– А у вас католикам разрешено пользоваться противозачаточными пилюлями? – Мысль об обилии отпрысков не давала мне покоя. – Ты не в курсе, Мак? А ты сам католик?
К моему удивлению, на этот раз он обратил внимание на то, что помимо Фионы в машине имеется еще один пассажир. Мак бросил на меня испепеляющий взгляд, и мне тут же захотелось заплакать и побежать к маме. Я вжалась в сиденье, выдавив на лице некое подобие улыбки.
– А почему тебя это интересует? – В его голосе звучал металл. – Какая разница, кто какую веру исповедует?
– Ну, мне просто интересно, – я закашлялась, – так, для общего образования.
– Ага, а потом ты захочешь узнать, не является ли, случайно, мой отец членом ИРА и не приходилось ли мне когда-нибудь делать бомбы, – без тени иронии прорычал Мак.
Я нервно сглотнула и начала срочно поправлять растрепавшиеся волосы, стараясь скрыть смущение.
– Да нет, я просто хотела поддержать разговор.
– В следующий раз попробуй сказать что-нибудь более уместное.
От его слов меня бросило в жар, а лицо пошло красными пятнами. Мак считает меня пустоголовой англичанкой, рассуждающей о социальной и политической обстановке в Ирландии, не имея об этом, как, собственно, и большинство женщин, ни малейшего представления. Да кем возомнил себя этот деревенщина? Как он посмел столь грубо разговаривать со мной? Конечно, мне было наплевать, что думал обо мне Мак Хеггарти. Я надулась и мрачно уставилась в окно, глядя на проносящиеся мимо деревья. И зачем я только позволила Фай втянуть меня в эту авантюру?
– А вот и дом, – раздался голос Мака. Через десять минут, за которые я не проронила ни слова, он остановил машину. Подъезд к коттеджу оказался настолько узким, что я рефлекторно втянула живот.
– Посмотри, Милли, какая прелесть! – воскликнула Фай, выскочив из машины и широко раскинув руки. – За столько лет здесь ничего не изменилось.
В этом я ничуть не сомневалась, глядя на свежую краску, которая нисколько не скрывала подозрительно дряхлые кирпичные стены. Так называемый коттедж, как изящно выразился Мак, представлял собой старый двухэтажный особняк, стоявший так близко к воде, что было совершенно непонятно, как он выдерживал даже самые небольшие штормы.
– Когда на море шторм, вода обычно доходит до защитной стены, которая прикрывает заднюю часть дома. Ну а если волны высокие, вам просто надо закрыть окна.
– Спасибо. – Фай взяла из его рук связку ключей с потертой оранжевой лентой. – Это будет грандиозно, Милли!
Я попыталась улыбнуться, но от нервов губы свело судорогой.
– Город находится в той стороне. – С этими словами Мак бухнул на землю чемодан в опасной близости от моей ноги. – Фай, мои предки по-прежнему живут здесь в центральном доме. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь. Мама поможет.
Фиона кинулась обниматься с Маком. Я сразу отбросила эту идею: простого рукопожатия вполне достаточно. Кончилось тем, что я вяло помахала ручкой вслед отъезжающей машине.
– Ну разве это не прекрасный дом! – воскликнула Фай, возясь с замком от входной двери, выкрашенной в блестящий голубой цвет. – Он похож на пряничный домик из детской сказки.
– Ты имеешь в виду «Гензель и Гретель»?
– Он действительно похож на печенье. Но все-таки это так мило, что тетушка Мэри предоставила в наше распоряжение целый дом.
Надо признать, внешне коттедж выглядел очень привлекательно. Деревянные балки, выкрашенные в канареечно-желтый цвет, приятно сочетались с розовыми стенами. В целом дом производил впечатление огромного праздничного торта, хотя с первого взгляда было видно, насколько он старый, – так же, впрочем, как и остальные коттеджи, располагавшиеся по левую сторону от нашего. Но я сразу подумала о преимуществе: из задних окон дома виден настоящий океан, – и мое настроение тут же улучшилось. Зная, что Фиона чувствует себя на седьмом небе от счастья, вновь очутившись в местах своего детства, я старалась думать о будущем позитивно. В каком-то смысле мы обе начинали новую жизнь, и потому никакой учитель серфинга, больше похожий на бульдога, не сможет испортить мне впечатление. По крайней мере в нашем распоряжении имелся миленький домик и нам предстояло провести в нем четыре увлекательных месяца. Наконец Фай открыла дверь. Я заглянула ей через плечо – мне не терпелось поскорее узнать, как выглядит наше будущее жилище изнутри.
– Ну что там? – Меня переполняло любопытство. – Модерн или ситцевые занавески в цветочек?
– Не знаю, тут слишком темно. – Фай пыталась нащупать рукой выключатель на стене. – Але-оп! – воскликнула она, разведя в сторону руки, словно конферансье в цирке, объявляющий гвоздь программы. Через несколько секунд, когда наши глаза привыкли к тусклому оранжевому свету, руки Фионы медленно опустились.
– Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила про пряничный домик, – проронила я после минуты гробового молчания. – Здесь все очень… коричневое.
«Коричневое» – это было еще слабо сказано. Стены покрывали темно-шоколадные с оранжево-коричневыми пятнами обои. Плинтусы, дверные проемы, единственный абажур – все было коричневого цвета. Исключение составляли бежевые квадраты на ковре, чередовавшиеся, как вы догадались, с коричневыми. (Не думала, что бежевый цвет вызовет во мне такой бурный прилив радости.) Когда Фай протянула руку, чтобы открыть следующую дверь, мы обе невольно затаили дыхание.
– Там тоже все коричневое? – тихо спросила я Фиону, следуя за ней в гостиную. Из-за темно-коричневого цвета и затхлости мне показалось, будто мы очутились внутри пещеры. – Звони в ЦРУ: кажется, мы нашли логово Осамы Бен Ладена. – Закашлявшись, я прислонилась к стене, оклеенной обоями, по-видимому, еще в шестидесятые годы, и тут же окунулась в паутину невообразимой толщины.
Фай смущенно откашлялась и на цыпочках прошла в центр комнаты. Ее лимонные брюки, кремовый пиджак и ярко-розовые кроссовки резко контрастировали с общей тоскливо-коричневой гаммой.
– Смотри не наступи на чей-нибудь труп, – фыркнула я, следуя за Фай к двум грязным пятнам на стене, которые, как мы предположили, должны быть окнами.
– Ну, все не так уж плохо. – Голос Фай прозвучал не очень уверенно, когда, высунув от напряжения язык, она попыталась открыть одно из них. – Да, атмосфера в доме не самая приятная.
– Не самая приятная? Прости меня, но этот коттедж похож на настоящий дом с привидениями. Здесь просто страшно находиться. – Я осторожно присела на краешек темно-зеленого дивана (возможно, он был другого цвета, но при таком ужасном освещении ничего нельзя разобрать), и тут же в воздух поднялся столб пыли, напрочь забившей мне ноздри.
– Конечно, здесь немного грязновато, – пролепетала Фай, пытаясь разогнать маленькой ладошкой густое облако пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92