Сегодня состоится ежедневное заседание Совета Ландсраада, на котором должен был присутствовать Абульурд. Это было, конечно, чистой формальностью, но принц был полон решимости покончить с ней, покончить ради своей семьи и ради маленького сына. Этот шаг навсегда изменит его жизнь, и Абульурд с нетерпением ждал, когда наступит решающий час.
Он шел по узкой пешеходной улице под знаменами Великих и Малых Домов, развевавшимися на ласковом ветру Кайтэйна. Внушительные здания казались более массивными, чем скалы фьордов Ланкивейля.
По случаю приезда в столицу империи Абульурд оделся с необычной для себя тщательностью. На нем был надет плащ из китового меха, украшенный драгоценными камнями и резными костяными амулетами ручной работы. Абульурд явился в Коринф как полномочный представитель Дома Харконненов, чтобы подтвердить свои права на управление подобластью Раббан-Ланкивейль. Собственно, он всегда имел на это право, но никогда не придавал большого значения официальному титулу.
Абульурд шел по Коринфу без охраны и толпы придворных лизоблюдов, поэтому клерки и чиновники посчитали его недостойным какого бы то ни было внимания. Функционеры сидели у окон, стояли на балконах, болтали о том о сем, с важным видом носили взад и вперед документы, исполненные на роскошной ридулианской бумаге и при этом смотрели сквозь Абульурда, как будто он был пустым местом. Этот человек был для них ничего не значащей невидимкой.
Провожая мужа в космопорту Ланкивейля, Эмми заставила его отрепетировать речь в Ландсрааде. По правилам Абульурд. Харконнен имел прирожденное право требовать аудиенции в Ландсрааде и представлять Совету свои изложенные документально требования. Аристократам Ландсраада требование Абульурда покажется мелким.., может быть, даже тривиальным. Но для самого Абульурда в нем был заключен глубокий смысл; он и так слишком долго откладывал окончательное решение.
Пока продолжалась беременность Эмми, вновь обретшие счастье супруги открыли главную резиденцию и попытались внести краски и радость в свою жизнь. Абульурд начал субсидировать развитие промышленности и даже поселил в водах рыбу для того, чтобы бывшие китобои могли добывать себе пропитание в ожидании того часа, когда киты бьондакс решат вернуться во фьорды.
Пять месяцев назад Эмми разрешилась от бремени здоровым младенцем мужского пола. Родители назвали его Фейд-Раута, отчасти в память о его деде Онире Раута-Раббане, убитом бургомистре Бифрост Эйри. Держа младенца на руках, Абульурд видел его умные быстрые глаза, в которых светилось ненасытное любопытство, тонкие черты лица и слышал сильный голос. В душе Абульурд решил, что это будет его единственный сын.
Они с Эмми потратили много времени, стараясь найти и отблагодарить старую буддисламскую монахиню, благословившую беременность Эмми. Супругам очень хотелось отблагодарить женщину и попросить ее благословить новорожденного сына, но им так и не удалось отыскать следов мудрой волшебницы в небесно-голубой накидке, украшенной золотой вышивкой.
И вот теперь, на Кайтэйне, Абульурд должен добиться для своего сына вещи, которая сыграет в его жизни гораздо большую роль, чем благословение простой монахини. Если все пройдет хорошо, то маленького Фейда-Рауту ждет будущее, не запятнанное многочисленными преступлениями рода Харконненов. Мальчик вырастет, чтобы стать хорошим человеком.
Высоко подняв голову и расправив плечи, Абульурд вошел в Зал Речей Ландсраада, пройдя под коралловой аркой, больше похожей на гигантский выгнутый дугой мост, перекинутый над пропастью между двумя исполинскими горами. Абульурд прибыл на Кайтэйн три дня назад и первым делом направился к имперскому писцу, который должен был вписать его дело в повестку дня очередного заседания. Однако Абульурд отказался дать взятку, на которую намекал чиновник, и в результате тот нашел маленькое окно в самом конце сессии.
Абульурду пришлось ждать. Он настолько ненавидел бюрократическую коррупцию, процветавшую при дворе Шаддама, что предпочитал терпеть неудобства, но не кланяться чиновным ничтожествам. Он не любил длинных путешествий и с удовольствием проводил все свое время дома, занимаясь делами и играя вечерами в настольные игры с женой и домочадцами. Но положение обязывало делать многие вещи, которые не доставляли Абульурду никакой радости.
Возможно, сегодня свершится событие, которое изменит к лучшему всю его жизнь.
В Зале Речей шло заседание, на котором присутствовали представители Великих и Малых Домов, директора ОСПЧТ и другие важные чиновники, не имевшие аристократических титулов. Дела империи надо было решать каждый день.
– Абульурд надеялся, что его появление не привлечет большого внимания. Он не предупредил о своем решении сводного брата и знал, что барон сильно расстроится, узнав о таком обороте дел, но Абульурд продолжал идти с гордо поднятой головой, являя собой уверенность и твердость, хотя самому себе он признавался в том, что никогда в жизни не испытывал такого волнения. Владимиру придется принять этот факт.
Тем более что у барона были свои обязательства и свои проблемы. Здоровье его за последние годы сильно пошатнулось, он набрал такой вес, что мог теперь передвигаться только с помощью специальных подвесок. Абульурд не знал, как барон справлялся с делами, невзирая на болезнь; он вообще мало знал о мотивах действий своего сводного брата.
Абульурд тихо занял свое место, просмотрел повестку дня и понял, что заседание уже длится на час дольше запланированного времени. Впрочем, ничего иного Абульурд и не ждал. Итак, он выпрямился на пластоновом кресле и ждал, слушая скучные прения по поводу каких-то резолюций и мелких поправок к законам и не делая попыток притворяться, что суть этих прений интересна или понятна ему.
В высокие окна лились потоки света, воздух согревался многочисленными радиаторами, вмонтированными в стены, но обстановка казалась совершенно бездушной и какой-то стерильной. Абульурда нестерпимо потянуло домой. Когда председательствующий назвал наконец его имя, Абульурд встал и направился к трибуне. Колени его подгибались, но он изо всех сил старался это скрыть.
За высоким столом президиума восседали члены Совета, одетые в строгие серые мантии. Оглянувшись через плечо, Абульурд заметил, что места, которые должны были занимать официальные представители Дома Харконненов, были пусты. Никто не потрудился присутствовать на заседании, посвященном всяким мелким делам, даже посол Гьеди Первой, Кало Уиллс. Никто даже не подумал известить Уиллса, что на сегодняшнем заседании будет рассматриваться вопрос, представляющий интерес для Дома Харконненов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203