И вот результат.
Лиз сидела за письменным столом в своей спальне и смотрела прямо перед собой. Часы показывали половину десятого, и сил у нее уже не было. Джейми, наплакавшись, наконец уснул, а Дейзи непонятно почему вдруг закапризничала и не могла успокоиться, пока Лиз десять минут назад не удалось убаюкать ее.
Перед Лиз стоял большой стакан с джином и тоником и лежал калькулятор, на котором она подсчитывала расходы. Ну и момент она выбрала, чтобы уйти из «Метро ТВ»! Без зарплаты у нее было около восьми тысяч в банке. С выплатой кредита и счетами за дом этого надолго не хватит. Значит, ей вернуться на телевидение на другую работу? Нет, это означало бы, что жертвы были напрасными. Сейчас для нее важнее, чем когда-либо, начать новую жизнь, и лучше старой. Иначе, потеряв Дэвида и испортив себе карьеру, она все равно не будет видеть своих детей. Необходимо найти способ прожить на сбережения до тех пор, пока она не решит, что ей делать.
Она сделала большой глоток джина с тоником. Может быть, лучше проглотить горькую пилюлю и согласиться с тем, что теперь этот дом для них слишком велик? Расставание с ним кажется бесповоротным шагом. Но даже это не решит ее ближайших финансовых проблем. Продажа дома может занять полгода, а может, и больше. И на нее нужно согласие Дэвида.
Разумеется, после ухода из «Метро ТВ» у нее больше нет нужды жить в Лондоне. Очень мило, что Сьюзи предложила остаться, но отныне Лиз может присматривать за детьми сама. Она будет им нужна как никогда – теперь, когда ушел Дэвид. И тут к ней явилось решение. Они переберутся в свой коттедж! Это недалеко и от ее матери, и от Джинни. И дети так любят Суссекс. Это будет как возвращение домой.
Да, это идеальное решение. Без работы и без Дэвида в Лондоне ее ничто не держит. И ей надо уехать от воспоминаний. Здесь все напоминает о нем. И еще одно преимущество: она будет далеко от злорадства и сплетен, которые поползут по Лондону, когда станет известно, что идеальная семья журналистов рассыпалась в прах.
На секунду она задумалась, что будет в «Метро ТВ» без нее. Успел ли уже Конрад отдать ее место Клаудии? Возможно, что именно сейчас они в «Гручо» празднуют ее назначение. Лиз постаралась выбросить эту мысль из головы.
Она стала составлять список вещей, которые им понадобятся. Теперь, когда она приняла решение, сомнений больше не было. Они едут завтра. Они уедут из Лондона, где люди только и делают, что причиняют друг другу боль и обманывают друг друга. Они начнут жизнь снова. На этот раз она постарается стать настоящей матерью. Как Джинни.
Глава 16
– Мам, ты взяла моего Зога, Злого Волшебника Вселенной?
Лиз сдержала раздражение и в третий раз выгрузила все из машины. В первый раз Дейзи потеряла свое любимое одеяло, потом Лиз вспомнила, что под чемоданами осталась карта. И вот теперь Зог. Втайне Лиз надеялась, что он навсегда потерялся вместе с Безлицым Тором и Ягом, Властелином Зоидов. Но именно сейчас Джейми нуждался во всех своих друзьях.
Она нашла Зога в корзинке для пикников и отдала сыну. Вдруг она вспомнила, как Дэвид безжалостно дразнил Джейми, и чуть не расплакалась снова.
– Такой большой и играешь в куклы? – начинал обычно Дэвид.
– Они не куклы! – яростно кричал Джейми, оскорбленный тем, что в его пять лет его не считают мужчиной.
– Конечно, куклы, – смеялся Дэвид, – как у Дейзи. – Но потом, видя переживания Джейми, он поднимал его и прижимал к себе. – Нет, сынок, конечно, они не куклы. Глупый старый папка.
И Джейми обнимал Дэвида и тряс его голову.
– Глупый старый папка, – кричал он, – глупый старый папка!
Лиз внезапно обрадовалась возможности уехать из этого полного воспоминаний дома, который вдруг опустел. Даже странно, ведь Дэвид так много работал и так часто уезжал, и ей казалось, что это должно смягчить удар от его ухода. Ничуть не бывало: этот уход оставил огромную зияющую дыру в их жизнях. Без шумных игр и неуемной энергии Дэвида дом, казалось, погрузился в траур.
Когда они зашли попрощаться со Сьюзи, которая тоже собирала свои вещи, чтобы перебраться к родителям на те несколько дней, что оставались до начала ее новой работы, Лиз снова почувствовала, что слезы подступают к глазам. К счастью, ей тут же пришлось сосредоточить все внимание на том, чтобы перебраться через преграждавшую путь к машине гору зловонных черных пластиковых мешков с мусором, разбросанных по тротуару. Где же эти мусорщики? И тут она вспомнила: какой-то самонадеянный хозяин забыл дать им чаевые на прошлое Рождество и десять месяцев спустя все еще расплачивался за это.
Когда они отъезжали, Сьюзи неистово махала им рукой. Лиз ехала по полуденным улицам, полным транспортных пробок и агрессивных водителей, и спрашивала себя, что ей нужно в Лондоне. Картинные галереи? Театры? Модные магазины?
Но она не ходила по галереям, у нее не было времени ни на театры, ни на бар после работы. Она даже не могла вспомнить, когда она с детьми в последний раз ходила покупать одежду. Она работала. И у нее были дети. И это все.
Так что же люди вроде нее делают в этом будоражащем воображение, в этом полном возможностей городе, художественной столице мира, финансовом центре, законодателе уличной моды, городе, где изобрели стиль «панк»?
Они ходят в гости к другим людям, у которых тоже есть дети, и жалуются на школу, на здравоохранение, на замусоренные улицы. Вот о чем они говорят. Темы разговоров на лондонских вечеринках простираются от сравнения частного и государственного образования, краж машин и уличных грабежей до относительных достоинств сигнализации от воров, установленной перед вашим домом, на которую никто, включая взломщиков, внимания не обращает, и сигнализации, проведенной в полицейский участок, на которую также никто там не реагирует.
Однажды на вечеринке Лиз целых полчаса провела в беседе о дружинах самообороны с человеком, чье лицо ей было смутно знакомо. Позже ей сказали, что это был всемирно известный писатель, все книги которого она читала.
– О Господи, какая жалость, – посетовала она, – я могла поговорить с ним о его романах!
– Не переживай, – успокоили ее друзья, – ему, как и любому другому, гораздо интересней поговорить о дружинах самообороны.
Вот что такое Лондон.
И проезжая по грязным улицам, она подумала, что все вокруг словно подстроено нарочно, чтобы ее отъезд не был болезненным. Вот развязный десятилетний подросток с искаженным от злобы и ненависти лицом кричит на своего приятеля – наверняка по какому-нибудь пустяковому поводу. Вот молодой человек на мощной машине перестроился перед самым ее носом и в ответ на робкий протест опустил стекло и обложил ее трехэтажным матом. Вот на тротуаре бульдог в ошейнике с украшениями рвется с поводка у лысого мужчины, истекая слюной, в попытке вцепиться в карликового пуделя пожилой дамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130