– С чего ты взяла? – все больше недоумевал Виктор, не понимая резкой перемены в ее настроении.
– Тебе все время кажется, что я с тобой неискренна…
– Это неправда! – обиделся Виктор.
– Ты уверен, что это неправда? – вдруг мягко спросила она.
– Да!.. Да!.. Да!
И тогда Тамара взяла его под руку, пожала локоть, будто благодаря за то, что он разрешил ее сомнения, и улыбнулась.
По скользким, влажным ступеням они спустились в метро. Сели в сверкающий стеклом и никелем пустой вагон. Он мчался по тоннелю так, словно хотел как можно быстрее увезти их в другой конец города.
ГЛАВА 5
Школьникова по вызову не явилась. Таранец за суетой дел вспомнил о ней лишь к полудню. Открыв сейф, он взял папку с материалами о краже и позвонил ей на работу. Ответили сдержанно: «Школьникова на службу не вышла». Трубку квартирного телефона сняли сразу, после первого зуммера. Послышался женский плачущий голос.
– Оксана Артемьевна? Это Таранец из уголовного розыска. Я у вас был вчера. Что с вами?
Всхлипывания перешли в рыдание.
– Горе одно не приходит, – задыхаясь от плача, проговорила Школьникова.
– Что случилось?
– Мой сын отравился! За что мне такая кара? Разве я заслужила?
– Я еду к вам!
… Таранец вернулся от Школьниковой взволнованный. Он не был растерян, но плохо представлял, как станет докладывать начальнику о случившемся.
Арсентьев читал бумаги. Таранцу он не задал ни одного вопроса, только внимательно посмотрел на него.
– По-моему, я серьезно просчитался.
– Садись-ка и рассказывай! – слова прозвучали как команда.
Таранец молчал.
– Просчет, как я понимаю, не твоей личной жизни касается, а работы. Поэтому не тяни. Давай ближе к делу!
Таранец рассказал о поездке к Школьниковой, об отравлении ее сына и о том, что ее муж устроил в общежитии скандал, в присутствии других ребят обвинил парня в воровстве, обыскивал его постель и тумбочку.
– Я изложил только факты, – официальным тоном проговорил Таранец. – Считаю необходимым сообщить, что я запрещал Школьникову ездить в общежитие. Он же сделал по-своему, – Таранец чувствовал, что его рассказ расстроил начальника.
Арсентьев вышел из-за стола и заходил по кабинету. Настороженно всматриваясь в него, Таранец спросил:
– Что теперь будет?
– Какое состояние парня?
– Ему вовремя оказали помощь. Арсентьев что-то сосредоточенно обдумывал.
– Запрещал, говоришь, Школьникову ездить? – хмуро спросил он. – Выходит, прогнозировал, так надо понимать? Допускал, что могло случиться…
В глазах Таранца застыло изумление.
– Я руководствовался другим. – Чем?
– Тем, чтобы Школьников не мешал проверке! Что будет теперь? – Таранец повторил свой вопрос.
– Подумай спокойно, о чем идет речь. Ты что, уговаривал Школьникова ездить в общежитие? Заставлял обижать мальчишку, рыться в вещах? Нет! А все это не простая обида. – Арсентьев говорил сердито.
Таранец облегченно вздохнул, хотя заметной перемены в его настроении не наступило.
Арсентьев тут же задал другой вопрос:
– Ладно! Переживания переживаниями, а дело – делом. Что дала проверка парня?
– У него полное алиби. Последние три недели был на практике. Никуда не выезжал. В общежитие вернулся позавчера.
Лицо Арсентьева разгладилось.
– Связи?
– Ничего порочащего.
– Но ключами от квартиры могли воспользоваться и другие?
Этот каверзный вопрос не застал Таранца врасплох.
– Исключено. Во время практики ключи вместе с вещами были в камере хранения общежития. Они и сейчас там…
– Выходит, в схему преступления парень не вписывается. Здесь другой поворот. Ты, сыщик, не обижайся, – сказал Арсентьев. – Я поручу инспекции по делам несовершеннолетних срочно проверить парня по своей линии. Кража и попытка отравления похожи на встречные удары. Требуется тщательный разбор… А Школьникову пригласи ко мне завтра. Часам к пяти. Поговорить с ней хочу.
* * *
Гурам брился тщательно, не спеша. Предстоящая встреча с Викторией требовала придирчивого отношения к своей внешности. Он наклонился и посмотрел в зеркало.
– Ну как? – вроде бы между прочим спросил он своего приятеля Леву.
– Прекрасно! Шик-блеск! – улыбнулся тот и вышел на кухню варить кофе. Уже в дверях сказал: – Сосредоточься. Пятиминутное одиночество тебе крайне необходимо.
Настроение у Гурама было приподнятое. Он знал Викторию почти два года, но ни разу ему не удавалось остаться с ней наедине. Был, правда, случай в самом начале знакомства, когда, уходя последним из квартиры, он притянул ее к себе и попытался обнять. То, что она старше его на пять лет, не смущало, скорее искушало. Виктория тогда рассмеялась.
– Что дальше? – просто спросила она и отстранилась, поправив кофту. Гурам тогда растерялся и произнес что-то шутливое. Это он помнил хорошо. Виктория сняла с вешалки демисезонное пальто, нахлобучила ему на голову кепку и сказала: – Перестань балаганить, Гурам. Поезжай домой. Уже поздно. И больше так не поступай. Парень ты хороший, но не для меня.
Гурам страшно обозлился. С того вечера он больше ни разу не пытался таким образом проявлять к ней внимание.
В Москве было много знакомых девчонок, но о Виктории не забывал. Любил бывать в ее уютной квартире. Там можно было не только весело провести время, вкусно поесть, но и, что особенно важно, встретиться с людьми, хорошо разбирающимися в дефиците. Эти люди при случае могли дать нужные адреса, номера телефонов. Они многое знали, о многом умели молчать… Личные контакты срабатывали четко. Вот уже поистине, не имей сто рублей, а имей одного человека с солидными связями. Огорчало одно – не чувствовал он себя равным среди этих людей. Лишь со временем научился держаться независимо – когда стал ориентироваться в делах, быть в курсе всего, что касалось спроса на вещи, когда смог брать самую суть из дефицита. Виктория охотно делилась нужными сведениями. Цена их была четко определена: адрес – полсотни, номер телефона с фамилиями – сотня, две – в зависимости от ассортимента товара. Это была ее доля. Гурам денег не жалел. Знал – затраты окупятся. Однажды подумал, что сможет обойтись без ее протекции. Попытался сам взять крупную партию трикотажа. Рассудил: раз сделаю – год гуляю. И по теории вероятности, меньше шансов попасться.
Виктория узнала о сделке. Сказала раздраженно: – Ты зарываешься. С тобой опасно иметь дело! Подведешь и себя и других. – Ее былую доброжелательность словно ветром сдуло.
В продаже модных платьев Гураму вежливо отказали. Это был урок. Задуматься было над чем. С этого дня он стал вести себя осторожно. На рискованные сделки не шел, новых знакомств не искал. Зато стал чаще советоваться с Викторией.
Его обрадовало сегодняшнее приглашение. Наконец-то с ним стали считаться. Иначе не пригласили бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71