Что такое симбиоз - знает любой школьник. Но какое отношение этот
биологический термин имел к странникам Вселенной, профессор Почиталин
узнал из газет.
В газетах и журналах появились научно-популярные статьи и интервью с
учеными, посвященные проблеме симбиогенеза. Со времен создания теории
относительности ни одна теория и гипотеза не привлекла к себе такого
внимания, как эта. Ученые всего мира вспомнили полузабытого советского
биолога Козо-Полянского, талантливого ботаника, создавшего в начале
двадцатых годов теорию симбиогенеза. Она вызвала в свое время оживленные
споры биологов, а затем вошла в историю биологических идей, почти не
оказав никакого влияния на дальнейшее развитие биологической науки.
Профессор Козо-Полянский считал, что весь растительный мир Земли мог
служить примером гигантского симбиоза разнородных организмов и клеток,
сожительствующих и сливающихся вместе для борьбы за существование.
Когда-то теория Козо-Полянского вызвала возражения подавляющего
большинства биологов, и вот теперь снова она вышла на арену научной мысли.
Теперь речь шла уже не о растениях, а о разумных существах - странниках
Вселенной, оказавшихся связанными цепкой биологической связью с
"гамбаррой", на которой они совершали длительные космические путешествия.
Почиталин позвонил в Институт цитологии, в лабораторию молекулярных и
клеточных проблем.
- Мне Илью Матвеича, - сказал он лаборантке.
Минуту спустя он услышал знакомый голос, но все-таки спросил:
- Ильюша, это ты? Здравствуй, Ильюша! Здравствуй, милый!
- Павлуша?
Этот низкий, чуточку барственный голос звучал когда-то совсем
по-другому, когда Почиталин сидел с обладателем этого голоса на одной
парте частной гимназии на Васильевском острове.
- Как дела, Павлуша?
- Расскажу, расскажу. Мне надо повидать тебя и как можно скорее.
- Так приезжай сейчас сюда, в лабораторию. У меня как раз есть
свободная минутка.
Почиталин вызвал такси и помчался на проспект Маклина.
Через двадцать минут он уже был в лаборатории своего бывшего
школьного приятеля. Илья Матвеевич - или, как называл его Почиталин,
Ильюша - пожилой для всех, но оставшийся молодым и неизменным для своего
школьного приятеля, стоял возле ультрафиолетового микроскопа.
- Ты понимаешь, Павлуша, - сказал взволнованно Илья Матвеевич, - мы
наблюдаем жизнь клетки. Это особая клетка. Неземная. Частица так
называемой "гамбарры".
- Меня как раз интересуют гамбарра и прилетевшие на ней "пестрые", их
биологическая связь.
- Друг мой... Знакома ли тебе теория профессора Козо-Полянского?
Наверно, только понаслышке, поскольку ты не биолог. Кстати, любопытно было
бы найти объяснение, почему в былое время в России самые оригинальные умы
и крупные ученые жили и работали на периферии. В Казани - Лобачевский, в
Калуге - Циолковский, в Воронеже - Козо-Полянский. Именно он выдвинул
предположение, что живой мир на Земле обязан своим происхождением
симбиогенезу. Что касается Земли, он ошибся, но оказался прав относительно
космоса. "Пестрые" и "гамбарра", - это, в сущности, одно живое существо.
Не правда ли, какой парадокс. Но, в сущности, мы, люди, и окружающая нас
живая среда, земная биосфера - также одно целое.
- Не начинай лекцию, - перебил Илью Матвеевича Почиталин. - Видно,
тебе не дают покоя лавры члена общества "Знание". Объясни в двух словах...
- В двух словах? - Илья Матвеевич бросил негодующий взгляд на своего
бывшего школьного приятеля. - Да тут и миллиона слов не хватит. Дело не в
словах. Слова еще не в состоянии охватить сущность этого загадочного
явления и его передать. Это, дорогой Павлуша, еще проблема.
- А в чем, собственно, заключается эта проблема? - спросил Почиталин
и вдруг почувствовал себя тем самым студентом, которого он провалил за
полное непонимание первобытного мышления. Каждую экзаменационную сессию
почему-то находился такой студент или студентка, которые не понимали самых
элементарных вещей. - В чем, собственно, ее суть, дорогой Ильюша? Как я
понимаю, все это немножко похоже на представления первобытного человека о
реальном мире...
Илья Матвеевич обиженно встал и подошел к ультрамикроскопу. На лице
его появилась презрительная усмешка, знакомая Почиталину еще со школьных
лет.
- Крайне неудачное сравнение, - сказал он строго. - И кроме того, ты
унижаешь биологическую науку, которая выходит на передний край
человеческого знания. Что тебя заставило сказать такие неосмотрительные
слова?
Неосмотрительные слова? Почиталин почувствовал себя неловко.
- Понимаешь, Ильюша, человек каменного века мысленно одушевлял
предметы своей материальной культуры и весь мир - горы, реки, камни. Ну, а
здесь... Что такое летающая ладья? Это предмет материальной культуры. И
вдруг это оказывается организмом, да к тому же связанным биологической
связью с разумным существом, на нем прилетевшим. Здравый смысл
отказывается это понять.
- Здравый смысл? - Илья Матвеевич резко повернулся к своему приятелю.
- Мы решаем трудную задачу, согласуя ее с фактом! Ладья вместе с ее
обитателями - одно существо. Казалось бы, абсурд. Но это факт. На планете,
с которой прилетели к нам "пестрые", иные взаимоотношения организма со
средой. Какие? Не скажу, исследования еще не закончены. По-видимому,
эволюция на этой загадочной планете шла своими путями. Я уже говорил, мы
тоже связаны с земной биосферой цепкой причинной связью. Об этом хорошо
написал еще академик Вернадский. Но эта связь все же не симбиоз, к
счастью, не симбиоз, а то мы жили бы, скажем, в трамвае, питались кусками
трамвая и без этого трамвая себя чувствовали как рыба на берегу. Извини,
Павлуша, за неудачное сравнение. Ну, не трамвай, а троллейбус или
реактивный самолет. От этого ничего не изменится.
Почиталин постарался представить себя живущим в троллейбусе от
рождения до самой смерти, но это ему не удалось, как не удалось студенту
представить себе живым стул, на котором он сидел, сдавая зачет. Почиталину
стало не по себе. С несвойственной ему робостью он взглянул на
ультрафиолетовый микроскоп, где томился крошечный кусочек загадочного мира
неизвестной планеты.
Почиталин долго сидел молча, а затем спросил своего приятеля
неуверенно и робко:
- И все-таки, что такое симбиоз? Я отказываюсь понимать. Ведь я
думал...
Илья Матвеевич мечтательно улыбнулся.
- Ты помнишь, наверно, Павлуша, нашего гимназического преподавателя
естествознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30