Век не увижу такого дела. Волосы дыбом становятся. Вчерашний день до вечера был я очень весел, видя себя живого и такой страшный город в наших руках, а ввечеру приехал домой как в пустыню… кого в лагере ни спрошу, либо умер, либо умирает. Сердце у меня облилось кровью и залился слезами.
Целой вечор был один; к тому же столько хлопот… надобно в порядок привести город, в котором однех турецких тел больше 15 000…
Корпуса собрать не могу, живых офицеров почти не осталось».
«Не было крепче крепости, обороны – отчаянней, чем Измаил, – сказал Суворов, – только раз в жизни можно пускаться на такой штурм…»
Донося о победе, Суворов просил наградить Кутузова, «который оказал новые опыты искусства и храбрости своей. Преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, взлез на вал, овладел бастионом, и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов… Он шел на левом фланге, но был моей правой рукой…»
Кутузов остался комендантом Измаила и начальником войск, расположенных между Днестром и Прутом.
Взятие Измаила предрешило исход войны, но борьба за переправы на Дунае, за города Мачин, Бабадаг, Исакчи и за побережье Черного моря продолжалась. Кутузов вел ее в сложных условиях гористой местности против подвижных и многочисленных отрядов турок. Кроме присущих ему спокойствия и предусмотрительности, он проявил замечательное искусство маневра на фланги и тыл противника, величайшее упорство и решительность в атаке.
«Расторопность и решительность генерала Голенищева-Кутузова превосходит всякую мою похвалу», – доносил о нем главнокомандующий Репнин.
В 1791 году в городе Яссах был заключен мир, по которому Турция уступила России земли между реками Южным Бугом и Днестром и согласилась признать присоединение Крыма к России.
Этим была закончена вековая борьба за доступ к Черному морю, необходимый для экономического развития России.
С 1793 года в жизни Кутузова начался новый этап: он становится дипломатом – посланником России в Константинополе. Посольство в Турции считалось труднейшим, ибо там был узел противоречий России не только с Турцией, но и с рядом европейских государств. Дошедшие до нас описания дипломатической деятельности Кутузова говорят о том, что и здесь он оказался талантливым.
Окруженный русскими офицерами, советниками, шталмейстерами, музыкантами, камердинерами, конным и пешим конвоем, Кутузов торжественно вступил в Константинополь и на цветистые восточные приветствия ответил изысканной речью. Он поражает пышностью приемов и церемониалов, вежливостью манер. Своими рассказами Михаил Илларионович заставлял смеяться сурового пашу, давшего обет не улыбаться, очаровывал своим обхождением турецких придворных и военачальников, не веривших, что перед ними тот самый страшный Кутузов, который так жестоко громил их в битвах.
Кутузов немедля начал борьбу за право русских судов плавать в Черном море, за изгнание из его портов иностранных судов, за свободный выход судов России из Черного моря, за вовлечение Турции в орбиту влияния России.
Победил в этой борьбе Кутузов.
Он пробыл в Турции недолго – до осени 1794 года. Суворов, командовавший русскими войсками в Финляндии, был послан в Польшу, а на смену ему в 1795 году в Финляндию прибыл Кутузов. Затем его назначили директором кадетского корпуса, где он читал лекции по истории и впервые в корпусе ввел преподавание тактики.
Уходил в прошлое XVIII век. Русские войска вновь завоевали былую славу непобедимой армии. Прогремела суворовская победа на берегах Рымника, уже послы Англии, Австрии, Франции сообщили в свои столицы ошеломляющую весть о штурме Измаила. Впереди армию Суворова ждала легендарная слава Итальянского и Альпийского походов. Возрожденное и обогащенное новым боевым опытом, русское военное искусство привело Россию к победам на побережьях Балтики и Черного моря, на берегах Дуная. Россия активизировала свою политику на международной арене.
Но в это же последнее десятилетие XVIII века победившая во Франции буржуазная революция наносила тяжелые удары феодализму в Европе. Во Франции родилась новая сильная армия, появились новые талантливые генералы, маршалы, полководцы. Вскоре начались наполеоновские войны, которые потрясли весь Европейский континент.
«Гроза двенадцатого года еще спала», когда Суворов увидел ее опасность.
– Далеко шагает, пора унять молодца, – говорил он, правильно оценивая силу Наполеона. Позади русского полководца стояла им обученная, закаленная в сражениях русская армия, стояла плеяда его учеников – русских генералов, одаренных, опытных, усвоивших стратегию и тактику гениального полководца. Армия России готова была к любым боям и победам. Но русскую армию, русское военное искусство снова свергли с пути, по которому она победоносно шла за Петром I, Румянцевым и Суворовым, и снова отбросили на целые десятилетия назад.

ГЛАВА III
В ноябре 1796 года умерла Екатерина II. В ночь ее смерти из Гатчины в Петербург примчался ее сын Павел, и к утру гвардия уже присягала новому царю. В то же утро в Петербург вступали прибывшие из Гатчины войска Павла. Народ и солдаты петербургского гарнизона с изумлением смотрели на странную одежду этих словно иноземных солдат, на их необычную маршировку и невиданные ружейные приемы. Это были русские солдаты, одетые и обученные на прусский манер.
В тот же день курьеры по всей стране разнесли указы нового императора. Ими русская армия была повернута на путь, по которому шла битая ею и отсталая в то время армия Пруссии.
Началось с небольших перемен, а окончилось поражениями русской армии. Началось с формы одежды. Солдат одели в такие мундиры, в которых не только воевать, но и дышать было трудно. Мало того, на голову надевали парик с косой, и, чтобы она держалась прямо, внутрь косы всовывался железный прут. Парик смазывали клеем и пудрили мелом. Чтобы выровнять фигуру солдата, его иногда зажимали в специальный станок, а чтобы он на параде не гнул ноги, под колени подвязывали лубки. Целыми днями солдат гоняли по плацу, муштруя их к парадам, а ночи не хватало, чтобы начистить до блеска оружие, пуговицы, бляхи, набелить ремни, напудрить парик. Даже выдалбливались приклады ружей и внутрь насыпали побрякушки, чтобы они гремели при исполнении ружейных приемов.
Достаточно было измученному муштрой солдату допустить малейшую ошибку – да часто и без ошибки, – как офицеры избивали его палками, которыми их специально вооружал Павел I, или прогоняли сквозь строй, засекая шпицрутенами. Многие не выдерживали экзекуции и умирали на этой страшной «зеленой улице».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64