Они с гордостью смотрели на юную поросль офицеров, шедших им на смену.
Абульурд испытал жгучее разочарование – хотя, как это ни странно, в глубине души не ожидал ничего иного, – когда Фейкан в последний момент изменил свои планы. Временный вице-король прислал свои извинения за то, что не сможет лично приколоть новые знаки различия своему младшему брату. Он не стал объяснять причины, но Абульурд прекрасно понимал, что они – чисто политические. По крайней мере старший брат не унизился до лжи.
Абульурд молча сидел под гулкими сводами огромного зала. Хотя на сердце легла свинцовая тяжесть, он постарался ничем не выказать свою боль и обиду. Такое поведение было бы постыдным. Из-за того что Абульурд принял имя Харконнен, отнюдь не следовало, что он перестал уважать семейство Батлер.
Рядом с трибуной стоял пьедестал с прозрачной емкостью, в которой находился живой мозг Видада, последнего уцелевшего когитора-отшельника. Он прибыл на Салусу Секундус вскоре после Великой Чистки, объявив, что все остальные древние философы были убиты кимеками, захватившими цитадель когиторов на Хессре. Видад мало говорил о том, что еще он делал во время своего долгого путешествия. Абульурд слышал, как Вориан Атрейдес ворчал, что когитор хотел, вероятно, скрыться на то время, пока машинный флот будет бить Лигу Благородных. Теперь одинокий когитор жил на Салусе, проявляя живое любопытство к делам людей, и постоянно вмешивался в них, то помогая, то мешая, в зависимости от своего непредсказуемого эзотерического настроения.
Церемония продолжалась, и Абульурд, неподвижно сидя на своем месте в зале, думал, чего он добился, служа в армии. Он вспомнил, как беспрекословно и со старанием исполнял приказы вышестоящих командиров и начальников. Он всегда был отличным службистом и всегда делал то, что от него требовалось, не ради аплодисментов, медалей или повышения по службе. Но когда он видел, как другие офицеры получали отличия, как радовались их семьи, то невольно вздыхал.
Представление Абульурда к новому званию должно было завершить долгую и утомительную процедуру. Когда наконец настала его очередь, Абульурд деревянной походкой пошел к сцене, один. Церемониймейстер объявил его имя, и по залу вместе с жидкими аплодисментами прокатился недоуменный ропот.
Потом на офицерских скамьях возникло какое-то оживление.
– Вместо вице-короля другое лицо произведет Абульурда Харконнена в новое звание.
Абульурд обернулся к дверям зала, когда они открылись. Лицо его вспыхнуло, лицо озарилось улыбкой, сердце забилось так, что было готово выпрыгнуть из груди. Прибыл верховный башар Вориан Атрейдес.
Улыбаясь, Вориан взошел на сцену и встал рядом с Абульурдом.
– Кто-то должен сделать все по правилам.
Ветеран поднял вверх знаки различия башара, как святую реликвию. Абульурд вытянулся по стойке смирно. Вориан выступил вперед. Хотя он выглядел почти вдвое моложе Абульурда, он вел себя с подобающей солидностью и уверенностью в себе.
– Абульурд Харконнен, в признание вашей доблести, изобретательности и храбрости, которые вы проявили во время недавних боев в Зимин – не говоря о бесчисленных других доказательствах вашей верной службы Лиге в армии Джихада в течение всей вашей военной карьеры, – я с радостью и гордостью присваиваю вам высокий чин башара четвертого ранга. Думаю, что ни один солдат армии Джихада не заслуживает этого больше, чем вы.
С этими словами верховный башар Атрейдес прикрепил знаки различия к мундиру Абульурда, а потом развернул новоиспеченного военачальника так, чтобы он обратился лицом к присутствующим.
– Внимательно смотрите на нового башара, – сказал он, положив руку на плечо Абульурда. – Он совершит еще немало подвигов во благо Лиги Благородных.
Аплодисменты были жидкими и неубедительными, но молодой башар не обращал на это ни малейшего внимания. Он видел только отцовскую гордость в глазах Вориана. Ничье отношение не волновало его больше, даже отношение к нему со стороны отца и брата.
Теперь Вориан обратился к другим военачальникам, к официальным лицам Лиги и даже к Видаду:
– После того как я стал свидетелем мужества и доблести башара Харконнена во время недавнего кризиса в Зимии, я вспомнил о славных деяниях и подвигах его деда, Ксавьера Харконнена. – Он сделал паузу, словно ожидая возражений. – Я был близким другом Ксавьера и знаю, насколько он был верен делу Джихада, делу всего человечества. Я также доподлинно знаю, что имя его было намеренно очернено, а истина была скрыта по политическим соображениям. Теперь, когда Джихад закончен, то я не вижу причин упорствовать в этой лжи и защищать людей, которые давно уже мертвы. Я предлагаю создать парламентскую комиссию для реабилитации имени Харконнена.
Он скрестил на груди руки. Абульурду хотелось броситься Вориану на шею, но он сдержался, соблюдая должный церемониал.
– Но, верховный башар… с тех пор прошло восемьдесят лет! – сказал Великий Патриарх Боро-Гинджо.
– Семьдесят шесть. Но какое это имеет значение? – Вориан жестко посмотрел в глаза Ксандера Боро-Гинджо. Естественно, этот человек не заинтересован в выводах такой комиссии. – Я и так слишком долго ждал.
Потом – как это бывает, когда среди ночи вдруг где-то поблизости разбивается окно – в тишине зала произошло нечто, омрачившее радость Абульурда Харконнена. Растрепанный мужчина с аристократическим лицом буквально ворвался в зал заседаний.
– Где верховный башар? Я должен найти Вориана Атрейдеса! – Абульурд узнал поритринского аристократа Порее Бладда. – Я принес ужасную весть.
Вориан немедленно переключился на нежданного гостя. Точно так же реагировал Вориан на неожиданности во время нападения на Салусу механических пираний.
– Мы были атакованы на Валлахе IX, – кричал Бладд. – Моя яхта повреждена…
Верховный башар перебил его, стараясь заставить человека взять себя в руки.
– Кто атаковал вас? Мыслящие машины? Омниус уцелел в одном из миров, которые мы разрушили?
– Нет, не Омниус, кимеки. Титаны! Они построили монументы, основали свою базу на развалинах Валлаха. Квентин и я остановились там, чтобы осмотреть планету, и на нас напали титаны. Они сбили разведывательный корабль, в котором летел Квентин. Они буквально разодрали его самолет на части. Я попытался спасти его, но кимеки отогнали меня и оттеснили прочь, повредив мой корабль. Потом я видел, как они напали на Квентина.
– Кимеки! – повторил Вориан, не веря тому, что слышал.
– Не важно, скольких врагов мы побеждаем, – произнес Абульурд дрожащим голосом, представляя, как отец сражается с машинами, – на их место становятся новые.
* * *
Союз доблестного мужа и машины раздвигает пределы того, что значит быть человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
Абульурд испытал жгучее разочарование – хотя, как это ни странно, в глубине души не ожидал ничего иного, – когда Фейкан в последний момент изменил свои планы. Временный вице-король прислал свои извинения за то, что не сможет лично приколоть новые знаки различия своему младшему брату. Он не стал объяснять причины, но Абульурд прекрасно понимал, что они – чисто политические. По крайней мере старший брат не унизился до лжи.
Абульурд молча сидел под гулкими сводами огромного зала. Хотя на сердце легла свинцовая тяжесть, он постарался ничем не выказать свою боль и обиду. Такое поведение было бы постыдным. Из-за того что Абульурд принял имя Харконнен, отнюдь не следовало, что он перестал уважать семейство Батлер.
Рядом с трибуной стоял пьедестал с прозрачной емкостью, в которой находился живой мозг Видада, последнего уцелевшего когитора-отшельника. Он прибыл на Салусу Секундус вскоре после Великой Чистки, объявив, что все остальные древние философы были убиты кимеками, захватившими цитадель когиторов на Хессре. Видад мало говорил о том, что еще он делал во время своего долгого путешествия. Абульурд слышал, как Вориан Атрейдес ворчал, что когитор хотел, вероятно, скрыться на то время, пока машинный флот будет бить Лигу Благородных. Теперь одинокий когитор жил на Салусе, проявляя живое любопытство к делам людей, и постоянно вмешивался в них, то помогая, то мешая, в зависимости от своего непредсказуемого эзотерического настроения.
Церемония продолжалась, и Абульурд, неподвижно сидя на своем месте в зале, думал, чего он добился, служа в армии. Он вспомнил, как беспрекословно и со старанием исполнял приказы вышестоящих командиров и начальников. Он всегда был отличным службистом и всегда делал то, что от него требовалось, не ради аплодисментов, медалей или повышения по службе. Но когда он видел, как другие офицеры получали отличия, как радовались их семьи, то невольно вздыхал.
Представление Абульурда к новому званию должно было завершить долгую и утомительную процедуру. Когда наконец настала его очередь, Абульурд деревянной походкой пошел к сцене, один. Церемониймейстер объявил его имя, и по залу вместе с жидкими аплодисментами прокатился недоуменный ропот.
Потом на офицерских скамьях возникло какое-то оживление.
– Вместо вице-короля другое лицо произведет Абульурда Харконнена в новое звание.
Абульурд обернулся к дверям зала, когда они открылись. Лицо его вспыхнуло, лицо озарилось улыбкой, сердце забилось так, что было готово выпрыгнуть из груди. Прибыл верховный башар Вориан Атрейдес.
Улыбаясь, Вориан взошел на сцену и встал рядом с Абульурдом.
– Кто-то должен сделать все по правилам.
Ветеран поднял вверх знаки различия башара, как святую реликвию. Абульурд вытянулся по стойке смирно. Вориан выступил вперед. Хотя он выглядел почти вдвое моложе Абульурда, он вел себя с подобающей солидностью и уверенностью в себе.
– Абульурд Харконнен, в признание вашей доблести, изобретательности и храбрости, которые вы проявили во время недавних боев в Зимин – не говоря о бесчисленных других доказательствах вашей верной службы Лиге в армии Джихада в течение всей вашей военной карьеры, – я с радостью и гордостью присваиваю вам высокий чин башара четвертого ранга. Думаю, что ни один солдат армии Джихада не заслуживает этого больше, чем вы.
С этими словами верховный башар Атрейдес прикрепил знаки различия к мундиру Абульурда, а потом развернул новоиспеченного военачальника так, чтобы он обратился лицом к присутствующим.
– Внимательно смотрите на нового башара, – сказал он, положив руку на плечо Абульурда. – Он совершит еще немало подвигов во благо Лиги Благородных.
Аплодисменты были жидкими и неубедительными, но молодой башар не обращал на это ни малейшего внимания. Он видел только отцовскую гордость в глазах Вориана. Ничье отношение не волновало его больше, даже отношение к нему со стороны отца и брата.
Теперь Вориан обратился к другим военачальникам, к официальным лицам Лиги и даже к Видаду:
– После того как я стал свидетелем мужества и доблести башара Харконнена во время недавнего кризиса в Зимии, я вспомнил о славных деяниях и подвигах его деда, Ксавьера Харконнена. – Он сделал паузу, словно ожидая возражений. – Я был близким другом Ксавьера и знаю, насколько он был верен делу Джихада, делу всего человечества. Я также доподлинно знаю, что имя его было намеренно очернено, а истина была скрыта по политическим соображениям. Теперь, когда Джихад закончен, то я не вижу причин упорствовать в этой лжи и защищать людей, которые давно уже мертвы. Я предлагаю создать парламентскую комиссию для реабилитации имени Харконнена.
Он скрестил на груди руки. Абульурду хотелось броситься Вориану на шею, но он сдержался, соблюдая должный церемониал.
– Но, верховный башар… с тех пор прошло восемьдесят лет! – сказал Великий Патриарх Боро-Гинджо.
– Семьдесят шесть. Но какое это имеет значение? – Вориан жестко посмотрел в глаза Ксандера Боро-Гинджо. Естественно, этот человек не заинтересован в выводах такой комиссии. – Я и так слишком долго ждал.
Потом – как это бывает, когда среди ночи вдруг где-то поблизости разбивается окно – в тишине зала произошло нечто, омрачившее радость Абульурда Харконнена. Растрепанный мужчина с аристократическим лицом буквально ворвался в зал заседаний.
– Где верховный башар? Я должен найти Вориана Атрейдеса! – Абульурд узнал поритринского аристократа Порее Бладда. – Я принес ужасную весть.
Вориан немедленно переключился на нежданного гостя. Точно так же реагировал Вориан на неожиданности во время нападения на Салусу механических пираний.
– Мы были атакованы на Валлахе IX, – кричал Бладд. – Моя яхта повреждена…
Верховный башар перебил его, стараясь заставить человека взять себя в руки.
– Кто атаковал вас? Мыслящие машины? Омниус уцелел в одном из миров, которые мы разрушили?
– Нет, не Омниус, кимеки. Титаны! Они построили монументы, основали свою базу на развалинах Валлаха. Квентин и я остановились там, чтобы осмотреть планету, и на нас напали титаны. Они сбили разведывательный корабль, в котором летел Квентин. Они буквально разодрали его самолет на части. Я попытался спасти его, но кимеки отогнали меня и оттеснили прочь, повредив мой корабль. Потом я видел, как они напали на Квентина.
– Кимеки! – повторил Вориан, не веря тому, что слышал.
– Не важно, скольких врагов мы побеждаем, – произнес Абульурд дрожащим голосом, представляя, как отец сражается с машинами, – на их место становятся новые.
* * *
Союз доблестного мужа и машины раздвигает пределы того, что значит быть человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208