На двух катетах он нарисовал квадраты и протянул
незаконченный чертеж гостю.
Незнакомец, почти не глядя, отбросил чертеж с тем же безразличием,
как и рисунок самолета. Было видно, что он торопится объяснить что-то
свое, до смерти ему необходимое. Он ткнул пальцем в темноту, где должны
были располагаться убогие домишки нового Канудуса, потом довольно точно
изобразил вакейрос - местного пастуха, и рядом с ним - собаку. Затем он
показал на пастуха и потом - на себя, сделал это несколько раз и ткнул
пальцем вверх, в черное тропическое небо. Затем точно так же он указал на
тождество между "пляшущими человечками" и собакой.
- По всей вероятности, тут личные обиды на жителей какого-то поселка,
- предположил Мариано. - Сейчас сбегаю за планшетом и заодно сниму с огня
кофе.
Он вернулся, неся планшет, походный кофейник и плоскую флягу.
- Этому парню надо выпить, - сказал он. - Тогда мы окончательно
найдем общий язык.
Незнакомец принял коньяк восторженно: высосал половину кружки и
попросил знаком еще. Мариано с сомнением покрутил головой, но налил.
Чувствуя, что больше ему не дадут, незнакомец решил продлить удовольствие,
он опускал в кружку указательные пальцы, а потом поочередно обсасывал их.
Мариано между тем сравнивал свою карту с рисунком гостя.
- Или он напутал, - произнес он наконец, - или на месте его "галоши"
нет никакого селенья. Напротив, это совершенно безлюдная область, гористая
и почти непроходимая.
- Послушай-ка, парень... - обратился он к гостю.
Но "парень" не расположен был слушать. С лихорадочной быстротой он
набрасывал на бумаге то громадный баобаб с танцующими вокруг дикарями, то
обыкновенную свинью вполне европейского вида, то какой-то нелепый
саркофаг, то вполне приемлемое изображение Сатурна. В заключение этой
фантастической галереи появился человек, своим характерным профилем
напоминающий Машадо.
- А-а-а! - восторженно вопил незнакомец, указывая то на Машадо, то на
Софи. - А! - он с силой бил ладонью по бумаге, потом кланялся Софи, а в
заключение указывал на нее, на себя и на небо.
- Мне пришлось съездить вашему мулату по роже, - сказала мадемуазель
Берже. - Он хамил. Я вижу, что этот факт произвел на нашего гостя
неизгладимое впечатление. Но не нужно было давать ему спиртного. Мариано
нахмурился. Было видно, что он собирается ответить Софи, но подыскивает
наиболее вежливую форму. В этот момент незнакомец с диким воплем вскочил,
указывая на заросли каатинга.
Луна еще только всходила, а костер догорал; заросли слились в
сплошной черный массив. Но гость верещал, как заяц, указывая то на
рисунок, изображающий Машадо, то на кусты.
- Мариано, - неуверенно проговорила девушка, - или этот пьяный дурак
меня напугал, или там действительно кто-то есть. Я чувствую, что на меня
смотрят.
В этот момент незнакомец вдруг выхватил из складок своей хламиды
какой-то узкий, черный предмет, размахнулся и с гиканьем пустил его в
темноту.
И в ту же секунду упал на стол, гулко ударившись головой.
В зарослях раздался крик, выстрел, и пуля просвистела над самой
головой упавшего незнакомца. Софи и Мариано подхватили его под руки и
поволокли к палатке. Безжизненно повисшее серое тело было до
неправдоподобия легким.
- Ящики с оборудованием - к двери! - крикнул Мариано, когда он вбежал
в палатку. - У рабочих оружия нет, разве что пара старых ружей у жителей
поселка. До утра продержимся, даже если они попытаются нас атаковать.
Пока Софи подтаскивала к выходу ящики, Мариано включил рацию и
попытался связаться с департаментом полиции. Но для старенькой походной
станции это было нелегкой задачей. Между тем незнакомец, которого оставили
прямо на полу, пришел в себя и медленно приподнялся.
- Тихо, ты, - сказала ему Софи, словно он мог ее понять. - Влипнем
из-за тебя...
Но он продолжал подыматься, глядя вверх широко раскрытыми немигающими
глазами, и тонкие серые пальцы побежали по окружающим его предметам,
словно он их не видел. Он ощупывал походную койку Мариано, потом
дотронулся до руки Софи - и вдруг с отчаянным воплем упал на пол и забился
не то в истерическом смехе, не то в эпилептическом припадке. Мариано
бросился к нему и, оторвав его от пола, повернул к себе.
Лицо передергивалось чудовищными гримасами, но широко раскрытые глаза
были неподвижны.
- Мне кажется, он ослеп, - прошептал Мариано.
Услышав его голос, незнакомец схватил его за руку и быстро,
захлебываясь и переходя на плач, заговорил на своем непонятном языке. Он
все время повторял одно и то же, всего две фразы, и выбрасывал руку
вперед, словно указывая на угол палатки. Но там, кроме баула с личными
вещами Софи, ничего не было. Он кричал, приказывал, звал, предупреждал.
- На что он показывает? - тихо проговорила Софи. - Или ему что-то
чудится?
На губах человека выступила лиловая пена, он опустился на пол и
затих. Софи наклонилась над ним и, преодолевая брезгливость, положила руку
ему на грудь.
- Мариано, - крикнула она, - сердце не бьется! Срочно необходим врач!
- Здешние врачи, мадемуазель, не многим отличаются от коновалов, и
потом они, как правило, не располагают рациями. Но я попытаюсь.
Серый человек не шевелился, лицо его потемнело, и если бы не тонкие
черты лица, он мог бы сойти за негра. Глаза были по-прежнему открыты.
- Он все еще указывает туда...
- Куда? - спросил Мариано, занятый своей рацией.
- На северо-запад. Туда, где он поставил второй крест и нарисовал
пляшущих человечков.
- Утром, когда выяснятся отношения и можно будет собрать рабочих или
нанять новых, придется закопать тело.
- Боюсь, Мариано, что вы никого не соберете и никого не наймете. Они
бежали от него, как от дьявола... бежали и вопили что-то на своем языке.
- Вы не запомнили, что они кричали?
Она произнесла непонятное ей слово, звучание которого врезалось ей в
память. Мариано вздрогнул и отшатнулся.
- Вы знаете, что оно означает? - спросил он. Софи покачала головой. -
Оно значит: "прокаженный".
Оба с ужасом смотрели на тело, растянувшееся на полу у их ног.
- Нет-нет, - проговорила, наконец, Софи. - Просто это человек не
такой, как мы с вами.
Мариано пристально посмотрел на широко раскрытые слепые глаза, на
серую руку и тихо произнес:
- С некоторых пор я начал сомневаться в том, что это вообще человек.
Съездить в Сельцо удалось в конце мая: в цеху меняли оборудование, и
Маркову предложили неделю за свой счет.
Можно и позагорать, и порыбачить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
незаконченный чертеж гостю.
Незнакомец, почти не глядя, отбросил чертеж с тем же безразличием,
как и рисунок самолета. Было видно, что он торопится объяснить что-то
свое, до смерти ему необходимое. Он ткнул пальцем в темноту, где должны
были располагаться убогие домишки нового Канудуса, потом довольно точно
изобразил вакейрос - местного пастуха, и рядом с ним - собаку. Затем он
показал на пастуха и потом - на себя, сделал это несколько раз и ткнул
пальцем вверх, в черное тропическое небо. Затем точно так же он указал на
тождество между "пляшущими человечками" и собакой.
- По всей вероятности, тут личные обиды на жителей какого-то поселка,
- предположил Мариано. - Сейчас сбегаю за планшетом и заодно сниму с огня
кофе.
Он вернулся, неся планшет, походный кофейник и плоскую флягу.
- Этому парню надо выпить, - сказал он. - Тогда мы окончательно
найдем общий язык.
Незнакомец принял коньяк восторженно: высосал половину кружки и
попросил знаком еще. Мариано с сомнением покрутил головой, но налил.
Чувствуя, что больше ему не дадут, незнакомец решил продлить удовольствие,
он опускал в кружку указательные пальцы, а потом поочередно обсасывал их.
Мариано между тем сравнивал свою карту с рисунком гостя.
- Или он напутал, - произнес он наконец, - или на месте его "галоши"
нет никакого селенья. Напротив, это совершенно безлюдная область, гористая
и почти непроходимая.
- Послушай-ка, парень... - обратился он к гостю.
Но "парень" не расположен был слушать. С лихорадочной быстротой он
набрасывал на бумаге то громадный баобаб с танцующими вокруг дикарями, то
обыкновенную свинью вполне европейского вида, то какой-то нелепый
саркофаг, то вполне приемлемое изображение Сатурна. В заключение этой
фантастической галереи появился человек, своим характерным профилем
напоминающий Машадо.
- А-а-а! - восторженно вопил незнакомец, указывая то на Машадо, то на
Софи. - А! - он с силой бил ладонью по бумаге, потом кланялся Софи, а в
заключение указывал на нее, на себя и на небо.
- Мне пришлось съездить вашему мулату по роже, - сказала мадемуазель
Берже. - Он хамил. Я вижу, что этот факт произвел на нашего гостя
неизгладимое впечатление. Но не нужно было давать ему спиртного. Мариано
нахмурился. Было видно, что он собирается ответить Софи, но подыскивает
наиболее вежливую форму. В этот момент незнакомец с диким воплем вскочил,
указывая на заросли каатинга.
Луна еще только всходила, а костер догорал; заросли слились в
сплошной черный массив. Но гость верещал, как заяц, указывая то на
рисунок, изображающий Машадо, то на кусты.
- Мариано, - неуверенно проговорила девушка, - или этот пьяный дурак
меня напугал, или там действительно кто-то есть. Я чувствую, что на меня
смотрят.
В этот момент незнакомец вдруг выхватил из складок своей хламиды
какой-то узкий, черный предмет, размахнулся и с гиканьем пустил его в
темноту.
И в ту же секунду упал на стол, гулко ударившись головой.
В зарослях раздался крик, выстрел, и пуля просвистела над самой
головой упавшего незнакомца. Софи и Мариано подхватили его под руки и
поволокли к палатке. Безжизненно повисшее серое тело было до
неправдоподобия легким.
- Ящики с оборудованием - к двери! - крикнул Мариано, когда он вбежал
в палатку. - У рабочих оружия нет, разве что пара старых ружей у жителей
поселка. До утра продержимся, даже если они попытаются нас атаковать.
Пока Софи подтаскивала к выходу ящики, Мариано включил рацию и
попытался связаться с департаментом полиции. Но для старенькой походной
станции это было нелегкой задачей. Между тем незнакомец, которого оставили
прямо на полу, пришел в себя и медленно приподнялся.
- Тихо, ты, - сказала ему Софи, словно он мог ее понять. - Влипнем
из-за тебя...
Но он продолжал подыматься, глядя вверх широко раскрытыми немигающими
глазами, и тонкие серые пальцы побежали по окружающим его предметам,
словно он их не видел. Он ощупывал походную койку Мариано, потом
дотронулся до руки Софи - и вдруг с отчаянным воплем упал на пол и забился
не то в истерическом смехе, не то в эпилептическом припадке. Мариано
бросился к нему и, оторвав его от пола, повернул к себе.
Лицо передергивалось чудовищными гримасами, но широко раскрытые глаза
были неподвижны.
- Мне кажется, он ослеп, - прошептал Мариано.
Услышав его голос, незнакомец схватил его за руку и быстро,
захлебываясь и переходя на плач, заговорил на своем непонятном языке. Он
все время повторял одно и то же, всего две фразы, и выбрасывал руку
вперед, словно указывая на угол палатки. Но там, кроме баула с личными
вещами Софи, ничего не было. Он кричал, приказывал, звал, предупреждал.
- На что он показывает? - тихо проговорила Софи. - Или ему что-то
чудится?
На губах человека выступила лиловая пена, он опустился на пол и
затих. Софи наклонилась над ним и, преодолевая брезгливость, положила руку
ему на грудь.
- Мариано, - крикнула она, - сердце не бьется! Срочно необходим врач!
- Здешние врачи, мадемуазель, не многим отличаются от коновалов, и
потом они, как правило, не располагают рациями. Но я попытаюсь.
Серый человек не шевелился, лицо его потемнело, и если бы не тонкие
черты лица, он мог бы сойти за негра. Глаза были по-прежнему открыты.
- Он все еще указывает туда...
- Куда? - спросил Мариано, занятый своей рацией.
- На северо-запад. Туда, где он поставил второй крест и нарисовал
пляшущих человечков.
- Утром, когда выяснятся отношения и можно будет собрать рабочих или
нанять новых, придется закопать тело.
- Боюсь, Мариано, что вы никого не соберете и никого не наймете. Они
бежали от него, как от дьявола... бежали и вопили что-то на своем языке.
- Вы не запомнили, что они кричали?
Она произнесла непонятное ей слово, звучание которого врезалось ей в
память. Мариано вздрогнул и отшатнулся.
- Вы знаете, что оно означает? - спросил он. Софи покачала головой. -
Оно значит: "прокаженный".
Оба с ужасом смотрели на тело, растянувшееся на полу у их ног.
- Нет-нет, - проговорила, наконец, Софи. - Просто это человек не
такой, как мы с вами.
Мариано пристально посмотрел на широко раскрытые слепые глаза, на
серую руку и тихо произнес:
- С некоторых пор я начал сомневаться в том, что это вообще человек.
Съездить в Сельцо удалось в конце мая: в цеху меняли оборудование, и
Маркову предложили неделю за свой счет.
Можно и позагорать, и порыбачить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30