– Я просто представлю себе ту боль, которую ты испытаешь, – с меня будет довольно и этого.
Быстро и аккуратно работая, пока стержни не восстановились автоматически, и Юнона снова не начала двигаться, Квентин извлек из гнезда емкость с мозгом. Сильной рукой подняв тяжелую канистру, он поставил ее на стол, где Вориана Атрейдеса должны были превратить в кимека.
Агамемнон тяжело взгромоздился на скамью рядом с инструментами и оснащением для чистки и полировки, предвкушая удовольствие от давно забытой процедуры.
– Ах, Вориан, ты действительно блудный сын. Ты презрел свою необычайную судьбу на целое столетие, но теперь наконец образумился. Скоро все будет хорошо, как я всегда и надеялся.
– Если мы практически бессмертны, то какое значение имеют какие-то сто лет? Это просто незаметное пятнышко на линии жизни. – Вориан шагнул вперед, вспоминая этапы ухода за корпусами кимеков. – Но даже если это и так, то мне все равно кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я занимался этим последний раз.
Он вспомнил пышные и экстравагантные убранства городов Древней Земли, огромные и помпезные монументы эпохи титанов. Вориан почти забыл, как счастлив он был тогда.
– Да, давно это было, сынок, – сказал Агамемнон. Как огромный послушный пес, его громоздкий корпус улегся в отсек для чистки. Титан снял с себя декоративную кольчугу, устроился на месте и застыл в неподвижности. Он почти замурлыкал от удовольствия, когда сын забрался на ходильный корпус и принялся чистить и полировать металлическую поверхность шелковой ветошью и кусками кожи.
– Титаны должны внушать чувство благоговения перед своим величием, – сказал Вориан. – То, что вы, кимеки, сейчас оказались запертыми на Хессре, не означает, что можно позволить себе неряшливость.
Вориан, чистя и полируя механические части корпуса могучего титана, протирая системы его жизнеобеспечения, вдруг испытал сильный укол ностальгии. Ему пришлось напомнить себе, зачем он здесь.
Одна смерть в отплату за все убийства, совершенные жестоким тираном.
Неокимеки-посредники внимательно следили затем, что делал Квентин Батлер. Они не высказывали своего отношения, не бежали прочь, но и не мешали и не пытались его остановить.
Теперь, получив доступ к тяжелым и мощным инструментам, Квентин взял в механическую руку алмазную пилу и вскрыл толстостенную емкость с мозгом и электрожидкостью, которая густой струей потекла наружу. Наконец он извлек из распиленной емкости ненавистный мозг женщины-титана.
– Учитывая все то зло, какое ты совершила в своей жизни, Юнона, весь тот страх, который ты внушала людям, – громко говорил Квентин, хотя и превосходно понимал, что она не может его слышать, – ты сейчас выглядишь не очень-то пугающе, малышка.
С этими словами он взял в руки мощную хирургическую лазерную установку и включил ее на полную мощность.
– Сейчас тут будет небольшой беспорядок, – произнес он, пародируя недавно сказанные ею самой слова. Потом он направил луч на мозг и разрезал его на мелкие, дымящиеся и обугленные куски. Прозрачная жидкость со сгустками потекла в желоба на столе – в точности, как говорила об этом Юнона.
Квентин сделал шаг назад и взглянул на плоды своих трудов. На столе лежала черная, бесформенная, абсолютно не впечатляющая масса сожженного лазером органического вещества.
Покончив с одним из трех остававшихся в живых титаном, Квентин повернул головную башню и увидел посредников-неокимеков, которые внимательно следили за его действиями.
– Ну? Вы намерены мне противиться или поможете мне?
– Мы ненавидим титанов, убивших наших хозяев когито-ров, – сказал один из этих странных гибридов.
– Мы аплодируем тому, что вы сделали, Квентин Батлер, – добавил другой.
– Вы станете очень интересным кимеком, если примерите новую боевую форму, – после некоторого раздумья заключил третий.
Своими механическими руками посредники отделили канистру с мозгом Квентина от его корпуса и вставили ее в мощный боевой корпус, принадлежавший Юноне.
Когда были присоединены все стержни, Квентин ощутил себя великим и ужасающим. Более чем великим – страшным. Механическое тело Юноны было оснащено мощнейшим оружием и, мало того, могло связываться со всеми оборонительными системами Хессры. Потенциал уничтожения, заложенный в этом боевом корпусе, был невообразимо огромен.
Как показалось Квентину, перед такой мощью не устоят ни Данте, ни Агамемнон, ни неокимеки. Он сможет убить их всех. Галактика только выиграет от этого.
Для того чтобы наилучшим образом вычистить и привести в порядок корпус отца, Вориан открыл хранилище, где Агамемнон держал образцы старинного оружия – трофеи налетов и путешествий. Опасные трофеи, красивые безделушки, древнее вооружение.
– Подвинься немного, чтобы я мог вычистить внутренность хранилища.
Кимек сделал такое одолжение, переместив в сторону корпус.
– Мне следовало бы сохранить парочку этих посредников в их человеческом облике, чтобы они могли чистить и полировать мои корпуса. Я забыл, насколько это приятно.
В хранилище Вориан нашел то, что ему было нужно – древний кинжал, который был абсолютно безвреден, так как не мог нанести ни малейшего повреждения механическим корпусам кимеков.
– В зените нашей славы на Земле, – мечтательно произнес Агамемнон, – мы пользовались для этого человеческими рабами, но теперь, став отступниками и изменив Омниусу, мы лишились такой привилегии.
– Я понимаю тебя, отец, и готов всегда делать эту работу.
Он отсоединил емкость от ходильной формы, точно так же, как делал это раньше.
Зная, что в холодной цитадели всегда дежурят несколько неокимеков, которые пресекут любую попытку Вориана навредить ему, Агамемнон пустился в рассказы о днях былой славы, когда титаны правили человечеством. Заговорил он и о своей заветной мечте – как он и его сын воссоздадут империю титанов теперь, когда Омниус был побежден.
Пока отец предавался ностальгическим рассуждениям, Вориан действовал. Отсоединенная от стержней емкость не могла управлять ходильным корпусом; Вориан, правда, еще не отключил оптические сенсоры и другие каналы чувственно воспринимаемой информации. Но Агамемнон и без того был сейчас абсолютно беззащитен.
Полируя канистру с мозгом, Вориан сказал:
– Я немного отодвину эту вентиляционную панель и почищу вот здесь.
Генерал все еще продолжал вещать о своей доблести, когда Вориан сдвинул крышку панели, открыв узкую щель. Мякоть мозга оказалась досягаемой. Вориан схватил кинжал. Одно быстрое движение – кончик оружия войдет в плотную массу мозга и через мгновение все будет кончено.
Но в этот миг дверь помещения отворилась, и в него с грохотом ввалился огромный боевой корпус устрашающего титана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208