Восемь лет Дункан закалялся в огне, как благородный клинок, и принадлежал этот клинок герцогу Лето.
Оружейный Мастер Дункан Айдахо должен вернуться на Каладан.
***
Зачем искать смысл там, где его нет? Пойдешь ли ты путем, который заведомо ведет в никуда?
Вопросник Школы Ментатов
Кошмары беспамятства были страшны, но пробуждение оказалось стократ ужаснее.
Лето пришел в себя среди ночи, лежа на больничной койке, и дежурный санитар, приветливо улыбнувшись, сказал, что герцогу необыкновенно посчастливилось остаться в живых. Однако Лето совсем не чувствовал себя счастливым. Видя хмурое выражение на лице больного, санитар в тяжелых очках сказал:
– Для вас есть одна хорошая новость. Принц Ромбур жив. Лето судорожно вздохнул. Легкие вспыхнули огнем, словно вместе с воздухом герцог вдохнул пригоршню битого стекла. Рот наполнился железным привкусом крови.
– Что с Виктором? – Слова были почти неразличимы. Санитар горестно покачал головой.
– Мне очень жаль. – Потом он помолчал, прежде чем снова заговорить. – Вам необходим покой. Я не хочу говорить сейчас о заложенной в дирижабль бомбе. Для этого мы найдем время позже. Туфир Гават ведет расследование.
Санитар сунул руку в карман халата.
– Позвольте я дам вам снотворного.
Лето отрицательно помотал головой, выставив вперед руку.
– Нет, я засну сам.
Виктор мертв!
Недовольный отказом, но вынужденный соблюдать вежливость по отношению к царственному пациенту, санитар попросил Лето хотя бы не вставать. Активируемый человеческим голосом микрофон висел прямо над койкой. Лето достаточно было заговорить, чтобы его услышали на посту.
Виктор мертв. Мой сын! Лето знал это и раньше, но сейчас, в полной тишине, страшный факт встал перед ним во всей своей неумолимой реальности. Бомба. Кто мог это сделать?
Несмотря на медицинские предписания, упрямый герцог не стал спать, а проследил, куда отправился дежурный. Видимо, к другому больному. К Ромбуру? Со своей койки Лето мог видеть только часть дверного проема другой палаты.
Превозмогая боль, герцог сел на койке. Двигаясь, как поврежденный иксианский манекен, он повернулся на хрустящих простынях, ощутив противный запах собственного пота и хлорной извести, свесил ноги с края кровати и коснулся босыми ногами пола.
Где Ромбур? Все остальное может подождать. Он должен видеть своего друга. Кто-то убил моего сына! Лето ощутил минутную вспышку гнева, от которой тут же сильно заболела голова.
Поле зрения перед глазами сузилось в одну точку, и Лето, сосредоточившись на крошечном пятнышке на двери, направился к ней. Один шаг, потом другой… Ребра были туго стянуты повязкой, легкие горели при каждом вдохе. Пластырная мазь на лице схватилась в мягкий камень, стиснувший лицо. Лето не стал смотреть в зеркало, чтобы узнать, насколько сильно изуродовано его лицо. Шрамы не волновали его, совсем не волновали. Ничто не могло сравниться с душевной раной, которой не суждено зажить никогда. Виктор мертв. Мой сын, мой сын!
Это невероятно, но Ромбур выжил. Где же он был?
Бомба на клипере…
Лето сделал еще один шаг от диагностических мониторов, прикрепленных к стене над койкой. За окном бушевала буря. Капли дождя, распластываясь, как блюдца, ударялись о стекла. Неяркий свет на посту лишь сгущал мрак непроглядной ночи. Шатаясь, герцог вышел из палаты.
Неверной походкой он двинулся через коридор, схватившись за косяк двери, чтобы не упасть, и зажмурившись от яркого света в коридоре. Свет был холодным, белым и ослепительным. Большая палата была разделена на две половины широкой занавеской, которая медленно покачивалась в тени. В ноздри ударил резкий запах химикатов и озона.
Лето потерял способность ориентироваться, не знал, куда идет, и совершенно не беспокоился о последствиях. Мозг сверлила только одна мысль: Виктора больше нет. Он погиб в пламени или его засосало в пробоину и выбросило на землю с головокружительной высоты. Что это было? Заговор Харконненов против Дома Атрейдесов? Месть тлейлаксов Ромбуру? Или кто-то попытался убрать наследника Лето?
Сейчас герцог был не в состоянии разобраться в этом деле. Голова была затуманена успокаивающими лекарствами, горе мешало ясно мыслить. У Лето едва хватало сил переключаться с одной мысли на другую. Отчаяние, как горящее одеяло, окутывало тело и душу, причиняя неимоверные мучения. Решимость его едва не поколебалась, когда Лето охватило страшное желание упасть на пол и отдаться милостивому беспамятству.
Я должен увидеть Ромбура.
Он отодвинул в сторону занавеску, прошел за нее и увидел похожий на гроб клинотрон, соединенный многочисленными проводами и трубками с системой жизнеобеспечения. Собрав волю в кулак, Лето решил подойти ближе, проклиная боль, которая заставляла его шататься. Механические мехи накачивали кислород под прозрачный колпак, которым был накрыт Ромбур.
– Герцог Лето!
Он изумленно уставился на женщину, стоявшую возле клинотрона. Она была одета в накидку Бене Гессерит, закутавшись, словно в тень, в темную ткань. Осунувшееся лицо Тессии было бледным – без присущего ей юмора, безжизненное.
Сколько ночей несет здесь возлюбленная Ромбура свою бессонную вахту? Джессика говорила Лето, что Сестры Бене Гессерит могут неделями обходиться без сна. Герцог вдруг понял, что не знает даже, сколько времени он провел в беспамятстве, сколько дней прошло с тех пор, как его вытащили из сгоревшей кабины. Глядя на суровое лицо Тессии, он подумал, что эта женщина вряд ли сомкнула глаза после катастрофы.
– Я… Я пришел навестить Ромбура, – сказал он.
Тессия отступила назад и рукой указала на клинотрон. Она не стала помогать Лето, и он сам подошел к хромированному плазу колпака и оперся на металлические швы крышки.
Тяжело дыша, он прикрыл глаза и не открывал их до тех пор, пока не прошел приступ головокружения, а боль не отступила. Он открыл глаза, чтобы посмотреть, что произошло с его другом.
Он в ужасе отпрянул.
От Ромбура Верниуса осталась только изуродованная голова, позвоночник и часть грудной клетки. Все остальное – руки, ноги, кожа и некоторые органы – было оторвано исполинской силой взрыва или сгорело в огне. По счастью, Ромбур был в глубокой коме. Именно эту окровавленную изуродованную плоть видел Лето в кабине клипера.
Лето попытался вспомнить какую-нибудь молитву из Оранжевой Католической Библии. Его мать нашла бы что сказать, хотя всегда возражала против присутствия на Каладане детей графа Верниуса. Леди Елена сказала бы, что это Божья кара за то, что Лето осмелился приютить беглецов из еретического Дома.
Сложные медицинские аппараты поддерживали жизнь Ромбура, сохраняя его дремлющее сознание внутри искалеченной плоти, которая с животным упрямством продолжала цепляться за свое существование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203
Оружейный Мастер Дункан Айдахо должен вернуться на Каладан.
***
Зачем искать смысл там, где его нет? Пойдешь ли ты путем, который заведомо ведет в никуда?
Вопросник Школы Ментатов
Кошмары беспамятства были страшны, но пробуждение оказалось стократ ужаснее.
Лето пришел в себя среди ночи, лежа на больничной койке, и дежурный санитар, приветливо улыбнувшись, сказал, что герцогу необыкновенно посчастливилось остаться в живых. Однако Лето совсем не чувствовал себя счастливым. Видя хмурое выражение на лице больного, санитар в тяжелых очках сказал:
– Для вас есть одна хорошая новость. Принц Ромбур жив. Лето судорожно вздохнул. Легкие вспыхнули огнем, словно вместе с воздухом герцог вдохнул пригоршню битого стекла. Рот наполнился железным привкусом крови.
– Что с Виктором? – Слова были почти неразличимы. Санитар горестно покачал головой.
– Мне очень жаль. – Потом он помолчал, прежде чем снова заговорить. – Вам необходим покой. Я не хочу говорить сейчас о заложенной в дирижабль бомбе. Для этого мы найдем время позже. Туфир Гават ведет расследование.
Санитар сунул руку в карман халата.
– Позвольте я дам вам снотворного.
Лето отрицательно помотал головой, выставив вперед руку.
– Нет, я засну сам.
Виктор мертв!
Недовольный отказом, но вынужденный соблюдать вежливость по отношению к царственному пациенту, санитар попросил Лето хотя бы не вставать. Активируемый человеческим голосом микрофон висел прямо над койкой. Лето достаточно было заговорить, чтобы его услышали на посту.
Виктор мертв. Мой сын! Лето знал это и раньше, но сейчас, в полной тишине, страшный факт встал перед ним во всей своей неумолимой реальности. Бомба. Кто мог это сделать?
Несмотря на медицинские предписания, упрямый герцог не стал спать, а проследил, куда отправился дежурный. Видимо, к другому больному. К Ромбуру? Со своей койки Лето мог видеть только часть дверного проема другой палаты.
Превозмогая боль, герцог сел на койке. Двигаясь, как поврежденный иксианский манекен, он повернулся на хрустящих простынях, ощутив противный запах собственного пота и хлорной извести, свесил ноги с края кровати и коснулся босыми ногами пола.
Где Ромбур? Все остальное может подождать. Он должен видеть своего друга. Кто-то убил моего сына! Лето ощутил минутную вспышку гнева, от которой тут же сильно заболела голова.
Поле зрения перед глазами сузилось в одну точку, и Лето, сосредоточившись на крошечном пятнышке на двери, направился к ней. Один шаг, потом другой… Ребра были туго стянуты повязкой, легкие горели при каждом вдохе. Пластырная мазь на лице схватилась в мягкий камень, стиснувший лицо. Лето не стал смотреть в зеркало, чтобы узнать, насколько сильно изуродовано его лицо. Шрамы не волновали его, совсем не волновали. Ничто не могло сравниться с душевной раной, которой не суждено зажить никогда. Виктор мертв. Мой сын, мой сын!
Это невероятно, но Ромбур выжил. Где же он был?
Бомба на клипере…
Лето сделал еще один шаг от диагностических мониторов, прикрепленных к стене над койкой. За окном бушевала буря. Капли дождя, распластываясь, как блюдца, ударялись о стекла. Неяркий свет на посту лишь сгущал мрак непроглядной ночи. Шатаясь, герцог вышел из палаты.
Неверной походкой он двинулся через коридор, схватившись за косяк двери, чтобы не упасть, и зажмурившись от яркого света в коридоре. Свет был холодным, белым и ослепительным. Большая палата была разделена на две половины широкой занавеской, которая медленно покачивалась в тени. В ноздри ударил резкий запах химикатов и озона.
Лето потерял способность ориентироваться, не знал, куда идет, и совершенно не беспокоился о последствиях. Мозг сверлила только одна мысль: Виктора больше нет. Он погиб в пламени или его засосало в пробоину и выбросило на землю с головокружительной высоты. Что это было? Заговор Харконненов против Дома Атрейдесов? Месть тлейлаксов Ромбуру? Или кто-то попытался убрать наследника Лето?
Сейчас герцог был не в состоянии разобраться в этом деле. Голова была затуманена успокаивающими лекарствами, горе мешало ясно мыслить. У Лето едва хватало сил переключаться с одной мысли на другую. Отчаяние, как горящее одеяло, окутывало тело и душу, причиняя неимоверные мучения. Решимость его едва не поколебалась, когда Лето охватило страшное желание упасть на пол и отдаться милостивому беспамятству.
Я должен увидеть Ромбура.
Он отодвинул в сторону занавеску, прошел за нее и увидел похожий на гроб клинотрон, соединенный многочисленными проводами и трубками с системой жизнеобеспечения. Собрав волю в кулак, Лето решил подойти ближе, проклиная боль, которая заставляла его шататься. Механические мехи накачивали кислород под прозрачный колпак, которым был накрыт Ромбур.
– Герцог Лето!
Он изумленно уставился на женщину, стоявшую возле клинотрона. Она была одета в накидку Бене Гессерит, закутавшись, словно в тень, в темную ткань. Осунувшееся лицо Тессии было бледным – без присущего ей юмора, безжизненное.
Сколько ночей несет здесь возлюбленная Ромбура свою бессонную вахту? Джессика говорила Лето, что Сестры Бене Гессерит могут неделями обходиться без сна. Герцог вдруг понял, что не знает даже, сколько времени он провел в беспамятстве, сколько дней прошло с тех пор, как его вытащили из сгоревшей кабины. Глядя на суровое лицо Тессии, он подумал, что эта женщина вряд ли сомкнула глаза после катастрофы.
– Я… Я пришел навестить Ромбура, – сказал он.
Тессия отступила назад и рукой указала на клинотрон. Она не стала помогать Лето, и он сам подошел к хромированному плазу колпака и оперся на металлические швы крышки.
Тяжело дыша, он прикрыл глаза и не открывал их до тех пор, пока не прошел приступ головокружения, а боль не отступила. Он открыл глаза, чтобы посмотреть, что произошло с его другом.
Он в ужасе отпрянул.
От Ромбура Верниуса осталась только изуродованная голова, позвоночник и часть грудной клетки. Все остальное – руки, ноги, кожа и некоторые органы – было оторвано исполинской силой взрыва или сгорело в огне. По счастью, Ромбур был в глубокой коме. Именно эту окровавленную изуродованную плоть видел Лето в кабине клипера.
Лето попытался вспомнить какую-нибудь молитву из Оранжевой Католической Библии. Его мать нашла бы что сказать, хотя всегда возражала против присутствия на Каладане детей графа Верниуса. Леди Елена сказала бы, что это Божья кара за то, что Лето осмелился приютить беглецов из еретического Дома.
Сложные медицинские аппараты поддерживали жизнь Ромбура, сохраняя его дремлющее сознание внутри искалеченной плоти, которая с животным упрямством продолжала цепляться за свое существование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203