Спасение Ветроволка, пребывание в хосписе, ее похищение сотрудниками НСБ, приготовления к неудавшемуся свиданию с Натаном — все эти важные события поглотили без остатка целых четыре дня!
Тинкер выползла из постели. Ее одежда, вычищенная и выглаженная, лежала стопкой у подножия кровати. Что-то странное происходило с ее телом, но она не понимала, что именно. Все выглядело как обычно. Белье, по крайней мере, сидело удобно. Но платье почему-то показалось жестким и неприятным на ощупь. Неважно. Ведь ей все равно придется переодеться, прежде чем заявиться на свалку. У двери стояли ее туфли на высоких каблуках… И ключ висел на спинке кровати, на шелковом шнурке. Тинкер надела его на шею, и он маленькой льдинкой кольнул ее грудь.
Каменный пол под ногами был теплым. Она взяла туфли и, подойдя к двери, распахнула ее. Представшая перед ней веранда переходила в лес — идеальный, сказочный лес. Конечно, ни одно случайное скопление деревьев не могло бы так вырасти без тщательной, незаметной работы.
На веранде стоял эльф, великолепно вооруженный охранник. У него были черные как смоль волосы и темные глаза и крепкое телосложение, столь редкое среди эльфов.
— Тинкер зэ доми, — сказал он на аккуратном разговорном эльфийском и низко поклонился, — дому здесь нет. Его вызвали вместе с Поднятой Ветром Воробьихой. Он распорядился, чтобы вы получили все, чего только пожелаете.
— Кто? Ветроволк? — Видя, что он никак не реагирует, Тинкер напрягла гортань и произнесла эльфийское имя Ветроволка. — Ветроволк?
— Да. Ветроволк. — Эльф явно никогда не пользовался земным именем Ветроволка. Он произнес его так, словно вообще не говорил по-английски или же не узнал те два слова — «ветер» и «волк», — что составляли имя вице-короля. — Ветроволка здесь нет.
— Я хочу поехать домой.
— До-до-доми, — смутился эльф. — Аум Ренау очень далеко отсюда.
— Я хочу домой, в Питтсбург. — И еще раз, медленнее: — Питсубуг.
Он посмотрел по сторонам, словно ища кого-нибудь, кто бы перевел. Впрочем, ее разговорный эльфийский был не так уж плох.
— В Питтсбург? Сейчас?
— Да, сейчас.
Выше Тинкер на две головы и шире на целый фут, он секунду смотрел на нее, а потом низко поклонился.
— Как пожелаете, миледи.
Да, она много пропустила, когда ехала на север на заднем сиденье «роллс-ройса», с Ветроволком. Теперь путешествие сквозь густой лес по эльфийским дорогам заняло полчаса. Машина вышла к Краю у Севикли — то есть у того, что от Севикли осталось. Они подъехали прямо к воротам свалки, а оттуда Тинкер велела отвезти себя к своему чердаку.
— Останови здесь. — Вот и он, милый дом. Выйдя из машины, Тинкер поняла, что эльф намеревается проследовать за нею на чердак, и подняла руку, останавливая его. Она знала, что нервы ее не выдержат, если она окажется в доме не одна.
— Ну… В общем, спасибо. Быстро довез. Передай Ветроволку, что я добралась до дому в целости и сохранности.
— Я не уверен, что…
— Я хочу побыть одна.
Эльф кивнул и закрыл дверцу.
И на домашнем компьютере, и в офисе на свалке, и в мастерской были сообщения от Натана. Она включила автоматический режим прослушивания и отправилась в душ. Ощущение опустошенности не проходило, и никак не удавалось сосредоточиться, и мысли плыли и плыли куда-то неторопливым потоком.
Что сделал с ней Ветроволк? Что с ней не так? Больна? Нет, кажется.
Раздался звонок в дверь, и послышался голос Натана. Она обернулась полотенцем и пошла к двери.
Впуская Натана, Тинкер заметила, что у края тротуара все еще стоит «роллс». Натан, увидев, что она совсем голая, если не считать полотенца, бесцеремонно вломился на чердак. По запаху она поняла: он только что из бара. Изо рта несло пивом, от одежды — табаком.
— Где ты болталась, черт побери? Тебя не было три дня!
Он рыскал по чердаку, будто искал засевших там снайперов.
— Три дня? — Неудивительно, что она чувствовала себя опустошенной и сознание казалось затуманенным. Когда она последний раз ела?
— Я пометил свои последние сообщения ярлычком и знаю, когда ты их прочитала. — Он повернулся к ней и остолбенел. — О боже, что он с тобой сделал?
— Какое-то чародейство высокого уровня, — ответила Тинкер, вытирая волосы. — Я умираю с голоду. Хочешь, выйдем куда-нибудь, поедим?
Он приблизился к ней, не отрывая взгляда.
— Почему ты разрешила ему сделать это?
— Сейчас я не хочу об этом говорить. Я есть хочу. Пойдем, поедим чего-нибудь.
Он схватил ее за руку, хотя она и пыталась увернуться.
— Ты не хочешь об этом говорить? Господи Иисусе, Тинк! Я думал, у нас есть будущее, а ты сделала это.
Что-то с ней было не так. И это бросалось в глаза. И безмерно раздражало его. Она вырвала руку и бросилась в ванную. Там висело зеркало, которым она изредка пользовалась. Оно было слегка затуманено, но все же Тинкер увидела в нем то, что рассердило Натана. Несколько минут она просто смотрела. Ее потрясение было так велико, что она не могла вымолвить ни слова. Натан подошел и заслонил собою дверной проем.
В зеркале отражалась она — и не она. Это была эльфийка — похожая на нее. Ее влажные каштановые волосы. Глаза эльфийской формы — слегка миндалевидные, почти азиатские. А их цвет? Да, они были карими, но не такими яркими! Неужели? Карие глаза в зеркале расширились от пронзившей Тинкер ужасной мысли. Она откинула волосы назад.
Эльфийские уши.
— Проклятье! — выругалась она. — Я его убью!
— Он не сказал тебе, что собирается тебя изменить? Он просто увез тебя в лес и там что-то сотворил с тобой, да?
— Да! — не подумав, ответила Тинкер, но потом увидела, какое опасно тяжелое выражение появилось на лице Натана. — Нет. Нет. Не так. Он спросил меня, но я не поняла. Знаешь, как это бывает. Как они обычно… Я не поняла.
— Что он сказал? — грозно спросил Натан.
— Он сказал, что я скоро умру, но он слишком заботится обо мне и не может этого допустить. И если я разрешу ему напустить чары, я не… — Ну конечно! Она не умрет, потому что эльфы бессмертны. — Будь он проклят! Ну почему он не объяснил мне это простыми, понятными словами?
— Так ты теперь, — как больной, еле выговаривая слова, пробормотал Натан, — ты теперь… бессмертна?
— Не знаю! Думаю, именно это он и пытался сделать. Когда я проснулась, его уже не было. И я сразу поехала домой.
— Чародейство заняло три дня?
Три дня. Трое суток ушло на то, чтобы пройтись по всему ее телу и каждую ее клеточку сделать эльфийской. Тинкер с любопытством приглядывалась к себе. Ее кожа стала такой же безукоризненной и кремово-белой, как у эльфов. Губы казались полнее и ярче, словно их покрыли тонким слоем красной помады.
— Не верю, что он это сделал. Я больше не человек! Да, конечно, я умру! Все люди умирают. — Она заметила, что и зубы начали выглядеть так же неестественно, как у эльфов или голливудских актеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Тинкер выползла из постели. Ее одежда, вычищенная и выглаженная, лежала стопкой у подножия кровати. Что-то странное происходило с ее телом, но она не понимала, что именно. Все выглядело как обычно. Белье, по крайней мере, сидело удобно. Но платье почему-то показалось жестким и неприятным на ощупь. Неважно. Ведь ей все равно придется переодеться, прежде чем заявиться на свалку. У двери стояли ее туфли на высоких каблуках… И ключ висел на спинке кровати, на шелковом шнурке. Тинкер надела его на шею, и он маленькой льдинкой кольнул ее грудь.
Каменный пол под ногами был теплым. Она взяла туфли и, подойдя к двери, распахнула ее. Представшая перед ней веранда переходила в лес — идеальный, сказочный лес. Конечно, ни одно случайное скопление деревьев не могло бы так вырасти без тщательной, незаметной работы.
На веранде стоял эльф, великолепно вооруженный охранник. У него были черные как смоль волосы и темные глаза и крепкое телосложение, столь редкое среди эльфов.
— Тинкер зэ доми, — сказал он на аккуратном разговорном эльфийском и низко поклонился, — дому здесь нет. Его вызвали вместе с Поднятой Ветром Воробьихой. Он распорядился, чтобы вы получили все, чего только пожелаете.
— Кто? Ветроволк? — Видя, что он никак не реагирует, Тинкер напрягла гортань и произнесла эльфийское имя Ветроволка. — Ветроволк?
— Да. Ветроволк. — Эльф явно никогда не пользовался земным именем Ветроволка. Он произнес его так, словно вообще не говорил по-английски или же не узнал те два слова — «ветер» и «волк», — что составляли имя вице-короля. — Ветроволка здесь нет.
— Я хочу поехать домой.
— До-до-доми, — смутился эльф. — Аум Ренау очень далеко отсюда.
— Я хочу домой, в Питтсбург. — И еще раз, медленнее: — Питсубуг.
Он посмотрел по сторонам, словно ища кого-нибудь, кто бы перевел. Впрочем, ее разговорный эльфийский был не так уж плох.
— В Питтсбург? Сейчас?
— Да, сейчас.
Выше Тинкер на две головы и шире на целый фут, он секунду смотрел на нее, а потом низко поклонился.
— Как пожелаете, миледи.
Да, она много пропустила, когда ехала на север на заднем сиденье «роллс-ройса», с Ветроволком. Теперь путешествие сквозь густой лес по эльфийским дорогам заняло полчаса. Машина вышла к Краю у Севикли — то есть у того, что от Севикли осталось. Они подъехали прямо к воротам свалки, а оттуда Тинкер велела отвезти себя к своему чердаку.
— Останови здесь. — Вот и он, милый дом. Выйдя из машины, Тинкер поняла, что эльф намеревается проследовать за нею на чердак, и подняла руку, останавливая его. Она знала, что нервы ее не выдержат, если она окажется в доме не одна.
— Ну… В общем, спасибо. Быстро довез. Передай Ветроволку, что я добралась до дому в целости и сохранности.
— Я не уверен, что…
— Я хочу побыть одна.
Эльф кивнул и закрыл дверцу.
И на домашнем компьютере, и в офисе на свалке, и в мастерской были сообщения от Натана. Она включила автоматический режим прослушивания и отправилась в душ. Ощущение опустошенности не проходило, и никак не удавалось сосредоточиться, и мысли плыли и плыли куда-то неторопливым потоком.
Что сделал с ней Ветроволк? Что с ней не так? Больна? Нет, кажется.
Раздался звонок в дверь, и послышался голос Натана. Она обернулась полотенцем и пошла к двери.
Впуская Натана, Тинкер заметила, что у края тротуара все еще стоит «роллс». Натан, увидев, что она совсем голая, если не считать полотенца, бесцеремонно вломился на чердак. По запаху она поняла: он только что из бара. Изо рта несло пивом, от одежды — табаком.
— Где ты болталась, черт побери? Тебя не было три дня!
Он рыскал по чердаку, будто искал засевших там снайперов.
— Три дня? — Неудивительно, что она чувствовала себя опустошенной и сознание казалось затуманенным. Когда она последний раз ела?
— Я пометил свои последние сообщения ярлычком и знаю, когда ты их прочитала. — Он повернулся к ней и остолбенел. — О боже, что он с тобой сделал?
— Какое-то чародейство высокого уровня, — ответила Тинкер, вытирая волосы. — Я умираю с голоду. Хочешь, выйдем куда-нибудь, поедим?
Он приблизился к ней, не отрывая взгляда.
— Почему ты разрешила ему сделать это?
— Сейчас я не хочу об этом говорить. Я есть хочу. Пойдем, поедим чего-нибудь.
Он схватил ее за руку, хотя она и пыталась увернуться.
— Ты не хочешь об этом говорить? Господи Иисусе, Тинк! Я думал, у нас есть будущее, а ты сделала это.
Что-то с ней было не так. И это бросалось в глаза. И безмерно раздражало его. Она вырвала руку и бросилась в ванную. Там висело зеркало, которым она изредка пользовалась. Оно было слегка затуманено, но все же Тинкер увидела в нем то, что рассердило Натана. Несколько минут она просто смотрела. Ее потрясение было так велико, что она не могла вымолвить ни слова. Натан подошел и заслонил собою дверной проем.
В зеркале отражалась она — и не она. Это была эльфийка — похожая на нее. Ее влажные каштановые волосы. Глаза эльфийской формы — слегка миндалевидные, почти азиатские. А их цвет? Да, они были карими, но не такими яркими! Неужели? Карие глаза в зеркале расширились от пронзившей Тинкер ужасной мысли. Она откинула волосы назад.
Эльфийские уши.
— Проклятье! — выругалась она. — Я его убью!
— Он не сказал тебе, что собирается тебя изменить? Он просто увез тебя в лес и там что-то сотворил с тобой, да?
— Да! — не подумав, ответила Тинкер, но потом увидела, какое опасно тяжелое выражение появилось на лице Натана. — Нет. Нет. Не так. Он спросил меня, но я не поняла. Знаешь, как это бывает. Как они обычно… Я не поняла.
— Что он сказал? — грозно спросил Натан.
— Он сказал, что я скоро умру, но он слишком заботится обо мне и не может этого допустить. И если я разрешу ему напустить чары, я не… — Ну конечно! Она не умрет, потому что эльфы бессмертны. — Будь он проклят! Ну почему он не объяснил мне это простыми, понятными словами?
— Так ты теперь, — как больной, еле выговаривая слова, пробормотал Натан, — ты теперь… бессмертна?
— Не знаю! Думаю, именно это он и пытался сделать. Когда я проснулась, его уже не было. И я сразу поехала домой.
— Чародейство заняло три дня?
Три дня. Трое суток ушло на то, чтобы пройтись по всему ее телу и каждую ее клеточку сделать эльфийской. Тинкер с любопытством приглядывалась к себе. Ее кожа стала такой же безукоризненной и кремово-белой, как у эльфов. Губы казались полнее и ярче, словно их покрыли тонким слоем красной помады.
— Не верю, что он это сделал. Я больше не человек! Да, конечно, я умру! Все люди умирают. — Она заметила, что и зубы начали выглядеть так же неестественно, как у эльфов или голливудских актеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112