ах, вот как? Но тогда ее, скорее всего, арестуют за нарушение общественного порядка.
Она была готова по звонку идти открыть входную дверь. Джейми, слава Богу, кажется, быстро заснул. Его мама уходит из дома на всю ночь, и она попросила Ника не приезжать, пока он наверняка не заснет.
Но обернувшись, Лиз увидела, что ошиблась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130